Молитва

Холодно. Боже. Мне холодно.
Меня знобит на гранях твоих стрел.
И тень пера скользит по кольцам вдохновенья.
А я стоял Безликим, я смотрел,
Как легкие камней глотают ветра пенье.
Молоды. Кто же? Мы — молоды.
И мы осуждены слияньем тел.

Как птицы на морщинах облаков,
Осыпав перья на прозрачные запястья,
Смеются громче нищих дураков, —
А я смотрю и понимаю — это счастье!
Доблестью. Боже. Лишь Доблестью
Они отлучены от языков.
Отблески. Кто же? Мы — отблески.

А барельеф отмыт в огне предназначенья.
В его чертах безумье тишины.
И плот скользит по лаве супротив теченья.
Соколом. Боже. В ночь Соколом.
И под ребром бумажные ножи.
Около. Кто же? Мы — Около.
Как дети лучезарны и смешны.

А я в слезах сомкнул гортань лозы.
И брызнул алый сок на хрящевые губы.
Вороны. Боже. В кровь Вороны —
Вдруг обнажили голые весы.
Попраны. Кто же? Мы — попраны.
Да распрямляем навыки в азы.
Истопчем Мир Художника — Его погубим.

Как мнимо все вокруг, поругано, порочно.
Ропота. Боже. А ропота!
И все слова, что василиска яд.
Стоптаны. Кто же? Мы — стоптаны.
И лжив отполированный наряд.
А ход времен крестами, дыбами отточен —
Пусть грешен он, но в то же время свят.

Лесенка. Боже. Мы — лесенка.
Нам известь пить русалочьих утроб.
В плесени. Что же? Все в плесени.
И смоквами наполнен чей-то гроб.
Кровь Образа смешается с дождем вселенной.
И Трон Всевышнего пронзит озноб,
Выстраивая жизнь мозаикой нетленной.

Ты отдала стегно свое устам.
Нежностью. Боже. Той нежностью
Ты пропитала тела юный храм,
Раскрыв запретный аромат раскрепощенья —
И вот твой стан в объятиях холста,
А сам Художник обречен на истощенье.
Пешие. Кто же? Мы — пешие.

Головы. Боже. Вот головы.
Меня знобит на пажитях тоски.
Три мотылька летят в янтарном напряженьи,
В распыл пустив холщовые ростки.
Мечта Осуществилась — вот им Всесожженье.
В олове. Кто же? Мы — в олове.
Я заперт, Боже. Боже, отпусти.


перевод с Бронзового Наречия 10 апреля 2007