Моя жизнь с синдромом Аспергера и тяжёлым неврозом

Эта рукопись, в основном, представляет собой мою автобиографию.

Здесь текст на медицинскую тематику перемежается с художественным текстом. Сначала я расскажу о том, что такое синдром Аспергера (в том числе – про какие-то моменты, о которых обычно никто не говорит), про тяжёлый невроз – что это такое, и как он проявляется на фоне синдрома Аспергера. А затем я приступаю к изложению своей автобиографии (а биография у меня несколько необычная). И, собственно, из этого и становится понятно, каково оно – жить с синдромом Аспергера и неврозом.

СОДЕРЖАНИЕ.
____Синдром Аспергера (суть и проявления).
____Сильные стороны людей с синдромом Аспергера.
____Стереотипы об интроверсии и отсутствии эмпатии у аутистов, а также - про отсутствие чувства юмора и непонимание фигур речи.
____То, о чём редко говорят, и мало, кто знает.
____Примеры таких личностей из кинематографа.
____Невроз у человека с синдромом Аспергера.
____Моё аутичное детство. Автобиография. Детсадовский возраст.
____Как у меня проявлялся синдром Аспергера в детстве.
____Продолжаю рассказ о детстве. Школьный возраст.
____Как развился невроз.
____Невроз голосовых связок.
____Провальные попытки найти работу в 22 года. И забавный эпизод работы продавцом.
____Крах.
____Анахронизм. Спонтанная популярность в 15 лет.
____Моя первая в жизни работа в 18 лет.
____Бог чудом послал мне профессию и работу (в 23 года).
____Бог чудом послал мне ещё одну работу.
____Абсолютная пропажа сна.
____Бог послал мне третью работу.
____Беда с лекарствами и бессонницей.
____Мои песни.
____Состояние сейчас.
____Дальше я привожу воспоминания из раннего детства, которые опубликовала раньше.

СИНДРОМ АСПЕРГЕРА.

Синдром Аспергера - это разновидность аутизма, которая не затрагивает интеллект. Не является психозом (псих. заболеванием). Это тот случай, когда человек родился с аутизмом, но, по счастью, это не затронуло речь и интеллект. Правда, затронуло нервную систему и некоторые свойства психики, а заодно - мышцы и энергообмен.

Так в чём заключаются особенности таких людей? Наиболее ярко синдром Аспергера проявляется в детстве.

ПРОЯВЛЕНИЯ В ДЕТСТВЕ (многое из списка присутствует не только в детстве):

автоматические движения (болтания ногой, рукой),

повторения одних и тех же слов,

повторение одной и той же шутки,

зацикливание на одной теме (животном, игре),

низкая стрессоустойчиврсть, ранимость, боязнь чужих,

впадание в истерику в нестандартной ситуации (это бывает всегда и всю жизнь),

мощная фрустрация в случае изменения планов, сильные переживания из-за неисполнения обещаний,

низкая адаптация психики и нервной системы - низкая способность или даже вовсе неспособность до конца адаптироваться к потерям, расставаниям,

молчание в ответ на вопросы (это бывает именно в детстве),

неспособность чувствовать людей и распознавать их эмоции – это бывает именно в детстве. Во взрослом возрасте еще могут оставаться проблемы с истолкованием действий людей и пониманием их мотивов.

непереносимость объятий (в детстве) из-за клоустрофобии и непонимания чужих эмоций,

невнимательность,

плохая кратковременная память и хорошая долговременная,

привязчивость (это есть и во взрослом возрасте, может развиться синдром Хатико, связано с той же низкой адаптативностью),

непереносимость громких звуков, высокая чувствительность нервной системы, высокая чувствительность тактильная, вкусовая, чуткое обоняние и т.д.,

нестандартное мышление и поведение,

непонимание собирательного обращения,

возможное непонимание шуток и иносказаний (только это вопрос спорный, я думаю, что это касается больше тяжёлого аутизма),

невозможность встраиваться в любую систему,

невозможность себя дисциплинировать,

невозможность охватить большие объемы работы или информации,

низкая работоспособность, плохой энергообмен (у всех в разной степени),

бессонница (с детства),

мышечная атония и плохая пластика, из-за которой, в частности, человека многие могут считать странным,

Мимика, интонация и невербалика такого человека отличается от окружающих (нейротипичных) людей, из-за чего, в частности, его действия, слова и намерения неправильно интерпретируются людьми,

социальная слепота, сложности а том, чтобы выбрать стиль общения, сориентироваться, как вести себя в компании, из-за этого страх и стеснительность,

человек никогда не смотрит в глаза людям или смотрит редко,

иное мировосприятие и иной способ формулировать и выражать мысли и чувства, чем у нейротипичных людей, из-за этого частые взаимонепонимания с людьми и большие недоразумения,

гиперэмпатия, чрезмерная склонность к сочувствию (вопреки расхожему мнению) ведь аутисты гиперсенситивны, это делает человека уязвимым и перегружает нервную систему. Но, зачастую, присутствует неумение выразить сочувствие, именно выдать его наружу.

Невнимательность и связанные с этим проблемы в том, чтобы хорошо следить за бытом и внешним видом (ведь аутисты все в себе, а окружающее их - как бы отдельно от них, им сложно учитывать много нюансов). Это "рассеянный с улицы Басейной", который может даже случайно надеть разные носки.

Возможна экстраверсия, высокая потребность в общении при неумении общаться и находить общий язык с людьми.

Добавлю ещё нюанс. В детстве я боялась показать свои слёзы. Не плакала никогда. Даже в 3 года молча терпела уколы.

СИЛЬНЫЕ СТОРОНЫ ЛЮДЕЙ С СИНДРОМОМ АСПЕРГЕРА:

интеллект выше среднего, развитое аналитическое мышление и хорошая долговременная память, вплоть до абсолютной (т.к. это компенсирует недостаток других функций психики),

непредвзятость,

верность,

этот человек не злой и не злопамятный,

искренность,

благодаря гиперсенситивности (гиперчувствительности) возможен хороший или абсолютный музыкальный слух, хорошее зрение, глазомер и способность тонко различать цвета, чувствительное обоняние, вкусовые рецепторы, тактильная чувствительность; всё это тоже, в каком-то смысле, может рассматриваться как достоинство.

СТЕРЕОТИПЫ ОБ ИНТРОВЕРСИИ И ОТСУТСТВИИ ЭМПАТИИ У АУТИСТОВ, А ТАКЖЕ - ПРО ОТСУТСТВИЕ ЧУВСТВА ЮМОРА И НЕПОНИМАНИЕ ФИГУР РЕЧИ.

ЭМПАТИЯ У АУТИСТА - это отднльный разговор. Они гиперэмпаты, потому что они крайне чувствительны сами по себе. Их гиперэмпатия перегружает их нервную систему (так есть и у меня с детства).
Но почему же их считают черствыми?
Это связано с тремя факторами.
1. В детстве аутисты не способны считывать чужие эмоции, распознавать мимику и не чувствуют людей. С возрастом это уходит. Лично я лет с 18 начала чувствовать людей и научилась хорошо распознавать мимику. Но у меня только осталась проблема с истолкованием чьего-либо поведения. Так вот: часто ребёнку совсем не очевидно, что кто-либо нуждается в сочувствии, вот он и не сочувствует. Он не знает и понятия не имеет о душевном или физическом состоянии другого. Ему нужно говорить прямо: что случилось, что чувствуешь, и что нужно.
2. Не умеет проявлять сочувствие и боится неуклюжего проявления своих чувств, что вполне оправдано. Боится сделать хуже. Взрослый аутист обычно вместо сантиментов включается в ситуацию и думает, чем реально помочь, анализирует происходящее. А пожалеть может в том случае, когда уверен, что его чувства поймут и примут, но зачастую очень боится.
3. Ребёнок-аутист может наблюдать за тем, как кто-то попал в беду, но при этом полностью отсутствовать. Кажется, что он внимательно наблюдает, а на самом деле он полностью выключен из происходящего. Это крайне необычно, и окружающим кажется диким. Но он не знает, что произошло: его здесь нет. Он в ауте. Ведь это явление так и называется - аутизм. Взрослый аутист уже так существенно не выпадает из реальности. К тому же, он боится таких ситуаций, а потому напряжённо следит за тем, что вокруг него. Но временами может немного выпадать из реальности на короткое время.

 СТЕРЕОТИП ОБ ИНТРОВЕРСИИ. Вспомните Пушкинского Сальери, который любил музыку, но не имел таланта. Так и аутист может быть абсолютным экстравертом, сильно нуждаться в общении, но быть не способным к этому. Потому что одно дело - нуждаться, другое дело - быть способным. Стереотип связан с тем, что аутист производит впечатление человека, которому сильно не комфортно в обществе, в людных местах, ему неловко, а также у него возникают сенсорные перегрузки, потому что мы еще и не переносим громких звуков. Человек социально слеп, не умеет общаться (нет у него этого таланта), не умеет говорить «ни о чём», к тому же и его часто не принимают, высмеивают, считают странным. Поэтому ему не комфортно в обществе, он стеснителен, скован, боязлив, и окружающие люди, видя это, думают, что этому человеку не комфортно в компании, и оставляют его одного, будто он любит одиночество.

СТЕРЕОТИП ОБ ОТСУТСТВИИ ЧУВСТВА ЮМОРА И НЕПОНИМАНИИ ФИГУР РЕЧИ. Буквальное понимание речевых оборотов бывает именно при тяжёлом аутизме. Мы понимаем фигуры речи и имеем чувство юмора (как бы мы без него выживали?) Иногда оно у нас может быть несколько своеобразным с особенной любовью к абсурду.

ТО, О ЧЁМ РЕДКО ГОВОРЯТ, И МАЛО, КТО ЗНАЕТ.

1. У аутистов бывают большие проблемы с энергообменом, потому что данный генетический сбой затрагивает митохондрии, которые и вырабатывают энергию. У них у всех проблемы с энергообменом, но у всех - в разной степени. По этой причине у аутистов бывает низкая работоспособность. Добавьте к этому еще неспособность к дисциплине, о коей говорилось, неспособность осваивать большие объемы информации, добавьте то, что быстро перегружается нервная система, добавьте бессонницу, крайнюю невнимательность и периодическое нахождение "в ауте", большие проблемы с коммуникацией, неспособность встраиваться в систему, и Вы получите его портрет как работника и делового человека. А так же - как ученика и студента.
К этому можно добавить штрих: он обязательно придёт на работу или учёбу в разных носках, с неоправленным воротником и причёской
2. У аутистов бывает мышечная атония, потому что мышцы тесно связаны с нервной системой. У них слабые мышцы, их сложно накачать.
3. Редко говорят о том, что у аутистов бывает с рождения бессонница. Если у такого человека еще развивается невроз, то бессонница для него может стать ужасным бедствием.
4. У аутистов астеничная нервная система, и легко может развиться невроз. И невроз у аутиста - это хуже, чем невроз у нейротипичного человека, потому что нервная система у него другая, если кратко - она гораздо хрупче.
5. У аутиста легко может развиться синдром Хатико (неспособность адаптироваться к потере, название синдрома говорящее, объяснять его суть нет смысла) в случае расставания или смерти близкого, т.к. его нервная система очень плохо способна адаптироваться. Невзгоды легко могут загнать его в псих.больницу или на кладбище. Поэтому, да, с ним нужно нянчиться. А если некому, то ему не повезло.
6. Редко говорят о том, что аутисты иначе усваивают информацию, поэтому стандартная система обучения им категорически не подходит, эту тему я уже затрагивала, говоря о том, что аутист не может работать с большим объемом информации. Пример: во время учёбы, читая параграф, я часто застревала на одном абзаце, обдумывая его, потом - на другом, и потому времени на один параграф я тратила много. А когда задавали прочитать какое-нибудь произведение по литературе, то я совершенно не понимала, как я могу это сделать, ведь я неминуемо застревала на каждом абзаце, начинала обдумывать, копать вглубь, что-то представлять себе... Мне хотелось, чтобы кто-то из окружающих научил меня читать книгу, мне казалось, что они знают какой-то секрет, как быстро прочитать книгу, но забыли со мной поделиться.
7. Проблемы с приёмом информации. Аутист легко может вести монолог, писать монографии (как я сейчас), а вот диалоги даются ему с трудом, потому что у него проблемы именно с приёмом информации. И принимает он её очень дозированно, как я говорила, много анализирует и обдумывает. Про себя я люблю говорить:"Чукча - не читатель, чукча - писатель".


ПРИМЕРЫ ТАКИХ ЛИЧНОСТЕЙ ИЗ КИНЕМАТОГРАФА:

Лев Евгеньевич Хоботов ("Покровские ворота"), Юрий Деточкин ("Берегись автомобиля"), Жак Паганель ("Дети капитана Гранта"), Хари ("Солярис" А. Тарковского, 1972 г.) и т.д.

НЕВРОЗ У ЧЕЛОВЕКА С СИНДРОМОМ АСПЕРГЕРА.

Невроз как заболевание у меня возник в 18 лет, я расскажу о его симптомах на своём примере.

Что присутствует постоянно: бессонница (постоянное мучение со сном, была одно время абсолютная бессонница с полной пропажей сна, длилось это три года, я вынуждена была принимать лекарства, к сожалению, посадила ими ЖКТ), меня будит любой малейший звук, а к звукам я очень чувствительна, я же аутист,

непереносимость холода из-за невроза (возникло серьёзное нарушение терморегуляции, организм перестал согреваться из-за тотального хронического мышечного спазма), а ведь я с детства любила зиму и никогда не мёрзла. Теперь же я ожидаю зиму с ужасом, меня не спасают никакие «сто снизок», никакие трое штанов и двое шерстяных кофт (а так я и одеваюсь сейчас).

катастрофически снизился иммунитет с развитием невроза, я стала неминуемо хватать любую инфекцию, при этом болела тяжело и долго, и могла заболеть второй и третий раз подряд (однажды, заболев третий раз подряд гриппом, я попала в инфекционку, потому что организм истощился и не мог справиться),

невроз голосовых связок - перманентный спазм голосовых связок, больно говорить, петь и даже молчать (из-за этого я наполовину потеряла свой сильный голос с красивым тембром, с диапазоном 4 октавы, что уж там скромничать, если потреряла),

постоянное головокружение; бывает то лучше, то хуже. От стресса или смены погоды может буквально шатать.

Периодически бывает: мигрень - сильнейшая головная боль (спазм сосудов), если вовремя не выпить 4 таблетки аскофена и не лечь, то будет ещё и непрерывная рвота от мигрени,

дыхательный невроз, психогенная одышка – вещь страшноватая, боишься задохнуться (от стресса может стать трудно дышать, это из-за нервного спазма бронхов), одно время у меня это было постоянно,

периодически обостряется социофобия,

предпаническое состояние (это мучение) может тянуться по месяцу, я это терплю. Одно время я не могла передвигаться ездить по городу на транспорте: у меня начиналась паническая атака при начале движения. И я не могла зайти в гипермаркет: мне становилось плохо от того, что там много людей и много всего. Сейчас такого нет.

Возникли проблемы с адаптацией при выезде куда-либо из города и ночёвке в незнакомом месте (это пишет человек, регулярно ездивший в экспедиций, ходивший в походы и всегда любивший лес и палатку). От этого случаются сильнейшие обострения невроза, и я лезу на стенку. Раньше мы ездили в археологические экспедиции, было и то, что мы шли несколько дней под проливным дождём, который шёл сутки, и спали в палатке, в луже, шли под палящим солнцем… Я далеко не изнеженная.

Ещё я очень плаксива по причине нулевой стрессоустойчивости, таковой я стала из-за невроза. Меня легко расстроить, вывести из равновесия, я быстро впадаю в истерику, т.к. нервная система быстро истощается и отправляется в нокаут. А ведь выше я писала, что в детстве я не плакала никогда, я прятала слёзы, я трёхлетняя терпела даже уколы, не сознавалась, если мне было больно или плохо. Ведь я аутист.

Добавлю одно примечание – то, что у меня наболело. Вообще, страшнее самой болезни может быть только непонимание людей, обвинения в симулянтстве, отвержение, попытки полностью обесценить твою душевную боль, связанную с потерей здоровья, с потерей голоса. Ведь потерять здоровье и потерять голос – это очень и очень больно. А выслушивать порицания и обесценивания всего, что приходится терпеть – ещё больнее. Все это время, пока я болею, непонимание людей удваивало и утраивало мою боль. Сколько я всего выслушала от людей за свою жизнь... Сколько меня отчитывали… Я, наконец, вся буквально утонула в чувстве вины и чувстве неполноценности... Пока не узнала, что у меня синдром Аспергера (а узнала я это в 30 лет). Слово "невроз" люди обычно совершенно не воспринимают всерьез, а ведь заболевания нервной системы - самые страшные из всех, потому что нервная система управляет всем. У парней я всё время была "истеричкой" из-за того, что я легко могу расплакаться. Но и успокоить меня, кстати, легко.

МОЁ АУТИЧНОЕ ДЕТСТВО. АВТОБИОГРАФИЯ.

ДЕТСАДОВСКИЙ ВОЗРАСТ.

Когда мне было три года, меня отдали в детский сад. Он находился на улице Старый Вокзал. Я там боялась всех детей и воспитателей, потому что они чужие, и сидела тихо в углу. Воспитатели периодически кричали на детей, особенно - на мальчишек. Я не понимала, из-за чего они кричат, и думала, что кричат на всех по очереди, и что очередь должна дойти до меня. Поэтому я сидела тихо и ничего не трогала, на всякий случай, чтобы не ругали. Мне казалось, что если чужая тётенька на меня накричит, то я умру. Тем более, что я не переносила громких звуков и сейчас не переношу. Я находила себе занятия, сидя в углу без игрушек: играла со своими волосами, со своими руками... А иногда я просто наблюдала за всем происходящим вокруг. Очень странным мне казалось, что некоторые дети плачут и зовут маму, ведь мамы здесь нет. Мне тоже хотелось плакать, но я очень стеснялась плакать на людях.

Однажды в садике появилась новенькая молодая нянечка, её звали Людмила Владимировна. Она была добрая, никогда не агрессировала, не повышала голос. Я, понаблюдав, подошла к ней и заговорила. Все удивились. Я стала с ней болтать взахлёб, т.к. мне очень не хватало общения. Когда была её смена, я всё время сидела у неё на руках, ела из её рук, ходила за ней хвостиком и болтала.
Немного позже моим родителям сказали, что меня нельзя отдавать в детский сад. И меня отводили к бабушке - папиной маме, она жила на Старом Вокзале тоже. А временами - к прабабушке (маминой бабушке). Мы переехали на Средний Венец и снимали квартиру. Потом переехали в свою квартиру на первом этаже. Помню, как я зашла туда первый раз… посередине стоял круглый стол, висел папин свитер с чёрно-серым узором на стуле. Мне тогда было 4 года, и должно было исполниться 5. На 4м этаже того же дома жила очень старенькая бабушка. Её звали Таисия Северьяновна. Меня стали отводить к ней. Таисия Северьяновна была глубоко верующей, всё время молилась, в квартире у неё было много икон. Иногда она меня водила в храм, даже один раз она уговорила мою маму привести меня пораньше, и ей удалось меня пятилетнюю причастить. Мне тогда показалось, что мне дали что-то самое вкусное из всего, что я пробовала, и я хотела попросить ещё. Но меня повели дальше, дали запивку с хлебом, а потом бабушки стали мне умиляться и задаривать меня конфетами. О вере мне никто ничего не говорил тогда. Но всё это казалось мне каким-то величественным и вызывало приятие. Однажды дома Таисия Северьяновна зажгла свечку перед иконой Иисуса Христа и сказала мне: "Тише". Я помолчала и прислушалась... услышала только треск свечи. И искренне спросила: "А почему: "Тише"? Бог слушает, как горит свечка?"
Потом меня отдали другой бабушке... Я всё время хулиганила, была очень шебутная, бабушки отказывались, не выдерживали.
 
Меня пятилетнюю выпускали одну на улицу. Поняв, что все взрослые реагируют на меня исключительно положительно, я стала болтать со всеми подряд, со всеми прохожими, приходила в гости к соседям (с чем родители пытались бороться - безуспешно), устраивала концерт бабушками на лавочке, а потом - дедушкам, играющим в шахматы. Песни я сочиняла сама: была у меня песня про зиму, ведь зиму я очень любила, зимой у меня день рождения (7го января, я родилась ночью, немного за полночь), я любила новый год. Еще у меня была песня про мою собаку Симону. Ещё была песня с имитацией английского… На улице особенно привлекала моё внимание женщина лет 50 - 60. У неё было какое-то психическое заболевание (я этого не понимала, конечно), она в любое время года ходила в горчичном пальто, с длинными распущенными волосами, которые с годами не седели, и с чемоданом в руке. Меня привлекало всё необычное, поэтому к ней я любила подходить. Долго о чём-то с ней болтала. Помню один эпизод разговора, когда она спросила, где я живу, а я указала: "Вон, те коричневые окна на первом этаже", она утверждала, что эти окна жёлтые, и мы спорили с ней о том, какого цвета окна, они были коричневато-охристые, а я – товарищ упрямый, не успокоилась, пока не переспорила. Мама говорила: "Не подходи к этой женщине", но всё было, как об стену горох. Я постоянно играла в сцену, и всем везде устраивала концерт. Игрушки у меня были доставшиеся по наследству: у меня была «мышка белая, высокая»; киска – Посуляя (большая, игрушечная белая кошка), собака – Гавка… Любимой игрушкой была пробка от бутылки, которую звали Микревич. Наконец, мама оставила работу, несмотря на безденежье, и стала заниматься только мной. Мне наняли учительницу музыки на дом. Тогда, в 5 лет, я выучила нотную грамоту и начала играть на фортепиано. Также мама отдала меня в вокальный кружок в доме пионеров. Там с нами отрепетировали какую-то песню и выпустили петь на настоящую сцену с настоящим микрофоном. Сбылась моя мечта. Я вышла вперед,  оккупировала микрофон и давай выступать. На репетициях мне давали петь более сложные попевки, чем другим, давали прохлопать более сложные ритмы. Однажды мама объяснила мне, что такое многоголосье и попробовала попеть со мной песню на 2 голоса, я научилась держать ррартию за несколько минут. Потом мама предложила мне вступить на свою партию в определённом месте - я справилась, самым сложным было вступить перед кульминацией, я справилась. Потом в детский сад меня всё-таки отдали, он находился рядом с нашим домом. Мне тогда уже было 5 лет, и это была средняя группа. Сначала мне не удалось ни с кем подружиться, все девочки почему-то возмущались моим присутствием и говорили: "Я с тобой не дулзу и всё про тебя рассказу". Потом я немного освоилась и стала хулиганить...
Однажды, во время обеда, ко мне подошёл мальчик, его звали Виталик, он в наглую выпил мой компот и ждал реакции. Я стала возмущаться, мы поссорились... Нам принесли ещё два компота. Мы с Виталиком стали лучшими друзьями. В играх мы были мужем и женой, он завязывал мне шнурки, собирал мои игрушки, которые я вечно раскидывала и забывала. У мальчишек я была своя, благодаря ему. Нашли они, допустим, мою куклу, хотели разобрать на запчасти, и один из них говорит: «Ты чёёёёё, это Кааатиноооо!».
Воспитательница, Татьяна Яковлевна, однажды сказала моей маме: «Ваша Катя ни с кем не дружит», мама говорит: «Как, она же с Виталиком дружит?» - «Они не дружат, они вместе хулиганят».
Детсадовский психолог выявила, что у меня очень плохо с вниманием: я не могла найти один элемент из числа прочих. И сказала, что внимание не тренируется. Это и многое другое казалось странным ей и еще одной воспитательнице, они настоятельно рекомендовали моей маме отвести меня к психиатру. Психиатр нас завернула и сказала, что я – не по годам развитый ребёнок (как часто и бывает с высокофункциональными аутистами).
Со временем я адаптировалась в саду. Воспитатели обнаружили, что я помню сказки и повести почти наизусть, ведь папа читал мне их на ночь (местами текст дословно помнила). Начало «Каштанки» помню до сих пор в свои 33. Воспитатели усаживали детей в кружок, а я рассказывала им сказки.

КАК У МЕНЯ ПРОЯВЛЯЛСЯ СИНДРОМ  АСПЕРГЕРА В ДЕТСТВЕ.

У меня присутствовали все признаки, перечисленные вначале, кроме непонимания фигур речи и отсутствия чувства юмора. 
У меня были и есть
 автоматические движения – болтания ногой, рукой;
было повторение одних и тех же слов, одной и той же шутки. Я и сейчас могу долго смеяться над одной шуткой.
Зацикливание на одной теме у меня всегда было и есть. Вместо освоения большого количества нового я всегда копаю вглубь и отыскиваю многообразие в чём-то одном.
Стрессоустойчивость всегда была ниже, чем у других детей, и боязнь чужих.
Ранимость… Я в детстве жила будто в какой-то скорлупе, которая часто заслоняла меня от мира. С первой же психотравмой, в 18 лет, она словно разбилась, и я обнаружила, что я без кожи. Но эта скорлупа не защищала меня на все 100 % никогда. И в детстве ранимость я обнаруживала тоже.
Впадание в истерику в нестандартной ситуации у меня бывает сейчас. Нервная система плохо адаптируется к нештатным ситуациям, и моментально нокаутируется. В детстве это не проявлялось.
 Мощнейшая фрустрация при изменении планов. Любое изменение планов или невыполнение обещаний становилось для меня трагедией. Я говорила: «Я же настроилась!» Это была моя постоянная фраза.
 Неспособность адаптироваться к потерям и расставаниям… Впервые это проявилось в 7 лет. Меня отправили в детский санаторий, пока дома моя бабушка умирала от рака. Это был единственный эпизод, когда я не только показала слёзы окружающим, но плакала каждый день, мне было по-настоящему плохо, а по ночам снились кошмары на тему того, что происходит какое-то стихийное бедствие, и из-за этого я больше никогда не увижу маму. А потом это проявлялось в отношениях во взрослом возрасте, когда я так до конца и не адаптировалась к расставаниям с молодыми людьми, и каждое расставание провоцировало новый виток болезни. А последнее (без преувеличения) чуть ни стоило мне жизни, по крайней мере, так я думала.
Молчание в ответ на вопросы в раннем детстве бывало, если я не знала, что ответить.
В детстве я не распознавала чужие эмоции, не чувствовала людей. Но я всегда любила людей. Просто было не дано их чувствовать и понимать. Чувствовать людей я начала во взрослом возрасте, более того: мне очень сильно передаётся чужое состояние и эмоции. Считывать эмоции я научилась  хорошо. Но не спонтанно, как другие. И до сих пор мне особенно сложно предсказать поведение людей, их реакцию, часто сложно понять мотивы их поведения, потому я их несколько опасаюсь.
В детстве была непереносимость объятий (но это только в детстве): я не понимала тех, кто хочет меня обнять, мне казалась, что меня берут в плен, у меня активировалась клаустрофобия. И я была довольно дикая в том плане, чтобы подпустить к себе людей. Но мизантропом никогда не была, я просто не понимала людей и не могла предсказать их поведение. Во взрослом возрасте страх объятий ушел. Теперь я люблю обниматься и нуждаюсь в этом.
 С детства я хуже всего переносила фамильярность, сюсюканье и бесцеремонность, и сейчас я очень плохо переношу бесцеремоннлсть и сближение без спросу, как все аутисты.
Я не переношу громких звуков. У меня очень чувствительный слух, я музыкант, к тому же.  У меня чувствительное обоняние, зрение, я точно различаю оттенки цветов, чувствительна к вкусу. Мы, аутисты, привередливы к пище, различаем малейший привкус. Я недотрога: я чувствительна в тактильном плане, и неосторожное прикосновение вводит в стресс. И да, я «принцесса на горошине», как некоторые говорят. Тяжела и неказиста жизнь «принцессы на горошине», везде сплошные горошины. Я не хожу на концерты и спектакли, потому что там всё очень громко, и у меня возникает сенсорная перегрузка. Сенсорные перегрузки для меня – частое явление.
О нестандартном мышлении… С детства я слышала о себе, что я «не такая, как все», а когда учительница объясняла фразеологизм «белая ворона», то привела меня в пример.
 Шутки и иносказания я понимаю.
А вот собирательных обращений в детстве я не понимала. И если воспитательница или учительница (в 1 классе) сказала: «Дети, то-то и то-то» или «Девочки, то-то и то-то», я не понимала, что это относится ко мне тоже. А учительница думала, что я издеваюсь над ней, она по телефону кричала моим родителям: «Она не готовится к уроку!!», т.е. я не вынимала все причинлады перед уроком, а сидела, задумавшись.
 Дисциплина. Когда я пыталась себя дисциплинировать, мне всю жизнь казалось, что я словно бьюсь об стену, и близок локоток, а не укусишь, переживала из-за себя, стыдилась, и успокоилась, когда узнала про синдром Аспергера. Поэтому с учёбой всё было плохо (но двоек не было, конечно, были 3ки, 4ки, 5ки, большинство ошибок – по невнимательности).
Про энергообмен. Я с детства чувствовала, что энергии мне не хватает, а успевала всегда очень мало, не понимала, в чём дело и чувствовала вину, и только сейчас узнала о проблемах с энергообменом у аутистов.  У меня мышечная атония и плохая пластика, я дирижёр-хоровик и бывший регент, но именно дирижирование я очень не люблю, а также я плохо танцую. А мышцы у меня слабее, чем у нейротиптчных людей.
Моя мимика, интонация и невербалика отличается от той, что у большинства. Люди не понимают меня, часто неверно истолковывают моё поведение, и так было с детства. У меня в жизни было и бывает очень-очень много совершенно диких и ужасных недоразумений в отношениях с людьми. Особенно тяжело было во время учёбы – в отношениях с преподавателями.
 У меня всегда была «социальная слепота», с детства психологи по тестам говорили, что у меня совсем иное мировосприятие, чем у большинства людей, и что мне будет сложно жить. Гиперэмпатия мне тоже присуща с детства: чуть что – меня мучило щемящее чувство жалости к кому-либо. Но обо мне думали, что я чёрствая, потому что не понимали меня. Я объяснила выше, что у аутистов бывает с эмпатией.
Я экстраверт, но таланта к общению у меня нет совсем.
 Про внимание. Проблемы с вниманием у меня были всегда. Я не умею искать предметы и нуждаюсь в помощи других людей. Во время учебы я делала кучу глупых ошибок по невнимательности и получала оценки ниже. Всё время я слышала от учителей, что могла бы быть отличницей. Однажды, классе в 10 – 11, учительница по математике дала сложное задание решила посмотреть, справится ли кто-нибудь из класса. Справилась одна я. Но в самом конце сделала глупую ошибку (по типу: получить ответ – 55, но потом написать в ответе 75 почему-то).  С детства я слышала о себе: «Она витает в облаках», правда, не понимала смысл этой фразы.
Вообще, вся учёба в моей жизни – это такой кошмар, что мне сложно передать словами, и я хочу забыть это, как страшный сон. Но приходится немного описать, ведь это нужно.

ПРОДОЛЖАЮ РАССКАЗ О ДЕТСТВЕ.
ШКОЛЬНЫЙ ВОЗРАСТ.

В школе во всех коллективах меня отвергали, чуть ни травили. И меня переводили из школы в школу. Сначала я училась в первой гимназии (гимназия, в которой учился Ленин, там есть музей), потом – в школе рядом с домом, потом – в одной из школ северного района, а доучилась я в 3й Мариинской гимназии (с 12ти лет). Во 2м классе в меня влюбилось двое мальчишек, два друга. Меня это сильно напугало, я не понимала, что им нужно, очень переживала. Тогда у нас в классе не хватало мест. Однажды учительница решила всех рассадить, но ей нужно было за одну последнюю парту посадить троих. Туда посадили меня вместе с влюблёнными в меня пацанами. Я должна была сидеть между ними. Конечно, я стала просить учительницу поменять её решение, но меня выставили поругали и заставили сидеть с ними. Я была по-настоящему напугана их вниманием. Учительница потом сама нас рассадила, т.к. за нашей партой всё время происходила какая-то драка и скандал. Во всех классах и школах ко мне относились плохо, не общались, считали странной. Мальчишки приставали, у них комплименты перемежались с оскорблениями: я была красавицей, куклой, «ты мне нравишься», сексуальной девочкой, долбанутой, лохушкой, тормозом и всеми ругательными словами, которые были в ходу, в т.ч. матерными словами (им закон не писан). В целом, считалось, что я плохая, со мной не общались, смеялись, и садиться со мной было нельзя, если ты не лох.

КАК РАЗВИЛСЯ НЕВРОЗ.

В 18 лет я получила психотравму. Не буду писать, какую именно, тем более, что и вспоминать и переживать заново мне это совсем не хочется. Я бы и сейчас, в 33, начала реветь, если бы мысленно вернулась в тот момент. Скажу только, что это было предательство, как я это восприняла, от человека, которого считала близким (это было не изнасилование, не блуд и не что-то такое: поверьте, аутисты настолько хрупкие, что им и не нужно чего-то серьёзного для получения травмы). Расскажу пару эпизодов. Когда это произошло, я была в таком шоке, что решилась обратиться за психологической помощью к первому попавшемуся прохожему, а им случайно оказался знакомый алтарник, он немного со мной поговорил и обещал созвониться. Я помню, как шла по дороге и думала: «Меня больше нет», эта мысль была искренней (а меня прежней, и правда, больше не было), земля уходила из-под ног, всё вокруг расплывалось от слёз, и я шла сама не знала, куда. Жизнь разделилась на «до» и «после», неистощимый оптимизм внезапно сменился на пессимизм. До этого мир я видела добрым, светлым и радостным, а тут он резко перевернулся, стал казаться мрачным, злым и опасным, я резко и в первые провалилась в серьёзнвую депрессию. Я потеряла себя прежнюю – позитивную, весёлую и оптимистичную, и больше не смогла найти. Тогда словно и разбилась та скорлупа, которая меня берегла, и я обнаружила, что я человек без кожи, которого пронизывает всё, происходящее вокруг: чужие эмоции, чувства, всё окружающее сильно влияет, будто я проводник. Я, действительно, оказалась без кожи. Тогда и возникли соматические (физические) симптомы невроза, меня это пугало, и я не понимала, что со мной, ведь я не знала, что это всё из-за нервной системы. Просто болела и не понимала, что со мной. Тогда у меня сильно нарушилась терморегуляция, упал иммунитет (сильно и резко),  я стала плаксивой и совсем нестрессоустойчивой, волосы выпадали прядями без преувеличения (мои густые, вьющиеся волосы, пепельно-русого цвета, которые всем нравились). Я училась, мне пришлось переступить через себя и сказать людям (в т.ч. преподавателям), что я болею. Мне казалось, что все непременно оценят то, какую работу я проделала над собой, чтобы сознаться в своих болезнях. Но я услышала от многих в ответ что-то вроде: «Любишь ты жаловаться; нечего жаловаться, надо делать дело». Меня это привело в такой шок… Как я «люблю жаловаться»?? Когда я жаловалась, ведь я даже решиться на это не могла! И мои жалобы не воспринимались всерьёз по причине их нестандартности. Потом я встретила молодого человека. Он тогда показал себя как тот единственный, кто меня понимает и жалеет. Постепенно начался абъюз, человек решил отомстить за то, что я с ним не спала (хотя я сразу и не раз сказала, что спать я с ним не буду… если не женится). Однажды он переспал с другой и стал об этом рассказывать мне, девственнице, я его любила. После этого у меня появилась боль в голосовых связках, т.е. спазм. Не могу утверждать точно, что в следствие этого, но после этого (с парнем расстались, конечно).

НЕВРОЗ ГОЛОСОВЫХ СВЯЗОК.

Я тогда наполовину потеряла свой, говоря без ложной скромности, редкий,  красивый и сильный голос с диапазоном в 4 октавы – серебристый и льющийся в верхнем регистре, а внизу – мягкий, бархатистый и насыщенный. Что уж скромничать, ведь я 12 лет, как наполовину потеряла его, и сказать, что мне от этого больно – ничего не сказать, и я с этим живу. Теперь мне больно говорить и петь. Кстати, об этом моё стихотворение «Музыка». На этом моменте я начала реветь. Мне нужно проплакаться, а потом я продолжу писать.
По поводу образования - где я только ни училась: немного на филологии, на фак. философии и религиоведения. Я не смогла учиться в институте. Работа с большими объемами информации и высокая нагрузка – это было то, что я не только не тянула, а мне физически было далеко до того, чтобы потянуть это. Хотя учиться интересно, конечно. Не буду на этом останавливаться, моей единственной надеждой осталось дирижёрско-хоровое отделение музыкального отделения. Там я тогда и училась. Во время учёбы там я заработала невроз голосовых связок. Из строя обычно выходит то место, на которое идёт напряжение, так бывает и у спортсменов, и невроз всегда бьёт по слабому или самому напрягаемому месту. Я не понимала, что у меня со связками, очень испугалась за них, пошла к фониатру (Царствие ей Небесное). Фониатр не поняла, в чём дело, увидела там только гипотонус связок. Она  воскликнула: «Дай Бог каждому такие связки!». Я так поняла, что она имела в виду гибкость связок. Я взяла академ, чтобы восстановть  голос. Постепенно он восстанавливался и почти, было,  восстановился. При этом я так и не знала, что у меня, и откуда боль в связках. Фониатр не могла понять, ведь это не её патология, это невроз. Я вернулась в училище. Это был последний курс. Нагрузка на голос была большая. Я просила преподавателей снизить мне нагрузку, ведь заболевание связок может вернуться, я рискую сбить процесс восстановления. Они отмахивались. От нагрузки боль в связках стала возвращаться, а я боялась и думала, что это серьёзное повреждение, иначе почему так больно? Я была в смятении, сбегала с занятий. Тогда студенты стали меня травить и следить, чтоб не сбегала, говорили мне: «У нас тоже горло болит», я была старше них, их это не смущало. Пошла травля. Преподавательница поощряла это. Я со слезами умоляла преподавателей (по вокалу и по хору) понять меня и дать доучиться. Но они меня не слышали. На меня однажды дурью наорали по телефону за то, что я сбежала с занятия, у меня случилась истерика. Я боялась туда идти. Но когда я пришла, преподавательница показала мне журнал с пропусками и потащила к директрисе. Директриса выслушала её и меня и сказала ей, что виновата она, и что она мне делает только хуже, ведь всё это нервное. Тогда заболевание связок вернулось в полном объёме. Мне было больно говорить, больно петь и больно молчать. И никакие молчанки и упражнения уже не помогали. Я отчислилась. Осталась без корок и без голоса.

ПРОВАЛЬНЫЕ ПОПЫТКИ НАЙТИ РАБОТУ В 22 ГОДА.
И ЗАБАВНЫЙ ЭПИЗОД РАБОТЫ ПРОДАВЦОМ.

 Я попробовала устроиться уборщицей, и меня уволили, потому что у меня мало сил, а взяли деревенскую женщину. Я попробовала работать продавцом-консультантом, но оказалась наихудшим продавцом, ведь я «рассеянный с улицы Басейной». Это было стихийным бедствием для начальства, 1,5 месяца они меня терпели, а потом уволили и посоветовали в торговлю больше не соваться, я почувствовала облегчение. Расскажу немного об этом. У них на складе было 60000 наименований товара, упаковки от них были разбросаны где попало. Продавцы каким-то чудом быстро находили нужную упаковку, а я не могла ничего найти, как ни старалась, у меня рябило в глазах. Обычно мне помогали грузчики – они сразу находили. При работе я путала всё, что только можно перепутать. Я старалась находить покупателей, но мне всё время казалось, что торговый зал пуст, при этом другие продавцы общаются с каким-нибудь покупателем, будто покупатель чудом у них оказался. Со стороны это выглядело так, что я их не замечала и пропускала. Ещё у меня есть принцип – говорить всегда правду. Когда меня спрашивали, кто производитель товара (а говорить было не велено), я молчала, как партизан, или всё-таки говорила, что Китай. Меня спросили про деревянную шкатулку: «Какая по качеству эта шкатулка?» - я ответила: «Плохая, одна из них чуть ни развалилась у меня в руках». Я не высыпалась, и фарфоровую продукцию с грохотом роняла на стеллажи, покупатели пугались. Слава Богу, ничего не разбила тогда, а у некоторых разбивалось, я постоянно роняла и не разбивала. Когда я подходила к стеллажу с подушками, меня почему-то засыпало подушками. Как-то раз я за день не продала ничего и вдруг увидела, как подле меня женщина взяла в руки огромную тряпочную шкатулку. Я обрадовалась. Женщина спросила меня: «Девушка, Вы бы обрадовались, если бы Вам подарили такую шкатулку?» - я ответила: «Нет», и она поставила её на место. Тряпочная шкатулка мне сильно не нравилась. А однажды, когда у меня купили часы, я побежала на склад за коробкой, а грузчиков нет. Упаковку найти не получалось, хоть плачь. Я быстро взяла гофрокартон и смастерила коробку  по габаритам часов. Так я теперь и делала в отсутствие грузчиков, а покупатели от этого были в шоке. Пока я там работала, мне помогали все: другие продавцы, покупатели и менеджеры. И каким бы ни казалось всё это забавным, а это было не выгодно ни работодателям, ни мне. Также они заметили и то, что я не тяну по здоровью, что я не высыпаюсь. Меня уволили и посоветовали в торговлю больше не соваться.

КРАХ.

Так я осталась без корок, без здоровья и без голоса ( иначе говоря, проф. непригодна). Мне тогда казалось, что моя жизнь разрушена, и я не знаю, куда теперь идти.

Анахронизм. СПОНТАННАЯ ПОПУЛЯРНОСТЬ В 15 ЛЕТ.

Теперь вернусь в тот момент, когда мне было 15. Меня тогда отправили в какой-то лагерь.
Там однажды всех спросили: "Кто умеет рисовать?" Отозвалась я и еще одна девочка - Женя. Девочка Ира спросила меня и её, учились ли мы в художке. Она - да, а я - нет (музыкалку-то еле тянулпа, но мама у меня художник). Тогда Ира сказала, что я не могу уметь рисовать. А я сказала, что непосещение художки ни о чём не говорит. Тогда она предложила мне и Жене её нарисовать. Я нарисовала профиль Иры минут за 5, получилось похоже. Посмотрела, что делает Женя. А Женя измеряла наклоны, пыталась построить, но получалось криво и непохоже. Я помогла ей нарисовать брови. В итоге, портреты оценили Ира и девчонки. Сказали, что мой портрет похож, а у Жени похожи только брови, нарисованные мной. У меня собралась очередь за портретами. Очередь росла. Ещё мне дали задание рисовать какие-то плакаты. Кроме того я участвовала в концертах - пела, участвовала в конкурсе чтецов. Меня ещё и просто так просили спеть. И я не успевала всё делать, не высыпалась, тогда мне отменили тихий час. Потом меня выбрали на конкурс "мисс", но одна девочка расстроилась, и я ей уступила. Пацаны просили придумать им музыку для репа, но я так и не успела. Вечером подростки собирались в нашей комнате, требовали спеть и угрожали, что обидятся, заодно они читали книги, которые я привезла, переписывали мои стихи. Очередь за портретами не кончалась. От пения я охрипла, ходила, была постоянно уставшая и невыспавшаяся, мечтала побыть в тишине хоть полчаса. Попросила взрослых, чтобы мне разрешили погулять по краю территории, чтобы побыть одной. Мне разрешили (кстати, даже отменили подъем и зарядку). Но когда я пошла гулять одна, то меня быстро настигли с разными просьбами. У меня было странное чувство: я всё время была среди людей и всем нужна, меня постоянно ловили, но я была совсем-совсем одна, мне не с кем и некогда было поговорить. Я жаждала тишины, но меня не оставляли в покое и обижались. У меня произошла сенсорная перегрузка, накопился недосып. Тогда я заболела, не смотря на то, что стояла жара. Сидела с замотанной колготками шеей и продолжала рисовать портреты, потому что запросы не кончались. Меня забрали в лазарет. Там медсестра попросила её нарисовать. Я стала умолять, чтобы меня оставили одну в тишине. Меня отвели в убранную комнату, где стояла кровать, и оставили одну. Это был невероятно счастливый момент, я легла на кровать и закрыла глаза... У меня перед глазами были одни карандашные линии: глаза, уши, подбородки, носы, нарисованные моей рукой. Я долго видела перед собой эти линии, пока не уснула. Когда я проснулась, мне сказали, что ко мне приходили, но их не пустили. Девчонки передали мне угощения. Потом меня всё-таки отпустили на прогулку, девчонки гуляли со мной по очереди, общаясь тет-а-тет (видимо, однажды в сердцах я высказала, что меня заколебали, а поговорить не с кем, но я этого не помню). Я боялась возвращаться из лазарета обратно, взрослые говорили, что я должна буду участвовать в очередном концерте и т.д., и мама меня забрала.

МОЯ ПЕРВАЯ В ЖИЗНИ РАБОТА В 18 ЛЕТ.

Так получилось, что ещё до музыкального училища я стала работать регентом (хормейстером) на левом клиросе только что открытого собора, а потом меня еще взяли на профессиональный клирос, который пел по выходным. Там я пела любую партию, какую нужно. Тогда я делала переложения для хора и начала писать свои песнопения. А уже после я поступила в музыкальное училище.

БОГ ЧУДОМ ПОСЛАЛ МНЕ ПРОФЕССИЮ И РАБОТУ.

Был 2015й год, мне было 23 года, и я думала, что в моей жизни полный крах, и мне некуда идти. Тогда открылся женский монастырь в нашем городе, а монахиню, которая стала игуменьей монастыря, я хорошо знала. Тогда я думала, что мне остаётся только уйти в монастырь. К тому же отношений я теперь боялась. И я тогда попробовала пожить в монастыре. В монастыре главное - это послушание. Все послушания исполнять нужно обязательно.  Матушка - игуменья (игуменья – это та, которая управляет монастырём) хорошо меня знала и знала мою биографию. Но вдруг так получилось, что она увидела нарисованный мной портрет решила, что у меня есть художественное образование (это было очень странно, ведь она меня знала). Она дала мне послушание быстро полностью переписать огромную икону, которую написали плохо. Я пыталась объяснить, что у меня нет художественного образования, что я не могу, что я сто лет не рисовала... Но матушке было некогда, она меня не слышала, а только улыбнулась, дала мне 1000 рублей на краски и ушла. Оказалось, что она уехала в командировку, и телефон её недоступен. А послушание нужно выполнять кровь из носа. Я пошла в магазин за красками и не знала, какие покупать. На слуху было название "акрил". Я купила набор акрила и кисти (тогда ещё 1000 р. на это хватало), поделала выкраски акрилом, чтобы понять, каковы свойства акрила. И приступила к работе. У меня стало получаться, но работала я медленно. За это время матушка приехала и стала удивляться тому, что так медленно идёт работа. Когда я почти всё дописала (кроме фона), моя мама сказала матушке, что у меня нет худ. образования. Матушка была в ужасе, но было уже поздно. Теперь эту икону повесили в конференц. зале игуменского корпуса. Я ушла домой и взяла благословение попробовать написать ещё икону (раз получается),  написала - у меня её купили. С тех пор я пишу иконы, хотя сначала работала очень медленно, с трудом, периодически поливая слезами свою работу. Конечно, с образованием работать куда проще, но увы, я осталась в пролёте, а учиться с неврозом и усугубившейся бессонницей совершенно немыслимо. Даже здоровому человеку с синдромом Аспергера учиться крайне тяжело, и дорого обойдётся. Поэтому мне приходится опираться на свой опыт. За это время я участвовала в росписи храма не раз, сама расписывала стенку в игуменском корпусе. Так Бог чудом послал мне работу. И я и работаю в монастыре иконописцем.

БОГ ЧУДОМ ПОСЛАЛ МНЕ ЕЩЁ ОДНУ РАБОТУ.

Потом в наш монастырь, где я работаю, стала приезжать специалист по вокалу высокого класса, она проводила мастер-классы у монахинь, чтобы можно было создать там хор. Проблема была в том, что в её отсутствие некому поддерживать навыки у обучаемых. Кто-то должен был постоянно заниматься с монахинями. Л.А. определила, что у меня есть неплохие знания по методике вокала (я же училась на дирижерско-хоровом отделении, и почти доучилась, а оставила не по своей вине). И Л.А. сказала матушке, что я могла бы заниматься с монахинями. Так у меня чудом появилась ещё одна работа.

АБСОЛЮТНАЯ ПРОПАЖА СНА.

Я продолжала выяснять, что же у меня с голосовыми связками, почему они болят, и голос не звучит, как раньше. Я пошла к врачу, чтобы взять направление на анализы. Врач влюбился с первого взгляда и предложил встречаться (он был молодой, холостой). Он познакомил меня с психотерапевтом, который и поставил, наконец, мне диагноз и объяснил, что у меня со связками. Меня и раньше не раз направляли к психотерапевту, но цены были заоблачными, и у меня не было таких денег. А этот врач принимал почти за так (кстати, мой парень тут же  приревновал меня к психотерапевиту, хотя сам же и привёл). Позже с парнем мы расстались. После расставания я полностью потеряла сон. Это была абсолютная пропажа сна. Сон не наступал даже спустя 1,5 суток. Потом наступала какая-то дурацкая дремота совсем недолго, и снова - бодрствование. А мой организм всегда был крайне чувствителен к недосыпу: после недосыпа мне приходится с трудом восстанавливаться, воскресать, от него всё обостряется. Я побежала с этим к психотерапевту. М.Г. вынужденно посадил меня на таблетки, он меня не бросал, хоть мы с его коллегой расстались. Благодаря таблеткам, спазм связок частично уходил (пока я их принимала). А ещё психотерапия помогала одномоментно снять спазм голосовых связок.

БОГ ПОСЛАЛ МНЕ ТРЕТЬЮ РАБОТУ.

Тогда (когда я уже была на таблетках) меня назначили регентом хора в монастыре и велели собрать профессиональный хор. Сначала я собрала хор любителей, у которых за плечами только музыкальная школа (профессионалов я боялась, если честно, тем более, я знала, что я плохо дирижирую, что у меня нет никакого природного чутья - как связать движение и музыку, плохая пластика, я «рассеянный с улицы Басейной»). Получился ансамбль: сначала - женское трио, а потом - женский квартет (мужчин брать было нельзя). Я писала произведения для этого ансмбля, и мы пели их на службах. Переписывала литургию и всенощное бдение для женского трёхголосья, потом - для женского четырёхголосья. Я постоянно делала переложения, написала огромную стопку нот. Любители пели не так идеально чисто, как хотелось, некоторые вещи им долго нужно было объяснять, репетировать. Хотя они пели со вдохновением, радовались вновь написанным вещам. А потом всё-таки мне пришлось работать с профессионалами. С ними работать удобно - они понимают всё с полуслова, читают с листа. Но для них это всего лишь работа. Я получила абсолютно равнодушное пение. Поняла, что хуже этого ничего нет и сделать с этим ничего не смогла. Это разочаровало меня капитально, оставаться там было больше незачем. А ещё мне пришлось перестать пить именно те таблетки, которые расслабляли связки. И пришлось оставить эту работу.
Все удивились моему увольнению с должности регента. Со стороны людям казалось, что для меня быть регентом - очень и очень легко, что я всё делаю быстро и между прочим. А мне было ужасно тяжело регентовать с неврозом и неврозом голосовых связок. Ещё у меня ведь проблемы с вниманием, а на службе каждый раз множество книг и текстов. Впрочем, эту проблему я решила, как смогла - приспособила для службы планшет. Но при пении стихир у меня всегда в глазах всё рябило, и я перескакивала на соседние строчки. Это было мучение, я боялась опозориться. Но про это мучение, как видно, никто не знал. Меня потом ждали назад. Но, конечно, без таблеток я работать регентом не могла, да и вовсе очень устала. А по поводу своего заболевания людям ничего не объяснишь. Когда начинаешь объяснять про голосовые связки, что они болят, им обычно в одно ухо влетает, в другое - вылетает. Как правило, говорят: "Связки болят?? Ты же пела??" И так каждый раз. А чего мне стоило пение сквозь спазм - никто не знает. А ведь спазм этот усиливался от нагрузки, и к середине всенощной я могла остаться без голоса совсем, а я пела сопрано. Или говорили: "У тебя горло ещё не прошло?? Полгода же прошло!" Хотя какое, на фиг, горло, и какие полгода, если это длится годами хронически. И уж, конечно, люди не думают о том, какая для тебя это боль – потеря голоса (пусть и не полностью).

БЕДА С ЛЕКАРСТВАМИ И БЕССОННИЦЕЙ.

Потом началась беда с лекарствами: из-за них стал капитально выходить из строя ЖКТ. И сидеть на них было больше нельзя. Я попыталась спать без лекарств но столкнулась всё с тем же: сна не было, он не наступал. Я вся измучилась и так и вернулась к таблеткам. Я делала неоднократные и тщательные попытки их бросить, но сна всё не было. Была абсолютная бессонница. А после этих попыток, после отсутствия сна, я была настолько убитая, что должна была «воскресать». Ситуация возникла безвыходная: жить с таблетками нельзя, но и без таблеток - нельзя. А потом и эти таблетки перестали помогать, и врачам пришлось их заменить горстью других. Да и подобрать-то таблетки было сложно, чтобы я спала с них, но и чтобы сонливости не было. Врачи, видя, что ситуация тупиковая,  занимались со мной газлайтингом, говоря, что я придумала себе проблемы с ЖКТ, а анализы у меня не такие уж и плохие (стали из-за таблеток), бывают и хуже; а сами явно нервничали. Обыватели, не имеющие медицинского образования, тоже занимались со мной газлайтингом, но в друную сторону: они говорили, что бессонницу я выдумала и должна бросить эти таблетки. Я осталась наедине с этой проблемой в абсолютно загнанном состоянии. Я плакала каждый день из-за этой ситуации. Проходя мимо хосписа, я завидовала пациентам хосписа, потому что они скоро умрут. Теперь я жалею об этом, конечно: Бог помог мне выбраться, а в хосписе оказаться не дай Бог никому. Моей последней надеждой стал врач - психокинезиолог. Я надеялась, что он поможет восстановить сон. Перед тем, как прийти к нему на приём, я долго молилась в аллее неподалёку о том, чтобы только он смог мне помочь. И вот я пришла на приём. Он спросил меня, что меня к нему привело. Я хотела ответить, но вместо ответа у меня полились слёзы, и я стала просто реветь. Потом успокоилась и всё рассказала. Он поработал со мной и сказал, что теперь сон должен восстановиться. Я не поверила ему и дальше принимала таблетки. Потом мы поехали на отдых, как обычно, там я обнаружила, что нет одних из таблеток, хотя я точно всё взяла, этого не могло быть. И тут я обнаружила, что произошло чудо: даже на одном сорте таблеток я сплю. Весной так не было, я так не могла. Потом я снова была у того врача. Он сказал, что я могу бросить и последние таблетки. Я бросила и была уверена, что сон не наступит. Вдруг ночью я отключилась и проспала сама 3 часа. А следующей ночью я без таблеток проспала сама 4,5 часов. Когда я проснулась, посмотрела на время и поняла, что я сама проспала 34,5 часа, я плакала от радости. А поделиться радостью было особо не с кем: люди как не понимали, какой бедой является абсолютная бессонница, так же не понимали мою большую радость от того, что вернулся сон. Но, живя без лекарств (3 года уже), я сплю чутко (просыпаясь от малейшего звука), и, собставенно, не всегда сплю. Соседи шумят... короче, мучение. Но хоть сон есть. Хоть какой-то сон. А ЖКТ я до сих пор не восстановила после таблеток.

МОИ ПЕСНИ.

В 2021м году у меня вышел сборник моих произведений (с номером и штрихкодом) – песен и песнопений. Теперь я пишу песни для себя, уже не для хора. Пишу музыку и тексты, делаю аранжировки (хотя аранжировка у нас была чисто символически). И записываю их, когда меньше болят связки. Но очень много всего ещё осталось незаписанным. Песен много, исполнять не успеваю. Сначала я писала что-то более классическое. Потом друзья стали уговаривать написать попсу. Я сказала, что не умею писать попсу. Уговорили. Тогда я проанализировала, чем отличается попса от непопсы, и попробовала сочинить некоторые композиции в этом стиле. Хотя полностью встать на другие рельсы резко труднло, но что-то танцевальное получилось, с синкопированным ритмом и ударными. Одну из таких песен я выставила в соц. сети. Но вообще, я предпочитаю писать то, что пишется, не  отдавая себе отчёт, какой это стиль.

СОСТОЯНИЕ СЕЙЧАС.

Невроз так у меня и есть. Бывает, что долго держится предпаничесеое состояние. После того, как я испытала на себе сильную клиническую депрессию, я ужасно боюсь испытать её снова. Был одно время дыхательный невроз (точнее - психогенная одышка), бывает, что от малейшего стресса мне может сильно поплохеть и начать рвать. Обычно у меня всегда кружится голова, а в случае стресса меня шатает из стороны в сторону. Со сном всё плохо. Но ещё раз повторюсь: главное, что он есть. И слава Богу, что можно работать дома. Так и живу.

ДАЛЬШЕ Я ПРИВОЖУ ВОСПОМИНАНИЯ ИЗ РАННЕГО ДЕТСТВА, КОТОРЫЕ ОПУБЛИКОВАЛА РАНЬШЕ.

Когда мне было 2 - 3 года, мы жили в деревянном доме, мы его снимали.

В нашем распоряжении был зал, комната, уборная и кухня. И была еще комната, в которую нельзя заходить. Мне говорили:"Это тётина Нинина комната" (хозяйки). Однажды я дождалась, когда все отлучились, и пошла в тётину Нинину комнату. Там была старая мебель из светлого дерева: венские стулья (так называемые), шкаф с закруглёнными углами; в этой комнате была ещё одна дверь. Я зашла туда: там тоже не было ничего особенного. Я увидела третью дверь, зашла в неё, огляделась... И вдруг! В углу, под потолком, я увидела большую, чёрную паутину. Я решила, что паутина злая, перепугалась и больше никогда не ходила в тётину Нинину комнату. Потому что в там сидит злая чёрная паутина.
Был ещё эпизод (наверное, раньше первого): как обычно, к папе пришёл его друг, преподаватель института, - дядя Валера. Он сидел за столом и долго что-то рассказывал. Я внимательно наблюдала за тем, как шевелится его рот. Мне казалось, что это очень интересно. Наблюдала я долго, приговаривая про себя: "дядя Валера разговаривает". Вдруг я обнаружила, что мамы нет. Я тут же пошла её искать, заглянула в комнату - там никого не было, только были разложены вещи на кровати. Я заглянула в тамбур, на кухню - там тоже никого не было. Я снова заглянула в комнату - там было всё по-прежнему: разложены вещи, и мама не появилась. Я испугалась, набрала полные лёгкие воздуха и громко заревела. Оказалось, что мама вышла в туалет.
У нас тогда была собака поролы колли - Симона и серая, пушистая кошка - Дымка.

Ещё я помню из того же возраста (2- 3 года): просыпаюсь я утром непонятно где. Надо мной большой купол из сколоченных друг с другом деревяшек. Я совершенно не могу понять, где я и что происходит, и начинаю отчаянно реветь. И тут прибегает моя прабабушка - баба Шура, говорит:"Бе-едненькая, упа-ала!" и вытаскивает меня из-под большого круглого стола, рядом с которым стояла кровать. Я тогда осталась ночевать у бабы Шуры. Видимо, она встала чем свет и стала делать дела и готовить, а я ещё спала.
У бабы Шуры (это мамина бабушка) в 80 лет был ещё хороший голос, она пела мне песни на ночь. Чаще всего пела:"Ай-ай-ай-ай, ну что за девчёнка, на всё тот час же сыщет ответ, всегда смеётся громко". Я думала, что это она меня так ругает за хулиганство и непослушание, тем более, что пела она артистично и выразительно.

Ещё я помню, как мы слушали Ельцина по телевизору (шли "Новости"), и мама мне каждый раз говорила:"Это Ельцин, он президент России". Часто во сне у меня всё перепутывалось, и мне снилось, что Ельцин в нашем городе идёт с нами и рассуждает о том, что где нужно сделать.
Недавно я случайно вспомнила, как в четырёхлетнем возрасте, после посещения магазина, я спрашивала родителей, сколько стоит какой продукт: "Мам, а это сколько тыщ стоит (рис)? А это сколько тыщ (сахар)?" Чтобы быть в теме, как взрослая, ведь взрослые часто обсуждают уены на продукты. И думаю:"Что? "Сколько тысяч?" - я спрашивала?" Ничего себе, какая должна возникнуть инфляция, чтобы цены на продукты были в тысячах.

Ещё помню момент: меня трёхлетнюю кормили гречневой кашей со сливочным маслом. Я её не доела. Меня положили спать, и папа стал петь мне песню:"Степь да степь кругом...", у него громкий, густой баритон (особенно - тогда был, папе было всего 33, а маме - 32, как мне сейчас).
Я спросила:"А где мама?" Папа ответил:"Мама твою кашу доедает". На этом воспоминание обрывается.
Помню, как меня спрашивали:"Сколько тебе годиков?" Я в ответ показывала один палец, сидя у мамы на руках. Потом я показывала два пальца. А потом мама стала говорить:"Скоро будет три-и, вот сто-олько" и показывала мне какую-то сложную комбинацию из пальцев.

Помню, однажды я лежу и реву и пытаюсь понять, где я и почему я реву, напрягаю сознание. И тут я понимаю, что лежу в поликлинике, на пеленальном столике (не знала, как это называется, но место было хорошо знакомо), а реву от того, что мне жёстко. Мне ещё не было года.
Есть не одно воспоминание, как меня везли в сидячей коляске. Передо мной была чёрная пластмассовая ручка. Я бралась за неё руками и рассматривала саму ручку и свои руки на ней. А ещё есть же такое: мы когда смотрим, немного видим свой нос. Я смотрела на свой нос и думала:"Почему его видно?" Как это бывает в детстве: абсолютно всё вызывает вопрос "почему".
А ещё я думала о том (если сформулировать на нашем языке, на детском языке я бы это вовсе не сформулировала и не смогла бы объяснить, о чём я думала), почему я для себя являюсь воспринимающим субъектом, а всё окружающее - объекты для меня и мир отделён от меня этой границей между субъектом и объектом.Ещё я думала о том, откуда я взялась.
Потом родители стали спускать меня по ступенькам на улице. В разговоре я услышала:"Спуск Степана Разина". И подумала, что спуск Степана Разина - это та лесенка, по которой мы спускаемся, мы же спускаемся.
Ещё я думала, что все взрослые всегда говорят о том, как плохо мы живём, что всё дорого, кругом разруха и куда мы катимся.

Помню, как мы с мамой ходили на её тренировку, по дороге заходили в магазин, и мама мне покупала безе, я его очень любила, на её тренировке я думала, что всё взрослые просто танцуют и танцевала с ними.

Мы переехали на улицу Средний Венец, в квартиру. Помню, как мы первый раз были на с Среднем Венце. Район был тихий тогда и самый зелёный в городе. На остановке  гудели провода. Я спросила родителей, что это за звук. Они ответили:"Провода шумят". И каждый раз, когда мы шли мимо, я говорила:"Провода шумят, провода шумят..."
Я помню тогдашний наш номер телефона: 34 - 34 - 17.
Помню номер бабы Лены, папиной мамы: 32 - 11 - 57, она жила на Старом Вокзале. Там же мама ходила на тренировку.

Родители часто включали пластинку Баха (органную музыку), когда мы жили в деревянном доме.
Позже, на Среднем Венце, включали кассету АББА, и это была моя любимая группа, и Битлз. Я боялась песню "Come together" Beatles и пряталась от неё под стулья. Реально, она наводила на меня страх. Было у меня такое, что я могла серьёзно бояться какой-либо музыки (обычно это был рок). У меня и сейчас от тяжёлого рока поднимается температура и начинается тряска.
Юрия Антонова мама ставила, особенно часто, по-моему, звучала песня "Не говорите мне:"прощай"".
Иной раз смотришь хроники 90х... Эти пустые улицы; громоздкие, облупленные советские вывески; большие магазины с пустыми прилавками, где стояли весы с одной стрелкой, были большие счеты, на который продавцы виртуозно считали, где было всего несколько наименований продуктов...
Смотришь на эту "мерзость запустения" разрушенного советского быта, и хочется вернуться туда, хоть раз пройти по этим улицам. Поскольку именно эта "мерзость запустения" казалась раем, ведь я смотрела на неё чистыми детскими глазами.

П.С.
В тиши пристанища не зная,
Ни в суе, ни средь грёз,
Тебе я душу изливаю,
Но только в виде слёз,
Боль с болью сложена под спуд
Мне, не сплетётся в речь,
Каб знать, что хрупок мой сосуд, 
Смогла б его сберечь.
Зачем терзает душу мне
Молчанья тишина?
Одна иду я по земле,
В тиши ночной одна...
И слёзы горькою рекой,
Ни слова не скажу,
И лишь в ночи своей рукой
Хоть что-то напишу,
Пусть чаши с болью и тоской
Скорей достигну дна
И не попробую во век
Такого же вина.

*Стихотворение "Музыка", которое упоминается в тексте:

Вернись и останься со мною...
Ты - словно в апреле гроза,
Ты в жилах течешь алой кровью,
Ты - счастья и горя слеза,

Печаль, красота, умиленье,
Душа, что летит над землей...
Вернись ко мне, музыка, снова,
Навеки останься со мной.

Ты - воздух, дыханье... Не скрою,
Что я потеряла любовь.
Вернись ко мне этой весною,
Звучи моим голосом вновь.

Лети снова ввысь, моя песня,
Кружа в куполах и в ветвях,
Волною морскою разлейся,
Всю жизнь не смолкай на устах.

Ступает холодная полночь,
Звучит и во сне, словно днем,
Искрясь и струясь, как источник,
Мелодия в сердце моем.

Мне глаз не найти тех, что видят...
Того, кто бы всё это знал...
...Злой дух, что меня ненавидит,
За горло схватил и держал.

Прошло 10 лет, позабыли
Мой голос, с ним - душу мою,
И только во сне я летаю,
И только в душе я пою.

Даруй мне былую свободу,
Пусти меня в синюю высь,
Я с песней к небесному своду
Вновь буду на крыльях нестись.

2 часть. МОЯ ЖИЗНЬ С СИНДРОМОМ АСПЕРГЕРА И ТЯЖЁЛЫМ НЕВРОЗОМ:

http://stihi.ru/2025/01/25/6558