Мелконаварный бизнес. Детектив 6-3

    После ужина мне пришлось убедиться в своих подозрениях, когда мы с Мариной нанесли визит вежливости нашим компаньонам.
    Когда я постучал в дверь к ребятам, я услышал возглас:
    - Входите, не заперто.
    Мы вошли. Номер наших знакомых, как и следовало ожидать, был близнецом нашего номера, только в нем было жарко.
    - Андрей, а почему кондиционер не включите, дышать же невозможно?
    - А он сломан, - чертыхнулся Андрей. - Вернее - Сашка стал переключать режимы и что-то там внутри щелкнуло...
    - И накрылось рваной пилоткой, - сказал появившийся из ванной комнаты Саша.
    Он тяжело плюхнулся на кровать и, распахнув дверь тумбочки так, что та едва не сорвалась с петель, достал из нее открытую бутылку.
    - Присаживайтесь, нужно отпраздновать наше прибытие в Индию.
    Мы с Мариной сели. Я заглянул в тумбочку и увидел там целый взвод таких же бутылок, причем одна из них была уже пустая. Я подумал, что Саша наверняка был в армии сержантом и теперь пил, чтобы заглушить тоску по своему огневому взводу.
    - Прошу, - язык Саши уже заплетался и, когда он разливал алкоголь по стаканам, рука его не была твердой. Но во всех его движениях сквозила такая многолетняя опытность, что он не пролил ни одной капли.
    - За успех нашего безнадежного дела - снова повторил свой тост Андрей, и мы выпили.
    Местная настойка обладала запахом плохо перегнанной самогонки и склизкостью сивушного масла. Кроме того, там были разные неизвестные мне ароматические вещества, которые нормальный европеец, не без основания, посчитал бы отравляющими.
    - Ну как? - подмигнул мне Андрей, когда налитая порция была проглочена.
    Я закашлялся. Я просто не мог ответить сразу - мои голосовые связки были не способны слитно произносить звуки.
    - Отвратительное пойло, - просипел я, - и где это вы такое купили?
    - О! Это все Александр, - гоготнул Андрей, - это его любимый индийский коктейль.
    - Надеюсь, по крайней мере, он обладает противоцинготным эффектом и позволит сохранить зубы в целости, - сказал я, почему-то вспомнив водителя зеленой «шестерки», подвозившего меня до автовокзала.
    - Может быть, может быть, - задумчиво, глядя мне прямо в глаза, произнес Андрей. В тот момент я готов был поклясться, что он понял мою шутку, и попытался рассмотреть в моих глазах, понял ли я, что он понял.
    Но я уже прикрыл глаза и уронил голову на плечо: со мной начало твориться что-то невероятное - весь номер стал медленно поворачиваться вокруг своей оси, постоянно увеличивая скорость вращения. И вот уже я видел перед собой одну сплошную карусель. Я понял, что мне в стакан что-то подсыпали, явно отличающееся от простых пищевых ароматизаторов, и постарался бороться. Из детективной литературы я знал, что главной задачей любых наркотических (оставалось надеяться, что не отравляющих) веществ, вводимых пытуемому, было лишение его связи с реальностью. А когда это происходит – он помимо своей воли отвечает на все задаваемые вопросы. «Значит, - подумал я, - моему сознанию необходимо за что-то зацепиться». Но вот за что? Часы! Я вспомнил, что видел в нашем номере часы. Значит, они должны быть и в номере Андрея. Я усилием воли разогнулся и повалился на спину, прямо на лежащие там подушки, вперив стекленеющий взгляд в противоположную стену. И точно - часы были на месте. Секундная стрелка мерно двигалась по кругу, и я стал считать про себя секунды, стараясь сверять счет с движением секундной стрелки. Когда действительность начала ускользать от меня, я постарался корректировать условное внутреннее время с истинным. Я боролся с этой каруселью, перечисляя названия препаратов, о которых когда-то читал: пентотал, амитал, гиоцин... Боже мой, я же ничего о них не знаю, только названия. Боковым зрением я увидел сидящих рядом Андрея, Сашу и Марину. У Андрея было, как никогда, хищное выражение лица, Саша задумчиво поигрывал стаканом, который катал между ладоней, а лицо Марины было отрешенным. По щекам текли слезы... После этого мои глаза закрылись. Но не совсем - я оставил себе маленькую щелочку, позволяющую наблюдать за движением такой важной для меня секундной стрелки. Потом я услышал голос Андрея:
    - Ну все, готов! Этот препарат кого хочешь с ног свалит.
    - Что ты с ним сделал? - взволнованно спросила Марина, - Ты его отравил?
    - И «да», и «нет» - ответил ей Саша, - сейчас, через несколько минут, он совсем уснет, и мы сможем допросить его спящего. А потом, в зависимости от ответов, либо оставим жить, либо...
    - Либо что? - вскрикнула Марина таким пронзительным голосом, что я подумал - если бы я спал по-настоящему, после такого крика я обязательно бы проснулся.
    - Либо он выпадет из окна своего номера, - спокойным голосом ответил ей Андрей. - У меня слишком многое поставлено на эту поездку, и я не могу допустить, чтобы из-за этого идиота все сорвалось. И вообще - хватит болтать. Саша, давай начинать.
    Они наклонились ко мне, подхватили с двух сторон и усадили на стул. Так как тело мое сползало, они сняли мой брючный ремень и пристегнули меня к спинке. Я улыбался. Откуда-то изнутри во мне поднималось буйное веселье. Мне вдруг все стало смешным. Я начал сначала хихикать, а потом уже хохотать. Я смеялся так, что через минуту у меня начали болеть бока. Я задыхался. Андрей подошел ко мне и резко ударил меня ладонью по щеке. Я перестал смеяться и хихикая, как австралийская ехидна, уставился тупым взглядом на стену с часами. Внутри меня жил метроном, которому я не позволял разбегаться, и он лишь отсчитывал мне такие важные для меня сейчас секунды и минуты.
    Андрей поднял мою голову и, направив мое лицо на себя, четко спросил:
    - Кто я?
    Мне, вдруг, ужасно захотелось ответить, что его зовут Андрей, что я знаю его уже давно и подозреваю, что он пригласил меня в эту поездку неспроста. Но вместо этого я закрыл глаза и забормотал:
    - Марина! Ты такая красивая, ты мне очень нравишься. У тебя такие красивые волосы, большие зеленые и чувственные глаза. Тебя, наверное, так приятно целовать. У тебя упругая грудь и плоский мягкий живот. У тебя длинные стройные ноги, такая нежная кожа...
    Я говорил и говорил про Марину все, что хотел сказать, но никогда бы не сказал, если бы не препарат Андрея, который выворачивал меня наизнанку, заставляя болтать без устали. Все это время Андрей тряс меня, пытаясь задавать свои дурацкие вопросы про себя, меня, поездку, но я не слушал его. Я говорил и говорил про Марину, про Амура, пронзившего меня гарпуном для подводного плавания и про капроновый шнур, находящийся в руке у Марины...
    А потом все кончилось. Я провалился в какую-то черную дыру, где вокруг меня были только звезды. А вместо Луны на небе висели электронные часы и я, в такт им, качал головой как маятником и повторял без конца: «двадцать один, двадцать два; двадцать один, двадцать два...» - цифры, которые меня заставляли повторять врачи летного училища, когда меня крутили на центрифуге. Диск часов все время бледнел, а потом погас совсем.


                ***

               Картинка из Интернета.