Кармелита

он был тенью льва и тигра
курил трубку из бриара
в кожаной тиаре
он был человеком Витрувия
он был Везувием
его пепел покрыл Помпеи
был вожаком шакалов
отшельником степей

курил табак трихинопольский
когда спустился в златобитню месяц
на лестнице услышал стук тополиных башмаков
поверх кос шёлковых холщовый ношеный башлык
всплеск лунный ранил сердце
пальцы гибкие лютниста
скользят по нитке
обвивая листом сусальным его дыхание
она оставит его утром ранним
вспорхнёт и улетит
но рвётся нить судьбы
зверь, скованный инстинктом
тореодор на ринге
под властью буйства естества
свернул сосуды с серой, медью
железом, ртутью и свинцом
трепещет в вырезе рубахи её грудь
повисла дымка нежных очертаний
волокнами сырой пеньки
напрягся стан
дрожит испуганная лань
не поднимая глаз
звенит цепей металл
и лауданум в горле
под рёбрами осиновый колок
всё, как предсказывал Илья-пророк
в пещере каменной горы Кармель
из звёздного небесного котла
столкнул её на илистое дно
лицо спокойно, безучастно
бледность кожи
станок прядильный стал ей ложем

в его кошмарах зверь
слился с чистотой
небесной лилии
он не простил ни ей и ни себе
остановилось время и исчезло
стянулся кратер бездны в тёмный омут
не падают завядшие листы
не колыхнутся ветви ивы
плачет иволга
из Афродиты слёз
соткётся Кармелита
под золотых стежков размерный ритм
как жжёный сахар в карамель
как в терракоту жжёная земля
любовь угасшая моя

вспорхну я иволгой
с вязолистной таволги
с высохшего дёрна
найди мне крошек хлеба
пшеницы зёрен и ячменя
овсяных хлопьев, семечек от тыквы
средь острых копий и стальных стремян

ты алый, маковый Адонис
венки из ивы в воде стылой
в пурпурных роз цветках
фиалки в незабудки вплетены
плакун-трава врастает в маргаритки
крапива обвила и лютик водяной
и цвет вороний
деревья уронили кроны
ты, мой неблагодарный
алый, маковый Адонис
травою сонной
свернулся на ветвях питон
был тенью льва и тигра он

2024 год