В стиле фьюжн. Глава 2

В стиле фьюжн. Глава 2
(Книга о еде и не только)
                «Мы есть то, что мы едим»
                Гиппократ

И если вы спросите, какими были мои вкусовые приоритеты в детстве, то я без труда назову вам десятки блюд из тех, что готовили родители. Это будут петушиные холодцы, жареная днепровская рыбка, домашние пироги, пирожки и запеканки, салаты из свежайших, только что с грядки, овощей благословенной чернозёмной, напоенной солнцем и вкусом счастья, украинской земли.
Брат обронил однажды:
– На сборах на Черноморском побережье в этом году один грек научил меня делать особую яичницу с помидорами. Давай я тебе сделаю!
И вот мы уже уплетаем эту самую яичницу с томатами, перчиками, луком-пореем и не ведаем, что я буду готовить это блюдо израильской кухни под названием «шакшука» довольно часто, буду готовить его любимому мужу в большой современной квартире, недалеко от Тель-Авива, на берегу Средиземного моря... 
Брат мой был очень важным, обожаемым человеком в моей жизни! У нас с ним была огромная, как для брата и сестры, разница в возрасте – 14 лет! Но это не помешало возникнуть крепкой душевной связи между прославленным футболистом нашего городка и мною, девочкой-инвалидом. Брат был сыном моей мамочки от первого брака. Но папа усыновил его, дал свою фамилию и растил, как родного. Так что я долгое время даже и не знала, что Валерка – родной мне только по маме.
– Залезай! – командует Валерка, – и я мигом залезаю ему на спину, и он подхватывает меня под ноги привычным жестом, и мы несёмся к его машине или к мотоциклу, или к катеру, и отправляемся на встречу с друзьями брата – тоже спортсменами. 
У брата, так же, как и у его друзей, куча денег. И они любят встречаться в местном ресторане на берегу Днепра. Алкоголь – ни-ни! И еда спортивно-диетическая. Но здесь играет музыка. И ребята приглашают девушек потанцевать. Мне восемь лет. Я сижу за столом и во все глаза смотрю на эту праздничную ресторанную обстановку. И заказываю себе всё, что моей душе угодно! Но ресторанная еда оказывается не такой вкусной, как еда в доме моих родителей. И ни в какое сравнение не идёт с блюдами тёти Сони! 
Да, конечно, о тёте Соне, Сонечке, племяннице моего папы – отдельно. Скорее всего, именно ей достался весь кулинарный талант семьи Рогачёвского раввина Левина, в его наиболее выраженном виде. Любовь к этой невысокой, как все Левины, полненькой добрейшей женщине я храню всю жизнь. У нас с ней была тончайшая духовная связь, да такая, что всегда вызывала ревность её родной дочери. И когда Сонечка появлялась на пороге нашего дома со всем своим многочисленным семейством, у меня было чувство, что всё, что она наготовила дома и принесла на наше застолье, всё это – для меня, её Витьки, любимой и любящей одновременно! 
Особенно удавались Сонечке кондитерские изделия – легчайшие, тончайшие по вкусу, такие, которые мне не удалось попробовать больше нигде, в течение всей жизни! Корзиночки, эклеры, песочные пирожные, пироги и пирожки, рулетики и штрудели, козинаки, чак-чак и медовики – всё умели её ручки! Да так умели, что оставлять меня в одной комнате с готовым «наполеоном» было категорически нельзя! Об этом имеются веские доказательства из анналов семейной истории.      
Скажу только, что, много лет спустя, когда Сонечка было уже очень немолода, а я лежала на сохранении со второй тяжёлой беременностью в роддоме, она приходила ко мне с коробочкой, которая вмещала в себя двенадцать образчиков её кулинарных шедевров разного вида. По несколько раз в неделю. Вся больница приклеивалась к окнам, чтобы посмотреть на мою волшебницу, стоящую под окном палаты, и терпеливо ожидающую, когда я доберусь до подоконника широкого больничного окна.
Потом Сонечка с семьёй уехала в Израиль. И я не смогла пережить этой разлуки и улетела следом. Были, конечно, и другие резоны. Но плач по Сонечке и её отъезду пересиливал всё. И там, в Израиле, мы тоже встречались за столом с блюдами Сонечки, неимоверно родными и вкусными. Она уже не поднималась с кресла из-за застарелой травмы спины, но всё равно готовила, сидя на маленькой кухне.
– Суп с клёцками трудно испортить даже местной курицей, – смеялась Сонечка, – А вот отбивные из свинки, которую кормят апельсинами – это уже ни в какие ворота!   
Законы кашрута никак не помещались в Соничкиной голове.
И в эти минуты ко мне возвращалось ощущение стабильности и незыблемости мира.