Иоль

Двадцать первого декабря через час после рассвета Медвежонок с Пёсиком шли по волшебному лесу.
Вечные сосны едва заметно кивали и расступались, приветствуя друзей, совершенно сухая, бесснежная тропинка извивалась, петляя между деревьями и кустами боярышника, согревающего декабрь яркими вспышками своих прекрасных красных ягод.
-Новый год на носу, а снегом и не пахнет.
Посетовал Пёсик.
-Пахнет, пахнет, ещё как пахнет.
Парировал Медвежонок.
-Опять ты темнишь, друг, мягко говоря, обманываешь… Вовсе не пахнет.
Медвежонок остановился, закинул лапы за голову, потянулся и глубоко, медленно вздохнул, задержал дыхание, пошевелил ушами под синей шапочкой и замер, прислушиваясь…
Запахло мандаринами, их оранжевые корочки явственно возникали в воображении…
Раздался очень тихий, шуршащий звук, словно углекислые пузырьки всплывали и лопались в хрустальном бокале с охлаждённым лимонадом…
В волшебном лесу шёл снег, мягкий, добрый, пушистый; он покрывал и лес и тропинку, таинственно исчезая в сером, туманном зеркале тихой, ещё не одетой льдом реки.
-Ведаю мысли твои, друже, всё вижу!
Бархатным, низким голосом молвил Медвежонок.
-Будет тебе мистифицировать, Миша, что-что, а мысли даже ты читать не умеешь!
Не зазнавайся! Подумаешь, снега в декабре добыл! Это просто природное явление такое.
-А как насчёт большой чашки кофе со сливками и корицей? Это не совсем природное явление.
-С мёдом и булками?
-С мёдом и булками.
-Конечно хочу… В синей чашке!
-А мне в жёлтенькой!
Друзья развернулись кругом и заторопились обратно, домой.
На покрытой нежным белым снегом тропинке
чётко отпечатывались две цепочки ведущих к избушке следов.