Хлеба и зрелищ!

Вы замечали?
Чем богаче человек, тем он жаднее.
А жаждущий до власти, что?
Он думает о том, что ест народ?
Я умоляю, Вас!
Ему роднее,
когда икрой заполнен его жаждущий живот.

Веспасиан стоял, когда у власти
Его народ ободран был сполна
А императору- кусок для счастья: подачку нищему.
И все дела!

В его власти народ!
Но главный- живот!
Все законы давно уж забыты …
Тут свои голоса, что звучат в темноте
День за днём его карты сокрыты.

Заткните рты кусочком хлеба,
А если нужно,
Зрелище дадим.
А император лишь подвластен- негам
А, удовольствия его,
уж очень дороги.

Народ кричал: Panem et circenses!
А император набивал живот
Им хлеба корку: «На народ, дивитесь!»
Пусть думают, что это их джекпот.

В его власти народ!
Но главный- живот!
Все законы давно уж забыты …
Тут свои голоса, что звучат в темноте
День за днём его карты сокрыты.

Вы замечали, как богач весь в жадности погряз,
Он забывал, что значит- совесть.
Скрывая мысли в золоте наград,
Он подавляет в людях волю.

Забыл про человечность император.
Не думая о том, как беден простой люд.
Кусочек хлеба им на милость.
Пусть жалкие, хоть крохи поклюют.

В его власти народ!
Но главный- живот!
Все законы давно уж забыты …
Тут свои голоса, что звучат в темноте
День за днём его карты сокрыты.

Дворцы росли:
Из слёз и крови.
Под масками он прятал хищный взор.
Там подхалимы  и друзья,
Все в главной роли,
Да, кто же эти роли разберёт?

В его власти народ!
Но главный- живот!
Все законы давно уж забыты …
Тут свои голоса, что звучат в темноте
День за днём его карты сокрыты.

Он не думал:
О тех, кто остался вдовой
Или тех, кто устал на войне.
Воровал, обдирал, набивал свой живот
Вся проблема стояла в казне.

Созерцая своё- всемогущество
Мир вокруг , просто-
Серый отстой
В мечтах о власти было то бездушество
Он только в деньгах находил покой

В его власти народ!
Но главный- живот!
Все законы давно уж забыты …
Тут свои голоса, что звучат в темноте
День за днём его карты сокрыты.