Акме

Я не задержусь тут.
Улица давно мне
интересней пусть и
многолюдных комнат.

Местность любопытней
уроженцев. Энных
сумм дороже ситный
текст, его сложенье.

Смерть, и в этом дело,
исключит общенье.
Не вконец заело
диск иглой кащея.

Временно. И в запись
ставлю нотабене,
а не точку. Саспенс
взвинчивает цену

каждого мгновенья:
кажется, что воплем
"стой!" язык, как феней,
будет покороблен.

Здравствуй, акме, здравствуй!
Зелены мы были,
что сзывали паству,
а сейчас завыли

на туристов в космос.
Выше, песня, лейся,
из свирели костной
выпуская гейзер!

Хоть бы и согнувшись,
всей спиною крепни.
Я по дням минувшим,
память взяв, как требник,

службу совершаю,
чтобы не табанить
вёслами. Мазай и
за уши притянет.

Это нагнетанье
дни за днями данных,
честное признанье -
есть, а ныне кану,-

возрасту на милость
делает веселым
перед бездной. Стилос
не метет подолом,

не марает гульфик
с приближеньем гостьи.
Буквы ростом с гулькин
нос встают полоской

ворса: но в руке лишь
немота с ознобом.
Словно палец целишь
автостопом в небо.