Александр Пушкин Герой Alexander Pushkin Hero

Что есть истина?

Д р у г

Да, слава в прихотях вольна.
Как огненный язык, она
По избранным главам летает,
С одной сегодня исчезает
И на другой уже видна.
За новизной бежать смиренно
Народ бессмысленный привык;
Но нам уж то чело священно,
Над коим вспыхнул сей язык.
На троне, на кровавом поле,
Меж граждан на чреде иной
Из сих избранных кто всех боле
Твоею властвует душой?

П о э т

Всё он, всё он — пришлец сей бранный,
Пред кем смирилися цари,
Сей ратник, вольностью венчанный,
Исчезнувший, как тень зари.

Д р у г

Когда ж твой ум он поражает
Своею чудною звездой?
Тогда ль, как с Альпов он взирает
На дно Италии святой;
Тогда ли, как хватает знамя
Иль жезл диктаторский; тогда ль,
Как водит и кругом и вдаль
Войны стремительное пламя,
И пролетает ряд побед
Над ним одна другой вослед;
Тогда ль, как рать героя плещет
Перед громадой пирамид,
Иль, как Москва пустынно блещет,
Его приемля,- и молчит?

П о э т

Нет, не у счастия на лоне
Его я вижу, не в бою,
Не зятем кесаря на троне;
Не там, где на скалу свою
Сев, мучим казнию покоя,
Осмеян прозвищем героя,
Он угасает недвижим,
Плащом закрывшись боевым.
Не та картина предо мною!
Одров я вижу длинный строй,
Лежит на каждом труп живой,
Клейменный мощною чумою,
Царицею болезней… он,
Не бранной смертью окружен,
Нахмурясь, ходит меж одрами
И хладно руку жмет чуме,
И в погибающем уме
Рождает бодрость… Небесами
Клянусь: кто жизнию своей
Играл пред сумрачным недугом,
Чтоб ободрить угасший взор,
Клянусь, тот будет небу другом,
Каков бы ни был приговор
Земли слепой…

Д р у г

Мечты поэта —
Историк строгий гонит вас!
Увы! его раздался глас*,-
И где ж очарованье света!

П о э т

Да будет проклят правды свет,
Когда посредственности хладной,
Завистливой, к соблазну жадной,
Он угождает праздно! — Нет!
Тьмы низких истин мне дороже
Нас возвышающий обман…
Оставь герою сердце! Что же
Он будет без него? Тиран…

Д р у г

Утешься............

29 сентября 1830, Москва.

* Mеmoires de Bourrienne [Воспоминания Бурьена]
(фр). (Прим. автора.)

***

What is the truth?

F r I e n d

The fame is so free with her whims.
And like a burning tongue, she seems,
On the selected heads she's flying,
Today having left one head, trying
Another one, on it she gleams.
The senseless people are too humbly
Used to run for novelty lush;
For us that brow is sacred numbly,
Right over whom did this tongue flush.
On a throne rich, in a field bloody,
Among folk on the other side,
Of chosen, more of everybody,
Who rules your own soul, oh, who might?

P o e t

He — this combat comer, before whom
Humbled themselves the kings so great,
This fighter, crowned with liberty bloom,
Who disappeared like the dawn shade.

F r I e n d

When He's been astounding your mind
With his wonderful, magic star?
Then how from the Alps does He look kind
To saint Italy's bottom far;
How does He grab the banner or –
Dictatorial rod; then just,
As He leads close and far the fast
And impetuous flame of the war,
And victories fly over him,
One after other; as in dream,
Then how does Hero's army splash fine
In front of the huge pyramids,
Or, then how does Moscow alone shine,
Accepting Him, - with silent greets?

P o e t

No, not in happiness' bosom though,
I see Him, not in the battle,
Not as Caesar's son-in-law on throne;
Not on his rock does he settle,
Tortured by execution of rest,
Mocked by nickname of "Hero" the best,
He's motionless fading away,
Covered with a combat cloak gray,
Not this picture's in me, for his sake!
I see a long line of deathbeds,
On each, alive corpse lies and dreads,
Stigmatized with a powerful plague,
This queen of diseases... He has
Surrounded by not a war death,
And frowned, walking between the beds cold,
Shaking hands coolly with the plague,
In dying mind, gives birth to vague
Cheerfulness... by all Skies, Heavens' vault,
I swear: who by his own life plays
Before gloomy disease, endeavors
To cheer up the so faded gaze,
I swear, he'll be a friend to Heavens,
Whatever the verdict he'll face
From the blind Earth…


F r I e n d

The poet's dreams — forth
A strict historian drives you!
Alas! his voice has rang anew*, -
And where’s the world's charm in its true force?

P o e t

May the truth’s light be cursed, we know,
When to the mediocrity cold,
Envious, greedy for the lure sold,
It is idly pleasing, so! — No!
The lifting us deceit’s much dear still,
Than the darkness of the low truths…
Do not take the Hero’s heart! What will
He be then? Tyrant without ruth…

F r I e n d   

Be soothed............

September 29, 1830, Moscow.

* Memoires de Bourrienne [Memoirs of Bourrienne]
(fr. the author.)

Translation 17-21 December, 2024