Есть ли романкика

  Умные люди дали следующее определение понятию РОМАНТИКА:

Рома;нтика — эмоционально-возвышенное мироощущение, создаваемое различными идеями, чувствами, эмоциями и условиями жизни. Также романтика может восприниматься как образ жизни, который отличается оптимизмом, алльтруизмом, положительными эмоциями, высокими чувствами, возвышенным отношением к человеку.

    Так вот: на военно-морском флоте романтикой и не пахнет. На железе это «эмоционально-возвышенное мироощущение» как=то не возникает, а имеет место увлекательная специфика, которая придаёт флотскоф службе некоторую заманчивость. В эпоху-то парусного флота для появления романтики на кораблях имелись кой-какие условия :

— Свистать всех наверх! Паруса ставить!
    
  И вот уже понеслись матросики по вантам, и вот уже облепили реи и завозились с парусами, раскачиваясь как на гигантских качелях и получая при этом «эмоционально-возвышенное мироощущение» от того, что ещё не сорвался в бездну.
   
    А вот Лёшка Барсуков, даже если бы он и служил на какой-нибудь бригантине, романтического мироощущения не получил бы. Оказалось, что он жутко боится высоты. На гражданке он этого недостатка не замечал. Правда, и лазать-то там было некуда. Ну разве, что на яблоню или на чердак. А столкнулся он с этим страхом, когда курсантом первокурсником проходил морскую практику (вместе со своим курсом) на Черноморском флоте на гвардейском крейсере «Красный Крым», который базировался на Севастополь. Старик ещё в море выходил, но пушки его замолчали навсегда. Боезапас был выгружен из погребов.

По прибытии на корабль руководитель практики построил курс вдоль борта на правом шкафуте. И не успел открыть рот как вдоль строя курсантов пробежала группа матросов, неся тело моряка с безвольно болтавшейся окровавленной головой. Пкрвогодок разбился, упав с мачты. Удивительнл, но эта картина на Барсукова не произвела никакого впечатления. Мол, бывает.



Море и корабль Барсукову здорово понравились, а четвёртое котельное отделение, куда он был расписан, просто потрясло и размерами и сложностью устройства, а когда перед выходом в море котельные машинисты разожгли котёл и в топке забушевало пламя, когда заработали турбонасосы, заревели вентиляторы, он испытал удовлетворение от того, что после окончания школы поступил не в университет, на филологическое отделения, как советовала мама, а в Высшее военно-морское инженерное училище.

    Потряс его и Севастополь. Город ещё не отошёл от войны. В порядок были приведены лишь Большая морская да улица Ленина. Остальные улицы щерились руинами. Хотя пойти в городе было некуда, Лешка регулярно сходил с корабля и шёл на рынок, который восхищал своим богатством и дешевизной. Он выпивал большую кружку домашнего вина и следовал в рыбный отдел лакомиться копчёной скумбрией и варёными крабами, после чего приступал к фруктам и прежде всего к крупной, тёмно-красной черешне.

    Рабочей день был очень насыщен разнообразными занятиями. Здесь и освоение устройства корабля, и изучение конструкции котла и вспомогательных механизмов, вязание морских узлов и плетение матов, гребля на шлюпке и хождение под парусом, участие в корабельных работах.

    Вот и сейчас он занимался покраской крышки люка на ходовом мостике. Быстро справившись с работой Лёшка решил забраться на марс грот-мачты, где он ещё не бывал. Туда можно было попасть по скоб-трапу. Скобы трапа были вделаны прямо в мачту. Лешка немножко размялся и полез по трапу на марс.

    Поднявшись до половины он стал чувствовать некоторый не комфорт. Стало теряться чувство горизонта, руки потяжелели, пальцы стали плохо сгибаться, появилась дрожь в ногах. Вместо того чтобы немедленно спускаться обратно, Лёшка прибавил темпа и несмотря на возникшее головокружение он почти в полусознании долез до марса и пузом вполз не его площадку. Он лежал на площадки и с ужасом, с дрожью в междуножье представлял как он будет спускаться.

    Барсуков спустился, не сорвался, но сев на палубу мостика он тихо расплакался. В дальнейшем он ни на какие верхотуры не забирался. Да что там забирался, даже мысленное представление подъёма на высоту вызывало дрожь в теле.
 
     Однажды попал ему в руки рассказ английского автора под названием  "Ladder"  ("Лестница") ,  Там парень, чтобы пофигурять перед девушками полез по скоб-трапу на кирпичную дымовую трубу и, поднявшись очень высоко, сорвался и разбился на смерть. Весь рассказ это описание чывств, какие испытывал парень во время подъёма на трубу.. Чувства были точно такие как и у Лёшки, когда он лез на марс. В конце чтения Лёшку вырвало.