Ребенок войны

   Земля уже успела остыть после лета, но еще не успела замерзнуть к зиме.
Осенний дождь недавно закончился, оставив на асфальтовых тротуарах неровный мокрый блеск, словно мелкие осколки стекла под ногами людей. Людей, идущих домой после тяжелого дня…
   Человек в кожаной куртке тоже шел домой, привычно вдыхая осеннюю пахучую сырость ветра и чей-то табачный дым. Мимо него проносились мокрые машины, угрюмо порыкивая моторами, недовольными своими простоями в очередной вечерней пробке.
Человек шел домой… Вот уже и знакомый дом виден вдалеке, и двор, освещенный скупым фонарным светом. Здесь так привычно и спокойно, здесь так уютно и немного грустно, здесь его дом.
   “Эй, мужик!” - окликнул его парень в красной спортивной куртке - “Есть пятьсот рублей? Нам на пиво не хватает.”
   Неприятный парень - черты лица грубые, острый взгляд надменных глаз. Привык пугать тех, кто помягче, привык к безнаказанности. Не первый раз собрался выпить за чужой счет.
   “Извини, дружище. Налички нет.” - тихо ответил человек и пошел дальше.
Грубый удар плечом в плечо, парень в красной куртке преградил дорогу. Сзади и сбоку подошли еще двое - один в коричневой куртке, другой в синей, джинсовой.
   “Ты че, козел, не понял намека? Я могу и сам взять. Че ты мне сделаешь..?” - парень пошел напролом, чувствуя поддержку своих подельников.
   Человек медленно оглянулся по сторонам на “новых знакомых”.
   Холодной иглой в душе кольнул страх - не страх перед этими отморозками, страх перед самим собой. Перед другим собой, а не этим - из обыденной мирной жизни.
Тот, другой, был ребенком войны, похожим на мать. У него были ее глаза - глаза, которые не щурятся и не закрываются от страха при виде смерти и крови. Глаза больше похожие на прицел, чем на “зеркало души”. У него было ее лицо - с мертвенно ровными чертами, невыразительное, больше похожее на маску.
   Плохо дело - тот другой убьет их всех...
   Человек почувствовал, как его пульс немного замедлился, и сердце как будто опустилось из груди куда-то в верхнюю часть живота. Это плохой знак…
   Запахи и звуки обострились, зрение стало резким, краски яркими. Кисти рук стали горячими и тяжелыми. Это очень плохой знак… тот, другой, почти завладел его телом, и оно готовится убивать, превращаясь в боевую машину, как в те дни, о которых он не любил вспоминать.
   “Прекрати! Нет!”- услышал он собственный крик внутри своего сознания, над которым он стремительно терял контроль.
   “Ты че, глухой, мля?!” - цель в красной куртке слегка приблизилась.
   Человек знал как действовать, его тело само помнит все необходимое, чтобы превратить живые цели в пораженные. Ведь для того цели и существуют...
   Голова чуть наклонилась вниз и в сторону, боковое зрение поймало цель в коричневой куртке.
   Шаг назад и резкий поворот на коричневую цель, удар костяшками пальцев в шею, коленом в корпус и левым кулаком в висок - коричневая цель поражена. “Нет, не смей!”
   Красная цель - попытка захвата рукой за плечо. Короткий взгляд на синюю цель - далеко, моментально приблизиться не успеет... Выход из захвата, перехват руки красной цели на излом локтя, короткий калечащий удар. “Нет!” Развернутой ладонью в нижнюю челюсть - красная цель поражена. “Стой!”
   Синяя цель может быть вооружена - в кармане наверное нож. Но один на один у синей цели нет шансов против Ребенка войны. Количество секунд на поражение синей цели - вопрос техники. Можно обезвредить, можно убить сразу. Убить быстрее...
   “Что ты творишь?! Прекрати, я запрещаю!”
   “Ну че уставился?!” - парень в красной куртке взял его за плечо. Человек почувствовал облегчение и тревогу одновременно - еще ничего не случилось, но все это может произойти в любое мгновение - тело на боевом взводе и не под его управлением.
   “Не убивай, остановись” - сказал он своему брату от другой матери - “Я позволю тебе, если будет необходимость. Но не сейчас.”
   “Отдай мне хотя бы этого, бОрзого!” - оскалился Ребенок войны.
   “Проучи, но не убивай. И на этом Все!” - ответил человек.
   Тело сработало автоматически - руку хулигана перехватили сильные пальцы сына войны, корпус подался назад и вбок. Вторая рука сжала его горло в захват, которым снимают часовых... “Остановись! Все!..”
   Человек отпустил хулигана и тот упал на колени, глотая воздух. Остальные не двинулись с места.
   “Ну все, уходим. Нет у него налички...” - сказал парень в синей куртке, и их фигуры скрылись в сумраке вечера, волоча под руки хрипящего собутыльника.
   “Спи…” - человек почувствовал, как Ребенок войны погружается в глубину его сознания и засыпает. Как тело снова обретает мягкость и способность чувствовать боль, холод и тепло… Как смрадное дыхание войны - кровь, сталь, пороховая гарь и еще что-то неуловимое - отдаляется от его затылка куда-то в сторону.
   Человек шел домой под дождем... Капли разбивались об его лицо, барабанили по кожаной куртке. Он не открывал зонт, он ловил эту влагу всем своим существом. Дождь шуршал и шептал, он пел колыбельную его брату от другой матери - Ребенку войны. Вот и пусть спит подольше...