С героем этого сказанья VIII

Восходит день, в ночь исчезает...
Уж Новый год вот-вот, январь.
Лист за листком пацан срывает, –
Худющим стал, глядь, календарь.
Ждёт-недождётся парень девку.
И кто придумал-то вещь эту
С простым названьицем «любовь»?
Болезнь дум, сердец, голов...
Снежинки лёгкие кружатся;
И думы Сандра – так и сяк.
Кому-то это всё – пустяк;
Кому-то – вздох; не отдышаться.
А Сандр... Ах, да нет и слов!
(У автора «запас» таков).

Ну, вот дождался наш «Ромео»:
Санюк – домой на Новый Год!
Её письмо ему так спело;
Пляши и радуйся, народ!
Тот день настал. Он клячу – в сани
(Остались от колхоза «кони»)
Запряг; и рысью – на шоссе,
К Санюк, навстречу… как к звезде!
Из Канаша-то до Тайбинки –
Каких-то часа-полтора;
Девчонке – быть б давно пора:
Прошли «Икарусы», маршрутки…
В деревню вечером глухим
Свернул воз Сандр. Он – один.

Один – средь тысяч дум горящих
Огнём невидимым, – таким,
Какого в жизни ещё мальчик
Не знал! И чувствовал больным
Себя насквозь; как стоны – вздохи,
Жар в голове… Снежинки-«мухи»,
Кружась, ложились на лицо
И тут же таяли. «Смешно»…
Коль не было б смертельно грустно.
Тянуло что-то так завыть
На бездну-ввысь, на Млечный путь
От ощущения, что пусто,
Что тяжко, больно так – невмочь!
Змеёю подползает ночь.

Ах, зимний ветер ли, студёный,
Вдруг вышиб «звёздочки» из глаз;
Иль у юнца в душе бездонной
Слёз море – бурей, вихрем, впляс?
То жар, то стынь в крови, смятенье!
Позёмка – смутное виденье –
Метёт лик поля без конца,
Начала, середины… Вся
Природа как б преобразилась
Лицом, повадкой и нутром;
Забыла будто «отчий дом»,
Вдруг словно бедствие случилось!
Что это? Сандру невдомёк;
Грусть с головы до пяток ног.

И будто давит чёрной лапой,
Большущей… что-то! У виска
Стучит стотонною кувалдой
Тень чёрная. «Беда близка!» –
Как эхо из глубин сознанья
Парнишки. Вои и рыданья
Ночного ветра – в унисон
Всем чувствам хлопца. Будто сон
Жуть эта для Смирнова Сандра, –
Девятиклассника-юнца,
Всей школе кто – за храбреца.
Он в миг сей смотрится не храбро;
Вопросом сгорбленным в санях
Чернеет вид его впотьмах.

Возницы чуя настроенье,
Кобылка уж трусит домой
Без передышки-промедленья, –
К конюшне тёплой и родной.
Там сено ждёт её душисто,
Овёс, быть может (хоть столь редко);
Там, в стойле рядом – жеребец
Уж ржёт, наверное, «глупец»…
Снег перестал кружиться в небе.
Морозец жмёт в объятья злей.
И цоканье копыт ясней.
Полозья стонут вплачь дороге.
Туда-сюда – все десять вёрст.
Путь Сандру счастья не принёс.

Принёс… студёный ветер встречный
Со стороны деревни дух
Такой знакомый, – «человечий»;
И уловил родное слух.
А полумесяц, серпик ясный,
Вот из-за туч блеснул, – прекрасный.
Не радует парнишку вид
Природы, – в мыслях он летит
Быстрее сокола в деревню;
Авось ему есть счастье вдруг:
В деревне, дома уж Санюк,
Ждёт Сандра, напевая песню?!
А тут за песнь – полозьев стон
Да и лошадки цокот-звон.

Заката край во тьме уж тает.
Миганье звёзд вовсю с небес.
Кто светлячки те зажигает,
Что серебрят так снег окрест?
Из труб над избами – дымочки;
Окошки светятся, как точки;
С околицы – лай сонных псов;
Кой-где – мычание коров;
Ко сну готовится деревня.
Веками ей – такой уклад.
И будто в этом – Суть вся, клад
Земного бытия, песнь Песня!
Но Сандру нынче не до звёзд
И песен: в сердце – рокот гроз.

Сдав конюху кобылку-клячу,
По тропке снежной зашагал,
Неся на сердце неудачу.
Терзался в мыслях и страдал.
И что-то чуется парнишке;
Как будто из какой-то книжки, –
Ему тревожно, тяжело,
Несчастье как бы подошло.
Вот улица, в конце – дом Сандра.
С конца другого – анаткас.
Из анаткаса – весь «Б» класс.
Вон – дом Санюк, вокруг – веранда.
Но что же это? Там толпа.
Чу! Кто-то плачет у столба.

А в стужу-ночку над деревней
Несётся звук – что в микрофон;
В Тайбе тем более, столь древней,
Где часто песен перезвон
Свободно льется над домами
И огородами-садами.
Но… вместо песен нынче – стон
Глубинный, тяжкий! Словно гром
Средь ясного без облак неба
Для Сандра этот мрачный миг.
Как будто пули свист настиг
На взлёте птицу. Человека!
Под сердцем – резкий холодок;
И что-то дёрнуло вперёд.

Тут взвился наш герой стрелою!
Мгновенье – у ворот Санюк
Он встал; застыл перед толпою.
А бабы все тут слёзы льют.
Среди мужчин слышны уж вздохи:
«Ты слышь-ка, кум, дела как плохи:
Дитятку юную – в расход!
Звереет, рушится народ!..».
Другой тож всхлипнул, пряча слёзки:
«Из поезда – да под откос;
Знать, из окна её – в мороз!
За Сергачём нашли труп девки.
Машину дал глава села.
Забрать счас едут. Эх, дела-а…».

У Сандра ноги подкосились.
Встал у столба, чтоб не упасть.
Тут в голове всё закружилось.
И… с вечностью порвалась связь!
Знакомый пёс, что звать Карайкой
(Санюк была его хозяйкой)
Лицо шершаво облизнул, –
Так Сандра пёсик в жизнь вернул.
Не разбирая ни дороги,
Ни тьмы, ни света, ни следа,
Рванулся парень в ночь! Беда!
Как описать все это, боги?
Вот сад колхозный, там – обрыв:
«На дно!» – у Сандра весь порыв.

Зачем же быть ему на свете?
В глазах любимой свет потух!
Нет места Сандру на планете –
Теперь он слеп, и нем, и глух.
«На дно – на камни; и разбиться!».
Могла одна лишь мысль биться
В башке горячей паренька.
Холодный пот стекал с лица.
Как ветер буйный к воле рвется,
Так хлопчик ринулся во мглу
(Читатель, ах, я не могу –
Из глаз моих «ручей» слёз льется!)…
Стояла там на бережке
Черемушка; в платке-снежке.

То деревце здесь посадили,
Так, в шутку, года три назад
(Урок труда тут проходили,
Чтоб берег сей разросся в сад)
Два пятых параллельных класса.
Вкопали саженцы из леса
Вдоль-над оврагом, к ряду ряд.
И глянь, поднялся малый сад.
Тогда – случайное везенье –
Санюк и Сандр, встав рядком,
Вкопали ветку в чернозем:
Черемушка, глянь – на загляденье;
Взошла принцессой родовой!
…Ах, что ж творит там наш герой?

(продолжение следует)
***