Река без берегов

Ни твой взгляд голубой, ни потупленный взгляд,
Ничего из того, чем владела ты, не содержало
Ответа на страсть, на призыв, на приказ,
Потому что вопросов во мне не звучало.

Мне ни имя твоё, ни краса, ни косынка,
Ни прохлада ладоней, ни жаркое слово,
Ничего мне твоё отродясь не знакомо,
Потому что внутри бесприютно и пусто.

Ни весь смак бытия, ни кайма общей смерти,
Окружившая в танце бредущих толпой,
Ни твоё наличие, ни твоё отсутствие -
У него родины нет, и себе он чужой.

Разнашивал кости я лет тридцать с рождения,
Ещё двадцать лет напророчил в стихах,
А так делать нельзя, но какое мне дело,
До того, что, кажись, говорил Пастернак.

Никого нет в столице, никого нет в деревне,
Никто по тропинкам в лесу не ходил.
Ни твой взгляд голубой, что прицелен и верен,
Никому, может быть, как свинец, не грозил.

Так а кто же свидетель, кто подпишет расстрельный
Листок, на котором и сам подпишусь?
Руки мёрзнут под вечер, и никто не допишет,
И никто не прочтёт. И оторвана грусть.