Глава 6. Бабайка и варенье из одуванчиков

       Кара села на свою любимую жердочку и моментально уснула. Даниил с любопытством разглядывал простую, но уютную гостиную. Если у Паши он чувствовал себя не совсем «в своей тарелке», то здесь ему показалось настолько хорошо, что невольно вспомнилось детство. Между окном и дверью стоял столовый сервант с цветным стеклом на дверцах. А у его бабушки был вещевой шкаф с такими стеклами. Даня залезал в него и из темноты, пахнущей лавандой, смотрел через рябое зеленое стекло на свет. Или, как ему мерещилось в воображении, подглядывал в волшебный изумрудный мир. Дневной свет от окна причудливо преломлялся через стекло. На его неровной поверхности вспыхивали и исчезали яркие змейки, но уже от теплого апельсинового свечения электрической лампы. «Подглядывал» он в шкафу и в себя: там было много чего, но незнакомого, волнующего, неземного. Так и стоял он, зажатый между двумя мирами и вешалками, долго-долго, хорошо-хорошо…
       – А вот и чай! Буду угощать тебя вареньем из одуванчиков!
       Бабайка походил на смешного милого гномика из сказок. Даниил сел за стол.
       – Вы здесь живете один?
       – И да, и нет. Вот сейчас с тобой и Карой. Одно время гостила Эю. Паша с Шишом наведываются, капитан Гена…
       – Простите, а где сейчас Эю?
       – На Первой земле. Не перебивайте, молодой человек! Так вот! Ты мысленно разговариваешь сам с собой?
       – Ну, да…
       – Уже тебя двое. А если произвести более глубокий анализ, то окажется, как минимум, 7-8 Даниилов. Вот и я из множества состою. Поэтому даже когда один, то не один.
       Даня попытался подавить смешок, но не вышло. В итоге он начал хохотать так, что проснулась Кара.
       – Каррррр! Что?! Где?! Куда?!
       Бабайка ей подмигнул и поднес палец к кончику носа. Ворона встряхнулась, оглядела стол и не найдя ничего интересного для себя, поджала лапку и опять закрыла глаза. Бабайка довольно улыбался. Переживания, напряжение последних дней смывало у «ребенка» бурным потоком смеха. Сейчас Даня отсмеется и почувствует усталость, опустошенность: чашку чая с вареньем из одуванчиков и в постель!
       – Думаю, что меня на одного Даню стало меньше, – произнес сквозь угасающий смех Даниил.
       – Или больше, – предположил Бабайка. – Завтра ты увидишь Эю, а пока отдыхай.
       У Даниила в глазах засветилась нескрываемая радость. Теперь, пожалуй, можно и варенья испробовать! Ложечка, две… Бабайка испуганно смотрел на пятнистое лицо мальчика.
       – Нет! Кара! Кара!!! – завопил «гномик».
       Птица с испуга свалилась на пол.
       – Кара, не стой! Где флакончик с лекарством, что Эю пила после моей овсянки?!
       Ворона поспешила к серванту, достала с полки небольшой пузырек и подлетела к столу.
       – Сколько раз я тебе говорила: одуванчики чреваты!
       – Стало быть, накаркала!
       – Ты бываешь невыносим!
       Бабайка накапал в чашку капель и подал Даниилу.
       – Пей!
       Юноша послушно выпил. Пятна стали исчезать на глазах.
       – Извини! Из сладкого у меня только варенье из одуванчиков…
       – Мне понравилось. Чего вы всполошились?! – удивился Даня.
       – Никогда больше не пробуй этого варенья, если хочешь понравиться девушке! – наставительно сказала Кара. – Это сомнительное варево исключительно для гурманов, для остальных – яд.
       – И это говорит ворона, поедающая гнилые сардельки!
       – Да, поедаю! Но не предлагаю другим, как некоторые…
        Бабайка шумно засопел, взял вазочку с вареньем и убрал со стола в сервант.
       – Ты меня обидела, Кара! Обидела!
       Кара села на плечо к другу.
       – Прости. Ну, прости! Ты же знаешь, как я люблю тебя!
       – Знаю. Я тоже люблю тебя, поэтому и обидно.
       Птица перелетела на спинку стула, Бабайка вернулся за стол.
       – Тебе говорить, что я думаю или помалкивать ради нашей дружбы?
       Бабайка задумался.
       – Пожалуй, лучше говорить. Хитрая же ты птица, Кара!
       – Не хитрая, а мудрая!
       Только сейчас они заметили, что Даниила за столом нет. Укрывшись пледом, он сладко спал на диване.
       – Всего лишь чайная ложечка варенья – и ребенок спит как убитый! – самодовольно изрек Бабайка.
       – Всего лишь любовь, Бабайка! Неужели ты не заметил?! Эю…