Суриков. Утро стрелецкой казни. Лев Толстой

Великий Лев... Как всё он подмечал,
Всемирный разум так распорядился.
Сидел перед картиной и молчал,
Как будто и не здесь он находился.

Молчал и Суриков — знал мудреца,
Его совет и взгляд был архи важен.
Василий видел в нём черты отца,
Который справедлив был и отважен.

«Ах, как написано-то — красота!
Огромно впечатление, чудесно!
На полотне есть мысли высота,
В нём духа целомудрие прелестно!

Души народной глубина видна,
Правдивость образов заметна сильно.
Как замысел трагичен, он до дна
Доводит, вера, мощь их семижильна!»

Лев помолчал, с улыбкою сказал:
«Мой князь Черкесский на холсте заметен...»
«Так Вы прислали...» — Мастер указал.
Есть чудеса ещё на белом свете.

Толстой поднялся резко, край поднял:
«Стрельцов везли с зажжёнными свечами...
Воск таял, капал, руки загрязнял,
А на руках следов нет — пред очами...»

Как оживился Суриков: «Деталь
Мелка, но так важна, необходима.
Как сам не понял? Искренне мне жаль,
А сила правды-то неукротима».

Великий Лев... Как всё он понимал...
Его советы — нет цены им.
Работе Мастера душой внимал,
Неточности не проходили мимо.