Фломастеры

Я очень люблю своего деда. Нет, не так, я конечно люблю обоих своих дедов, но деда Васю – маминого папу я любил особенно крепко. Он был, скорее всего, самым лучшим моим другом в моей жизни. Он никогда не наказывал меня, все наши тайные договорённости всегда оставались только нашей тайной, он всегда выполнял все свои обещания, он прошёл со мной в моём детстве всё – ПКО им.Тараса Шевченко, Харьковский зоопарк, ловлю ящериц на минеральном источнике, катание на подвесной дороге, муравейники, осиные гнёзда, такие маркие и ароматные, никогда не закрываемые гусеничные тракторы, падения с шелковицы, разбитые стёкла на остекленном балконе, разбитые бабушкины очки, моё мытьё своей головы клеем вместо шампуня, новенькие сандали погубленные в битуме, порчу моими рисуночками его служебных тетрадей и многое другое… Но я для него всё равно всегда оставался лучшим другом. Дедуля никогда меня не предал, ни державшей всё под своим контролем бабуле, ни родителям, никому.
Один знакомый моих мамы и папы, служивший журналистом на о.Маврикий, подарил мне фломастеры. Представляете? Фломастеры! В 1972 году… Конечно, получив их, я в своём воображении тут же начал рисовать различные подводные загадочные пейзажи и удивительно мощные и яркие баталии танковые, самолётные и корабельные, в которых побеждали исключительно советские солдаты. Карандаши были забыты, даже менявшие цвет химические. Но дедулю я любил очень сильно и, как настоящий друг, желая ему только всего самого лучшего, решил первым делом подарить свои фломастерные художества именно ему.
У деда были неповторимые таинственные вставные челюсти, со стальными крючками по бокам, с желтоватыми пластиковыми зубами и розовым пластмассовым нёбом. Я всегда с трепетом рассматривал их лежащие на дне стакана с водой и втайне завидовал дедуле в том, что бабушка никогда не заставляла его чистить зубы зубным порошком… Примерял ли я их? А КАК ЖЕ!
Так вот, утром, когда дедуля ещё спал, а бабуля хлопотала на кухне, я осторожно вынул из стакана дедулины «зубки», обтёр их краешком скатерти и раскрасил фломастерами в разные цвета, каждый зуб своим цветом, чтобы дедушка, улыбаясь, был красивее всех. Когда фломастерный краситель подсох на покрашенных зубках, я завернул дедовы зубные протезы в свой клетчатый носовой платочек и положил обратно в стакан. Сюрприз должен был быть сюрпризом и ему требовалась упаковка, чтобы радость дедуле пришла не сразу же, а лишь после развёртывания платка…
Я с нетерпением ждал, когда дедуля воспрянет ото сна, увидит мой подарок, возрадуется ему и, как всегда, обнимет меня с благодарностью. И он воспрял. Судя по выражению лица дедули, он сразу почуял неладное, увидев в зубном стакане незнакомую тряпочку…
Дедуля был человеком консервативным и весьма уважаемым во дворе, среди наших родственников и его приятелей. Он спал в пижаме, гулял всегда в дырявчатой лёгкой бежевой шляпе, со всеми здоровался, да что там, его уважали даже всегда выпившие грузчики из мебельного магазина, который располагался на 1м этаже нашего дома…
Надо было видеть лицо деда, когда он развернул платочек с моим сюрпризом. Этот человек, героически прошедший войну, имевший ранения растерялся так, что у него аж испарина выступила…
Это теперь я понимаю, что творилось в душе дедули… Разноцветные зубы, с такими, не то, что в магазин или на прогулку, дед из квартиры бы не рискнул выйти, а запасных-то у него не было… Бабушка хохотала так, что аж прибежала соседка – Мандрэвна (Мария Андреевна), она-то и подсказала, что зубы можно отмыть спиртом. Дедуля был спасён, но зубцы свои всё ж стал запирать в настенный шкафчик в ванной, на ключ.
Царствие Небесное тебе мой любимый Василий Фёдорович!