Монах и демонесса

Весь мир, как хаос и баланс в одном.
Всегда есть выбор, шабаш или месса.
И было время, в сумраке ночном,
Монах усердный встретил демонессу.

«Привет святош, не будет огоньку?
Ты ж явно чем-то зажигаешь свечи?
А я взамен, отсыплю табачку.»
Монах промолвил мирно, — «Добрый вечер!»

«Чего ж не быть, как раз горит свеча,
Во имя неба высшего светила!»
Тут наклонилась дева, хохоча,
И от свечей, с улыбкой, прикурила.

«Так что расскажет, праведный мудрец?
Чем развлечёт, блуждающую музу?
Скольких вкусил ты, ангельских сердец?
В каких покоях вожделел союза?»

«Да что сказать, вся жизнь моя проста,
В ней монастырь, единая обитель.
А что вокруг, то мира красота
И в своём сердце, я её хранитель!»

«Так ты у нас, ценитель красоты?
Тогда, пожалуй, примемся за дело!
О чём мечтаешь, в скромном ложе ты?
Не торопись! Взгляни на моё тело!»

«Мечтаю, чтобы новый день настал
И воссияло солнце, лучезарно!
В лучах свечи, ты тоже идеал,
Но слышал, красота огня, коварна!»

И незнакомка стала танцевать,
А дым из уст, струясь подобно змею,
Нагое тело начал обвивать,
Но приоткрыл всю прелесть, грудь и шею.

«Ты как ребёнок иль наивный трус,
Не осязавший нежность женской плоти,
Не ощутивший высшей неги вкус!
Как вы вобще, в монастыре живёте?!»

«Живём, как братья, равные во всём.
Утехи мира, строго под запретом!
Встаём с утра, усердно служим днём,
А ночью спим, скреплённые обетом.»

«И в чём искра, в чём смысл существа?!
Служить и сгинуть в каменной пещере?»
Монах ответил — «В целом, ты права,
Но только сгинуть в чистоте и вере!»

«Во что ты веришь, немощный глупец?!
В небесный край истерзанного Бога?
Вернись к истокам, мальчик, наконец!»
И демонесса задирает ногу.

И каблуки дробят собой алтарь,
И тело льнёт к монашьему хитону.
Она кричит — «Возьми меня и жарь!»
Разносит эхо яростные стоны.

Растёт и крепнет, пьедестал огня,
В нём языки резвятся хаотично,
Монах, в бессилье, голову склоня,
Почти поддался, деве фееричной.

Стихия пышет, всполохи видны,
Как будто всё сгорает ураганно.
И крест горящий, с каменной стены,
Меж двух фигур, вдруг падает, чеканно.

Послушник вспрянул, на руке ожог,
А роба тлеет, дырами чернея.
Он попытался, тут же, со все ног,
От чертовщины скрыться, по скорее.

Но не стихают жажды голоса,
Густое пламя, вихрем обратилось.
Она спросила, — «Хочешь в Небеса?»
«Я покажу миры, что и не снились!»

И столп огня, обломков и камней,
Вздымает вверх служителя и беса.
Монаха вновь притягивает к ней,
Овладевает пленным демонесса.

Они взлетели и поплыли ввысь,
В потоках ярких звёздных завихрений.
И от мирской Земли оторвались,
Потусторонней силой искажений.

Монах уже, почти, не понимал,
В каком пространстве вновь он возникает.
И свой рассудок медленно терял,
От тех миров, в которых прибывает.

Взирал на свет, космических светил,
Неоднородность хаоса вибраций,
Чредой последствий неизвестных сил,
Он видел крах иных цивилизаций,

Сады скульптур неведомых творцов,
Чужих существ пугающих армады,
Колонны сводов золотых дворцов,
Среди кроваво-красных водопадов,

Резервуары обнажённых тел,
Сплетённых в танце, оргий бесконечных.
«Узри же рай, который так хотел,
Возьми меня, познай со мною вечность!»

К себе влекут лукавые огни.
В последний миг, во власти страстной бури,
Монах шепнул, — «Спаси и сохрани.»
И что есть сил, глаза свои зажмурил.

Исчезло всё, лишь только чернота,
Заполонила следствия, причины.
И показалось, кто-то прошептал,
Одну лишь фразу, — «Жалкий ты мужчина…»


*        *        *

Настало утро, ясная заря.
И проступает местности фактура.
Уже видны руины пустыря,
Из под которых, выбралась фигура.

Монах утёр, вспотевшее чело,
И в монастырь пошедший, с новой силой,
Перекрестился, — «Вроде пронесло!»
«Ведь, чуть не трахнул. Господи помилуй!»