Дядя Ваня

У Дяди Вани домик был и сад.
Внучата приезжали летом в гости.
Он утром приносил малину в горсти,
Улыбку пряча в пепельных усах.

Хозяйство вел нехитрое, как мог.
Покоя не давал рукам умелым.
Все время мастерил и что-то делал,
В труде был кропотлив и в меру строг.

Сегодня Дяде Ване не спалось.
Предчувствия дурные сердце сжали,
Да ноги болью проняло кинжальной –
Пришлось опять достать из шкафа трость.

Как будто что-то гнало с дому прочь,
Как будто мир привычный вот-вот рухнет!
Он вышел на крыльцо. И тень старухи
Безлунная не утаила ночь:

Вся в черной саже чадного огня
От стоптанных ботинок до забрала
Старуха грузной поступью шагала,
Бронею металлической звеня.

Ее был страшен полный мрака взор.
Следы за ней тянулись словно язвы,
А к кожаному поясу привязан
Видавший виды боевой топор.

Собаки жутко выли ей вослед,
Животный страх взъерошивал загривки –
Уже судЕб людских летят обрывки,
Кровавым пеплом падая на снег.

А вот калитка, тропка до крыльца…
Знакомый дядя Ваня на пороге.
Старуха прокряхтела: «Вижу, ноги
Твои зажили опосля свинца?»

Ее слова, что выстрел из ружья!
Старуху оглядел Иван устало.
«А ты, гляжу, топор свой откопала» –
«То разве ж я, Иван, то разве ж я?»

Не согласиться с ней – соврать себе.
Старуха ждет, и курит черный сумрак.
И вдруг летит махорочный окурок
Гранатою шипящею к избе.

Взметнулись искры, вздрогнула земля,
А в небе будто колокол ударил!
Рассвет багряный вспыхнул в черной гари,
Грядущий день в моменте опаля.

Все ближе, ближе старая карга,
Иван уж слышит смрадное дыханье!
В глазах ее пожаров полыханье
И ледяной смертельный взгляд врага.

Проснулся дядя Ваня. Боже свят!
От пота или слез постель промокла.
Теплом все так же дышит дом, а в окна
Глядит притихший заполошно сад.

Но дядя Ваня был уверен в том,
Что мир привычный безвозвратно рухнул,
А по земле, гремя броней, старуха
Уже идет и машет топором…

Декабрь, 2024 год.