Тонкая натура

*   *   *

Умножая веру на разлуку,
Вновь учу полезные слова
И бровей заветную излуку
Изживаю, пряча в рукава
Снов моих короткие мотивы –
Фуги и рулады суеты.
Ты уедешь завтра на Мальдивы,
Я к отрогам ветреной Читы.
Раздвигая вечности границы,
Ляжет снег, и в ход пойдут дрова.
И летит желания синица
На твои хмельные острова...


*   *   *

Вещих снов предел недостижимый –
Светлая Твоих миров печаль;
За мельканьем звездочек снежинок
Вырастает грозовая даль.

Ночь аукнет явь, и под окошком
В тощий круг сутулых фонарей,
На губной пиликая гармошке,
Входит престарелый лицедей.

Фокусы, отрывок пантомимы,
Ленты, плеск бенгальского огня;
Детские куплеты, фотоснимок
И ленивый росчерк для меня.

Всё пленяет и зовёт очнуться,
И надежды горечь второпях
Сладким чаем запивать из блюдца
С золотой виньеткой на краях…


*   *   *

Телефон не скажет за меня «прости»,
«Виноват» и прочее, – кому есть дело,
Что словам дан образ, и наскрести
Их для объясненья мы не умели?

Стороной минуют дождь, снега, туман;
Облысела рощица на косогоре;
У развалин башни подъемный кран,
Точно аист мыкает снов раздолье.

И гуляет ветер, худородный страж,
Меж тобой и мною возводя пространство:
За стеною стены, к этажу этаж –
Недомолвок суетных окаянство.

Слезы лить не время, и таить печаль
Никогда не поздно (хоть души усталость
Говорит обратное), высь и даль
Замечая просто, как чью-то жалость…


*   *   *

Так просто, выплеснув обиду,
Наговорить жестоких слов,
Тоски весеннюю корриду
Перешептав для чудаков.

И нет волнению преграды,
И веки не удержат слез;
Твоя вишневая помада –
Реальности апофеоз.

Какие мелочные дрязги!
Какой восторг, какой задор!
И выедает скуки язва
Мечты безжизненный узор…


*   *   *

Что говорить! – привычки отлетели,
Как грязь с подошв, речей неразбериха
По контурам измученной постели
Сползает на пол; необычно тихо
Дом празднует короткий мир, и нами
Доволен старый, но часов кукушка
Упрямо бьет в больное – чудаками
Рождаются и слезы льют в подушку
О тех, кто груб и весел, и надменно
Кроит Вам жизнь и глупые надежды,
И замыкает каменные стены,
И прячет Вас в нелепые одежды…


*   *   *

Тонкая натура не перечит
Соловьям эпохи Геродота
И роняет в пламенные речи
Горькое брожение икоты.

Спарта шлет доспехи, копья, луки
И бойцов от мала до велика;
В массе тела зиждется наука
Убивать... И ярости, и крика.

Но по козьим тропам охраненье
Выставив, к закату исчезает
Войско. И плутает в удаленье
Персов ли разведка фронтовая?


*   *   *

Зимний день гадает на мякине
Вещих снов неведенья печаль;
И рассыпан запах нафталина,
И стоит за окнами февраль.

Городов ползучая дремота
Учит нас канонам бытия;
И пустеют вдохновенья соты,
И скудеют отчие края.

Но забудь холёные причуды
Юности, которой больше нет –
Этот чай с малиной от простуды
И любви оранжевый рассвет…


*   *   *

Всё привычное уходит незаметно –
Опустеет дом, иссякнут взгляд и голос;
Жизнь качнётся отраженьем дня и света,
Где пространство лихо режет санный полоз.

И улыбка обретает в зазеркалье
Шарм, которого здесь не было, а время,
Ускользая, обращается к началу –
В тонком слое увлажняющего крема.

Именам твоим неведомы упреки,
Именам твоим иных причин не надо –
Только счастья налетевшего морока
И любви неразделенная услада…


ТИШИНА

На закате вновь умолкли пушки,
И уже машиной грузовой
В госпиталь к деревне у опушки
Раненых везут с передовой.

День, как день – погибших похоронят,
Тех, кто жив, накормят, и опять
Двинутся усталые колоны –
Рубежи атаки занимать.

И в дождливый сумрак за рекою,
Где чужие голоса звучат –
Снайпер из развалин под ольхою
Бьет нетерпеливый наугад…


*   *   *

Из-за тучи падает в окошко
Золото остывшее лучей;
Мир, как бы на праздничной обложке,
Видится из комнаты моей –
Белый снег, поля вдоль горизонта,
Парк сосновый, дачи у реки;
И плотины ледяная кромка,
И купальни темные мостки,
К ним дорог чернильные разводы,
Сумрачного неба крутизна, –
Сон земли, где нет уже ни бога,
Ни границ, ни времени для сна...