Совершенство

Когда взволнован был Эгейский Понт,
поскольку Посейдон нещаден в гневе,
и Гелиос ушел за горизонт,
и мириады звезд зажглись на небе,
когда у многорадужной межи   
в права вступила яркая Селена,
дорожку под собою проложив
для тех, кто б мог гулять по ней степенно,
когда и нимфы, что себе верны,
по сторонам сновали деловито,
тогда из гребня мчавшейся волны
на зыбкий берег вышла Афродита.

А он в начале всех начал был там,
обожествлен своими и чужими,
среди таких же, кем являлся сам,
и клялся потому собой и ими,
что каждый стал свидетелем того,
как в подтверждение его главенства
стремительно вершилось волшебство,
навеки зарождая совершенство.
Оно предстало миру как пример
безмерного величия творящих
для будущих химер, мегер, гетер
и в равной степени для настоящих.

Он вечен, всемогущ, всевидящ, но
хоть как творец чудес и регулярен,
бесспорно, совершенству суждено
в единственном создастся экземпляре.
И сколько бы ни множились пути,
и сколько б ни влекло одно и то же,
творения венец не превзойти,
а абсолют вторичен быть не может.
Но видеть многократно, что; создал,
ему под силу, вот и в дни любые
бросал себя в начало всех начал,
чтоб разум всякий раз терять впервые.

В течение уж сотен тысяч лет
на поприще циклично-круговертном
все чаще он является на свет,
не на Олимп – обыкновенным смертным.
И словно ненавистному врагу
отказывает в памяти Эрида
сидящему на зыбком берегу
мужчине чуть растерянного вида
с возникшей вдруг восторженностью глаз,
в которых сущность бытия раскрыта:
из серебристой пены только раз,
выходит совершенство – Афродита.