Налегке, босиком я бегу по росе

Налегке, босиком я бегу по росе
И ласкает лучом пробудившийся свет.
Васильковое поле я вижу в красе
И траву косит с песней мой старенький дед.

Он окликнул игриво и стал вопрошать
О какой-то кудеснице, фее лесов.
Не могла я секреты природы познать,
Но про фею узнала из дедовских слов.

Он рассказывал тихо о ветре в лесу,
Как шептал он и пел, а деревья качались.
Как дрожали они под дождем и в грозу.
Как они без листвы и иголок остались, -

По утру приходила красавица в лес.
В нём она хохотала и сказки слагала.
Оживал, зеленея, испуганный лес,
А красавица слёзы на траву роняла.

Смех её раздавался по полю, горам.
Плач её не слыхали ни птицы, ни звери.
Нагибались деревья живые к ногам.
Соловьи звонче прежнего песни ей пели.

Говорили тогда, что в лесу бродит тень.
Что она свет боится, от смеха трясётся,
Прячет лик под кустом и молчит целый день.
И она, тенью серой той феи зовётся.

Отыскал я в лесу ту слезинку в росе.
Сон закончился рано, лишь увидел, что с солью.
В нём притронулся я к шелковистой косе
И рука задрожала, наполнилась кровью.

Я боялся спугнуть ту кудесницу злом,
Прятал тело за ели и травы густые.
На яву я крестился, молил перед сном.
Но слова были тщетны, молитвы пустые.

Их не слышала фея. В лесу тишина.
Подходил я украдкой и спрашивал эхо.
Отвечала мне эхом природа сама.
B чудеса я поверил, что в были из смеха.

А потом просыпался от силы в руках
И от свежести чистой. Звенят звоном росы.
Это слёзы, что в травах на босых ногах.
На подушке – златые власа, что из косы.

Смех я слышал поодаль и хохот ещё,
А потом – тишина и звучание песни.
Я просил про себя: "Ну, чуточек ещё.
Рассмеши меня, фея, не занята если!"

И тогда на моём появлялись лице
Просветлённая взглядом – улыбка и свежесть.
Оживила природу та фея в творце,
Проявив красоту через ласку и нежность.

Ожидал я полудня, искал тень в лесу. 
А под вечер ни с чем возвращался я снова,
Я терялся и путался в этом лесу.
Мне во снах он был близок, а в полдень, как новый.

Я рассказывал птицам про песнь их во снах,
Но они беспокойно трещали мне в ухо.
Только эхо ответило: "Тень – это страх,"
Но ответ я услышал беззвучно, без слуха.

Наклонил я травинку, что былью росла,
Рассмотрел я на ней отражение в росинке.
И истомой по телу улыбка пошла,
А из глаз моих падали в траву слезинки.

И шептали мне травы про песни ветров,
Про дожди и грозу, про кудесницу-фею.
Пробудивший природу, в забвении снов,
Стал творить чудеса и любить вместе с нею.