История одного заказа

В сентябре 1504 года Микеланджело завершил трёхлетнюю работу над исполинским Давидом и наслаждался заслуженным отдыхом; в его случае отдыхом была работа над камерными изваяниями – рельефами, вписанными в круг, впоследствии получившими названия «тондо Таддеи» и «тондо Питти» – по именам владельцев. Вероятно, это был счастливейший период в жизни мастера: он был молод (ему ещё не исполнилось тридцати лет), полон сил, энергии и великих замыслов. Кроме того, ему удалось обеспечить материальную сторону жизни и стяжать славу первого ваятеля Италии.

В этот момент к нему явился Аньоло Дони – удачливый купец, коммерсант, торгующий сукном, унаследовавший дело от отца и ставший одним из богатейших граждан Флоренции. Дони был ровесником Микеланджело, они были знакомы с детских лет и вместе гоняли мяч на площади Санта-Кроче.  Теперь Дони затеял женитьбу на Маддалене Строцци, желая породниться с одним из древнейших флорентийских семейств. В качестве свадебного подарка он пожелал иметь картину «Святое семейство» кисти известного мастера. Микеланджело выслушал его с лёгким недоумением: «А почему картину, а не скульптуру? – Скульптура обошлась бы мне в кучу монет! – Но я же ваятель и пять лет не держал в руках кисти! – Не важно. Ты стал модным художником, и этого достаточно!»  Последовал торг, в результате которого прижимистый заказчик и упрямый мастер сошлись на семидесяти золотых флоринах.

В столярной мастерской Микеланджело заказал круглый щит из специально подготовленного дерева (доски под живопись сушили особым способом во избежание коробления и растрескивания), после чего мастер, вспомнив уроки Гирландайо, собственноручно изготовил меловой грунт, положил его  и тщательно отполировал пемзой. Гуляя в окрестностях Флоренции, он подмечал молодых женщин с грудными детьми, запоминал и зарисовывал их. Так в целом обозначился пластический замысел.

Когда работа была завершена, автор пригласил заказчика. Очевидно, он не ознакомил его заранее ни с эскизом будущего произведения, ни с картоном – отрисовкой в натуральный размер, когда можно судить обо всём, кроме колорита. Микеланджело был достаточно уверен в своих силах и правоте художественного решения, чтобы терпеть чьё бы то ни было стороннее вмешательство. Кроме того, ему хотелось произвести сильное впечатление, не смазанное ознакомлением с предварительными набросками.

И он действительно произвёл впечатление, однако совсем не то, на которое рассчитывал. Дони не усмотрел в «Семействе» ничего святого и возвышенного. «Зачем мне эти крестьяне?!» Он покинул мастерскую, однако, поразмыслив, на следующий день отправил к Микеланджело посыльного с половиной оговорённой суммы – тридцатью пятью флоринами. Это следовало понимать: так и быть, получи за свою халтуру! Пришла пора возмущаться самому мастеру – а нрав у него был тяжёлый и вспыльчивый. Он наотрез отказался от денег и заявил, что отныне «Семейство» стоит сто сорок флоринов.

Флорентийцам стало известно об этой скандальной тяжбе. Обе стороны пошли на принцип. Горожане ставили на купца: жёсткая торговля была его стихией, куда против него какому-то живописцу! Однако сроки поджимали, свадьба приближалась, мастер и не думал уступать. Кроме того, невеста неожиданно проявила интерес к творению Микеланджело и дала понять, что не желает другого подарка. Дони сдался и выплатил удвоенную стоимость произведения, отшутившись: «Не знаю, как тебе это удалось. Ты одолел первого купца Флоренции!»

16. 12. 2024