Книга роман Королева 28 глава

Кардинал Ришелье, устало потер переносицу. За окном сгущались сумерки, окрашивая небо в тревожные багровые оттенки, словно отражая хаос, царивший во дворце. Мысли роились в голове, подобно потревоженному осиному гнезду. Интриги, заговоры, перешептывания – все это оплетало Лувр липкой паутиной, в которой мог запутаться и погибнуть даже самый осторожный. Казнь графа де Шатофора, фаворита короля, по приказу королевы Анны, стала зловещим предзнаменованием. Казалось, сама земля содрогалась под ногами. Даже Людовик, привыкший к прихотям своей супруги, был напуган ее внезапной жестокостью. Что творилось в душе королевы? Ревность? Жажда власти? Или что-то еще, более темное и опасное? Кардинал тяжело вздохнул. Он слишком долго удерживал хрупкое равновесие сил при дворе, превратившись в своеобразного канатоходца, балансирующего над пропастью. Один неверный шаг – и все рухнет. Ему необходим был хотя бы час покоя, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию и найти выход. "Жан!" – окликнул он, повернувшись к двери. В комнату бесшумно вошел молодой слуга, низко склонив голову. "Ваши приказания, Ваше Eminence?" "Чаю, Жан. Крепкого, с бергамотом. И пусть никто меня не беспокоит." Слуга молча поклонился и исчез за дверью. Кардинал подошел к камину, где потрескивали поленья, отбрасывая причудливые тени на стены. Он протянул к огню свои тонкие, словно выточенные из слоновой кости, пальцы. Холод пробирал до костей, несмотря на разгоревшийся камин. Этот холод шел не снаружи, а изнутри, из самого сердца, сжатого ледяными тисками предчувствия. Вскоре Жан вернулся с серебряным подносом, на котором стоял фарфоровый чайник, изящная чашка и блюдце с тонко нарезанным лимоном. Расставив все на небольшом столике у окна, он снова бесшумно удалился. Кардинал налил себе чаю, вдохнул терпкий аромат бергамота и сделал небольшой глоток. Горячая жидкость обожгла горло, но не принесла желаемого успокоения. За окном окончательно стемнело. В глубине сада зажглись фонари, отбрасывая на мокрые от дождя дорожки дрожащие круги света. Внезапно резкий стук в дверь нарушил хрупкую тишину. Кардинал резко обернулся, его рука инстинктивно потянулась к рукояти шпаги, спрятанной под складками сутаны. "Войдите!" – произнес он голосом, в котором явно слышались стальные нотки. Дверь распахнулась, и на пороге появился капитан гвардии Тревиль, бледный и взволнованный. "Ваше Eminence, простите за беспокойство, но у меня срочное сообщение," – проговорил он, задыхаясь. Кардинал жестом пригласил его войти. "Говорите, капитан." Тревиль подошел ближе и почти шепотом произнес: "Графиня Изольда ." Чашка с чаем выскользнула из рук кардинала и с звонким треском разбилась об пол. На бледном лице Ришелье отразился весь ужас произошедшего. Он понял, что его худшие опасения оправдались. Хрупкое равновесие сил было наконец нарушено, и Франция окунулась в пучину новой, еще более опасной интриги.