Фотки не выкладываю

   Вчера ночью я не могла уснуть. В голову лезли сожаления откуда-то нахлынувших воспоминаний. Корень этих сожалений запрятан глубоко и уходит в далёкое прошлое, следствием которого стало то, что я не могу показывать свои фотографии.
   Это произошло, когда мне было три года. Я стояла в своей комнате. Ко мне подошла мама и сказала, что хочет мне сказать что-то очень плохое, за что я её возненавижу. И она сказала мне, что «на меня страшно смотреть со стороны, потому что мои глаза двигаются как собачий хвост или дворники машины».  Я никогда не видела себя со стороны, ходила по улице. А тут оказывается никто не может на меня смотреть. Мать сказала, что «другие не скажут мне правды, а она говорит, потому что хочет, чтобы я не выглядела как сумасшедшая со стороны и не смотрела на людей».  У меня был шок. Оказывается, мои глаза - это «собачий хвост» и мне повезло, что я не вижу себя со стороны, и поэтому мне «не страшно».  Это было первое, что я узнала о себе. С того дня мать требовала, чтобы я пыталась смотреть в одну точку, чтобы остановить взгляд, но это невозможно при моём зрении. Мама хотела, чтобы я «следила за собой».  А я поняла, что я урод и начала бояться людей на улице.
  Следующий удар произошёл вскоре. Я впервые вышла гулять на улицу с мамой и подошла к играющим детям. Я спросила: «Можно играть с вами?»  А мне сказали: «Мы не хотим с тобой играть, уходи!»  Я заплакала и ушла. Дома мама «объяснила» мне, почему дети не хотят со мной играть, - потому что я выгляжу не так как они: у меня «слишком белая кожа, слишком белые волосы и слишком двигающиеся без остановки глаза».  Я решила, что раз я такая, значит я виновата, что со мной не хотят общаться, и что я поэтому «плохой человек». С того дня я потеряла дар разговаривать с чужими людьми и стала бояться выходить на улицу и бояться детей. С того дня у меня пропал дар свободной речи с посторонними. Мысли в голове не рождались – я не могла говорить с «чужими». Свобода речи вернётся ко мне только через много лет.
  А пока в семнадцать лет я ехала с мамой в маршрутке, сидя на переднем сидении лицом к салону. Я смотрела прямо и ни о чём не думала. Вдруг женщины, сидевшие напротив меня, стали перешёптываться. Мать повернулась ко мне и сказала, чтобы я «опустила глаза в пол, а то люди думают, что я сумасшедшая, а то она пересядет от меня, потому что ей со мной стыдно ехать». Я опустила глаза, а мать отвернулась и запретила мне «смотреть прямо на людей». С тех пор я всегда смотрела только вниз, будучи вне дома, и никогда не смотрела на лица людей. Всё, что я видела перед собой, был асфальт. Я научусь смотреть прямо через много лет, хотя от лиц людей я автоматически отвожу глаза. Я до сих пор не могу идти с прямой головой. Мне кажется, что я упаду, если не буду смотреть себе под ноги.
  Очередной шок я испытала, когда увидела себя на селфи видео телефона. Это был действительно шок. Глаза двигались с огромной скоростью и косили в разные стороны. Я знала, как я выгляжу, но увидев себя со стороны, я не могла больше ездить в автобусе и ходить по городу без тёмных очков несколько месяцев пока не наступили короткие дни, и я была вынуждена снять очки, так как ничего в них в сумерках не видела. Боязнь ездить в окружении людей прошла. Но я не смотрю на едущих со мной пассажиров. Летом же я спасаюсь от всего мира под солнечными очками.
  Немудрено, что я боюсь показывать свои фотографии чужим. Ранее, регистрируясь на сайтах знакомств, я выкладывала туда фото как можно с более дальнего ракурса. Хотя видеть своё фото в сети казалось мне «ужасом». Я скорее удаляла своё фото и профиль. А один далеко ненормальный человек, увидев мою обычную фотографию, высказал мне, что я «своими фото его испытываю».  После такого я вообще боюсь показать свою фотку кому- либо из вне. Хотя на том снимке я была и казалась себе абсолютно обычной симпатичной девушкой.
  Увидев меня, от меня сбегали «парни», пришедшие на первую встречу, и мне всё это так опротивело, что я перестала даже думать, что могу кому-то понравиться.  Да и желание с кем - либо общаться у меня давно пропало. К счастью, я сама не хочу этого. А моей фотографии нет ни в одной сети и ни на одном сайте. Для меня ужас, что меня кто-нибудь увидит и я ему не понравлюсь.
  Зато в ком я нашла мудрость и простоту, так это в собаке.  Она смотрит на меня одинаково с радостью, не отводя глаза. Пёсику одинаково накрашена я или нет. Он непосредственный и в нём нет того наносного, что придумали себе люди, чтобы усложнять себе жизнь. Пёсик всегда рад, не обращает внимание на лающих на него собак, идёт, помахивая хвостиком, и не берёт в голову ни одной «проблемы».  Я считала его глупым, хотя я понимаю, что у этой собаки людям надо поучиться непосредственности и позитиву.
  А о своих глазах я как-то сказала в разговоре с другом, что «они ужасные». А он сказал: «Никогда не говори так про свои глаза».  Я ему верю.
    Думая обо всём этом, немного слёз упали из моих глаз вчера ночью, и я поймала себя на строке и начала писать стих. Я переношу свои эмоции в стихи и так переживаю их.  Я написала стих о ночных слезах и, успокоившись, уснула.