В назиданье другим и не только

Клонит голову вниз трехпудовая шапка,
Но еще тяжелей, если ты Мономах,
Как страну удержать, если прихвостни, шавки
Словно серые мыши засели в щелях?

В упоении чувств пропоет горихвостка,
Что спасения нет от людишек лихих,
Но об этом не скажешь на шатких подмостках,
Что опаснее всех был один из расстриг.

Никуда не уйдет боль прошедших столетий,
Время смут и волнений и хитрых плутов,
И стоит на скрижалях, что бог шельму метит,
Что беда за пройдохой влетает под кров.

Тяжела, неподъемна, ты царская шуба
И сегодня велят в назиданье другим,
В канцеляриях тайных казнить душегубов,
И отдать воронью, бросив трупы на тын.

Кто сказал, что забылось и все отболело,
Только шаг отделяет от русской тоски,
Почему, если выкрикнул "слово и дело",
То оттащут в приказ, где всем рвут языки?

Чашу выпьет до дна не один самозванец,
Не поймет ни страны, ни свершенных бесчинств,
Как ему объяснить про предсмертный румянец,
Что Россия во тьме, чутко дремлющий сфинкс?