Сценарий утренника

Не парнем родилась.
И, в общем, поздно.
Короче, не сошлись пути и звёзды.
Но если  артистизм даёт и страсть  стать приглашённым Дедушкой Морозом,
наперекор предпраздничным неврозам
(если не запускать, само пройдёт, и соблюсти умеренные дозы),
чтоб появится ночью новогодней и  год в Великом Устюге проспать.
В костюме, ярче фантика конфетки,
в искристой шубе, с ватной бородой,
сказать:
– Стишки читайте грОмче, детки!
Я старый, глуховатый и седой.
Вставайте, детки, дружной чередой!
Орехи поснимать  с еловой ветки. Раздать потом Серёжке, Ленке,  Светке.
Наследство дедово — мол, я  старик крутой!
На фотках беготня и блики вспышки — всей группой, и по кадрам эпизоды —
оравой длинноухие зайчишки, снежинки в платьях, шум и хороводы.
Чтоб ни один бы шоколадный ротик мне не сказал вдруг:
– Дедушка, Вы тётя?
– Вот за стихи всем сладкие конфеты!
Не удивительно, что все вокруг поэты.
Лишь бы Дантес под ёлкой не скакал, завидуя пастилкам и игрушкам.
Он, может, тоже стих зарифмовал,  но прочитал «Мороз и солнце» Пушкин,
аплодисменты заячьи сорвал
 (сюжет, ему подсказанный Ариной),
забрал пакет,
в пакете мандарины,
сказал:
– Я их с Ариной после  съем.
В лицей ещё кулёк, чтоб нашим всем?
– Бери, Сашок! Для наших всех не жалко.
И на ветвях хихикнула русалка.
Ну, а затем —
Позвали зайцы своего Мазая.
Он кучу байек шпарит  назубок.
Некрасова  всего на память знает и даже прочитал нам десять строк.
С Каштанкою явился доктор Чехов, сказал, что лучше б стал ветеринар.
Ему хотелось золотых орехов.
Нам очерк новогодний рассказал, оставил всем рекламные визитки
(е-мейлы, адреса и телефоны),
считал сей праздник новогодней пыткой*,
но даже поплясал и был не сонный,  — смирился — праздник стал ему не враг — особенно, когда вдруг появился
негаданно-нежданно сам Маршак.
Ну, тот, «Двенадцать месяцев», который Самуил.
Вот Самуил всех точно удивил.
С ним братья-месяцы  явились взводом, устроили переполох с погодой — то стужа, то как будто май, —
хоть бороду и валенки снимай.
Но всем хотелось в жизни сказки новой.
Представьте, больше всех хотелось мне.
И Игоря**, ..  Ой! Кира Булычёва,
желательно с Алисой Селезнёвой позвать, наверно, было всех верней.
А Булычёв, ну, тот, который Игорь,
хоть сам себя назвал зачем-то Кир,
стал избегать  со временами игр
и был решительно всегда во всём за мир.
Он не читал стихов, предпочитая прозу, был от природы — бородат и сед.
Ему отдам я роль Деда Мороза.
Ведь он и вправду – настоящий дед.
И так, когда все зайцы и поэты, сюжеты, маги, феи  собрались,
всем хороводом, царством Берендея так крикнули: «Эй! Ёлочка, зажгись!»,
что ей не оставалось компромисса —
включилась. Сразу. Тотчас же.
Сама.
Притих треглавый сын царицы Крысы — его это последняя зима.
Ну, может... Все устали.
Где мой посох?
Достаточно жестокости и слёз.
Достаточно не сказочных  вопросов.
Мороз я, ёлки! Или не Мороз?!

* рассказ А. П. Чехова «Новогодняя пытка» (Очерк новейшей инквизиции)
** Игорь Всеволодович Можейко — настоящее имя писателя Кира Булычёва.