Тятя, тятя! В наши сети...

«Тятя! Тятя! В наши сети затащило мертвеца!»
«Что орёте, сучьи дети? Сядьте, слушайте отца!
Мы его сейчас зажарим и немного подкоптим,
Отберём куски получше, что останется съедим! —
Объяснения закончив, пнул ближайшего под зад —
Собирайте, дармоеды, сучья, ветки — всё подряд!»

Рай земной: костёр, природа, вкусно пахнет шашлыком.
Детвора, глотая слюни, наблюдала за отцом.
Наконец, покончив с кухней, скинув тушку с вертела,
Не теряя ни минуты, батя взялся за дела:
Отрубил у трупа пальцы, как гостинцы, детям дал.
Сам же, будучи гурманом, череп ловко обглодал.

Расчленив остатки тела и прикинув общий вес,
Выручку в уме считая, спать забрался под навес.
Солнцу красному на смену вышла бледная луна.
Дети знали: мясо рядом, детям было не до сна!
Храп отца вселял надежду, голод страх преодолел,
И не глядя друг на друга, выводок всё мясо съел.

Ночь прошла, галдели птицы как-то горестно — к беде.
Сон прогнав, отец поднялся: «Дети, где вы? Мясо где?»
Оценив масштаб несчастья, медный крест зажав в руке,
Привязал на шею камень и отправился к реке.
По воде круги бежали, пузырилось тут и там...
Всплыли лапти и, как лодки, заскользили по волнам.

Наблюдая с косогора за трагедией отца,
Кинулись к реке с баграми два сопливых стервеца.
Тело выловили быстро, дольше маялись с костром.
И уже под самый вечер  завершили квест с отцом.
Ели много, ели жадно, запивая из реки,
А под утро оба сдохли — переели чудаки.