Лучшая в русской поэзии гроза

* * *


«Мне кажется - стихи твои
Всё лучше с каждым днем и лучше.
Летящие, как соловьи,
Они сгущаются, как тучи.

Но нет, не надо, чтоб дождем
Упасть на землю довелось им,
А подождем, а подождем -
Белых снегов запросит осень.

И вот тогда из этих туч
Снежинки ринутся, сверкая.
Я чувствую, что ты могуч.
Заманчива судьба такая!»

Так говорил мне голос твой.
И что отвечу я на это?

Я помню: миновало лето,
Казалось, птичья песня спета.
Но вдруг над самой головой
Не в зонах, не в предместьях где-то
Раздался голос громовой.

Гроза под осень. Редкий случай.
Тут ждешь морозца, ждешь ледка,
И вдруг несется вихрь могучий.
Она идет издалека.

Она пришла! Чего же лучше,
И надвое разъялась тьма.
Каких-то букв летели тучи
С библиотечного холма.

Рвались холстов каких-то клочья,
Из чьих-то шуб летела моль,
Трещали чьи-то полномочья,
В ночи кончалась чья-то роль.

В какой-то пруд с водой закисшей
Пришелся молнии удар.
Какой-то сыч под ветхой крышей,
Очнувшись, выкрикнул: «Пожар!»

И, опьяненные озоном,
Скакали дети там и тут
По пламенеющим газонам,
Как будто вновь они цветут.

Я, головы не подымая,
Стоял на Каменном мосту
И, грому этому внимая,
Вдруг ощутил, что я расту.

Я чувствовал: высоко где-то,
Куда без крыльев не попасть,
Из ослепительного света
Она возникла, эта страсть.

Она моя, она желанна.
Так озари, ярчайший свет,
И позлащенный крест Ивана,
И старый университет!

Фасады школ второй ступени,
Чертоги муз, монастыри
И Черторой в подземной пене -
Всё озари!

Ведь что ты там ни говори -
Горят не только фонари.
Вот если бы горели в море
Нефтеналивные суда,
Вот это - горе, вот - беда.

Вот если бы перегорели
Внезапно в доме провода.
А мы горим, но никогда
Мы рук на пламени не грели.

Вот мне о чем они сверкнули,
Сшибающиеся мечи.
Гори, чтоб чувства не уснули,
И от грозы не трепещи!

Гори, чтоб в громе неустанном
Твой голос, вечно молодой,
Звучал бы и за океаном,
И над землей, и под звездой!

И чтобы над осенней тучей,
Где сольный ключ свой знак вписал,
Творец стремительных созвучий,
Во мрак повержен, воскресал!

Я вечно не имел покоя
И пел не соловьем в листве,
А этой правою рукою
Писал о нашем торжестве!

1948

Леонид Мартынов