Вдоль реки

Всполохи, раскаты, дожди. Далеко. Неизвестно зачем, не понятно кому
поклонилась осока. На мой приход ветер, друг, отозвался, отправился в путь
на косу. Берег златой обратился в мель, в камень. Оскудела река.

Боги ведут войну. Жёны машут им: –  Добрый путь!
Дети играют в игру: кинут копья, кубки поднимут, выпьют кровь.
Тёщи панихиду споют по всем и по тёплым дням, и примут, как есть.

Отобрав семена, грею, дышу на них. Отпускаю в сырую траву
в трёх шагах от себя, в двух шагах от реки.
Уронив, ухожу, и уже не смотрю наверх.

Там, наверху, трепет крыльев похож на игру,
срываясь в снег. Ангелы мрут.
Ветер держит предел – затянувшийся вдох.
Не шумит, не зовёт. Индевеют слова.

Река пробралась через лес, разлилась /было кому помочь/
на инстинкты глуши, вдоль печали бобра.
На плотине возня. Время ткёт путеводную нить.
Мать домой загоняет бобрят.

Этот мир занесло, обречён он, и будет бел.
Словно сказкой волшебной укрыт на исходе пугливых дней.

От реки, проходя, как обычно держусь правей,
и смотрю, как она набирает мощь.