С героем этого сказанья VI

Ах, ей махнуть бы в деревеньку
Из муравейника-Москвы…
Там по субботам топят баньку;
Не злы так люди там, просты.
Там каждое лицо знакомо;
Всегда и всюду там – как дома;
Душа свободна в каждый миг;
Вот настоящей жизни лик!
А здесь… Санюк не подавала
Всё ж виду, что ей невтерпёж,
Что давит грусть – вточь в сердце нож.
Девчонка звук не издавала
О том кому-то, – будто ей
Ничуть не худо; «всё о’кей»!

Тогда труб сотовых имели
«Братва» да и «воротнички».
Они впотьмах тех дней сумели
Расхапать жирные «куски».
Из девяностых – в нулевые:
Ай-да и годы чумовые!
Такое лихо на земле
Случается в людской семье
Лишь пару раз, знать, за столетье.
Ну, а в России ломовой
Ввек – «караул-спасай-разбой»;
Тут всё в порядке исключенья:
Ряд революций, войн черёд!
Здесь как б под опытом народ.

За пять-шесть лет страну разули
Всю, догола, до наготы!
Проели, предали, продули
«Братки», урвав чины, посты
И трон в сверхядерной державе;
На сон похожа явь в кошмаре!
Да полно, хватит причитать,
Пора портрет Санюк вам дать:
Точь-в-точь вся – пушкинская Таня,
Но белокура и светла,
Да и не Ольга! Так мила;
Казалось, в ней Вселенной тайна;
Улыбка – солнце, вздох – луна!
Вот вам Санюк, вот вся она.

Но, руку положа на сердце,
Я был бы счастлив сутью всей
Такую видеть хоть в оконце,
Хоть издали; коснуться к ней,
Нечаянно как бы столкнуться;
И улыбнуться. Не найдутся
Такие девушки теперь!
Закрыта в сказки нынче дверь.
И в юность не войти обратно.
Но чую меж всех этих строк
Взгляд скромный, стать; и стройность ног –
Санюк! Ах, создана так ладно…
Родная мне её душа!
(Плетёт стих автор, не дыша).

Он и она… Как не влюбиться?
При встречах – алы до ушей;
Сердца неровно стали биться
Аж с первых классов, с малышей.
Ни разу и не целовались;
Куда там, даже не шептались;
Он – в классе «А», она же – в «Б».
А детство шло и шло себе.
О, память!.. Бал гремел в спортзале.
И надо ж, весь девятый класс
Взлетел попарно: «Белый вальс»!
Санюк нашла «партнера» в Сандре…
Дышали оба горячо,
Кружась как бабочки, легко.

Ах, как их головы кружились
В чудесном танце, столь родном!
Тела друг к другу прикоснулись,
Впервые в «Белом вальсе» том;
Вдвоём – в одно слились в том миге…
И счастье их на самом пике
Парило ангелом тогда;
Мигнула звёздочке звезда
На небе, нежно так и ясно!
Забылись как-то все слова
Что дни готовились, года…
Как парочка смотрелась классно!
…Её домой он проводил.
Сердца и вспыхли, что есть сил.

А у пруда, на бережочке,
Стояла пара юных ив,
Листвою шепчущих друг дружке
Поэму иль какой-то стих, –
Иль же в любви клялись навечно?
Лишь Господу про то известно…
Про парочку, что мимо шла
Не смея и смотреть в глаза
Друг другу, – автор скажет честно:
Они уж с детства влюблены!
Чисты сердцами и скромны, –
Признаться ж в этом вслух им страшно.
Дошли. Застыли у ворот.
И – по домам… Вот дел весь ход.

Чем можно жар и ширь измерить
Любви той первой и святой?
В неё возможно только верить
И осознать, да лишь душой.
Когда за солнце – лик любимой,
Сиянье звёздное – взгляд милой;
За колокольчик – голосок,
Её поющий родничок!
Когда и алгебра не в тягость,
Ин. яз. тож – только звук «пустой»;
На перемене, как «слепой»
Столкнуться с ней – вот счастья данность!
Вот это – первая любовь
(Ах, рифма эта «вновь» и «кровь»…).

Тот дивный бал!.. Через недельку,
На золоте листочков, в дождь, –
Сентябрь, захмелевши встельку,
К влюбленным пал, рыдая вдрожь:
Санюк в Москве; и – Сандру тяжко!
Два юных сердца необъятно
Страдают, – вечность, сутки, час,
Мгновенья! Грусть не сходит с глаз.
А звёзды водят над деревней
Свою небесную игру:
Попарно светятся во мглу
И славят космос, молча… песней.
Им песнь земная невдомёк.
А мне допеть бы сказ сей, Бог.

(продолжение следует)
***