Восстание декабристов

Сам чёрт бы не смог пережить эту зиму,
А вот человеку дано и дано.
Есть что-то такое в нём,
Что негасимо,
Живёт в нём какое-то зимокино.

Он как бы не синий,
Но жёлтый, яичный.
О, им бы пугать перед сном малышей!
Он мочится в ванной почти неприлично
И серу выуживает из ушей.

Живёт он в объятиях неразберихи.
Выходит всего на балкон и в астрал.
Он мог быть скандалом для родичей тихих.
Но родичи умерли. В чём же скандал?

Наутро, под солнце, он кушает завтрак;
Он смотрит на пятку и абрис лица.
Нашёл ли свой клевера листик Килпатрик?
Полэпоса вылилось в смятку яйца.

Он чешет свои застарелые бёдра.
Он думает как бы, но не говорит.
Луна уходящая щурится вёдро,
Не даст умереть раздражающий быт.

Пусть солнце, зима и припудренность снега,
Стесняющегося занять весь асфальт.
Душе старика захотелось побега
В набоковский космос: в Алеппо, в Фиальт.

Но там уже, где бы им взяться, не наши!
Просроченный Асад гуляет в Москве.
А в Симфи гуляют Алёны, Наташи -
Смешки, быстродействия, дурь в голове.

Старик поправляет, выходит из дома.
Ледок после морока?
Может, убьюсь?!
А вот не убьёшься - всё слишком знакомо.
Под водку, под бабью подводку - ля Русь!