Дура-дурой

     Дура-дурой

     ***

     Юра шептал ей признания – повторял и божился, а хотел кричать, чтобы весь свет завидовал его любви. 
     Асе, да чего уж там – первая любовь – слышать такое было легко и весело. Молодые, не обременённые особыми хлопотами. Она – студентка ветеринарного училища; Юра баловал своё время студенчеством в каком-то институте и был не то чтобы просто при деньгах, а тратил их легко и помногу. 
     Эти беззаботные траты, причины она знала: богатый и нескупой папа,  но они же и обязывали её призадумываться, а не было ли погонялом молодеческое жеребячество, в котором было место как её увлечению красивым, воспитанным молодым человеком, так и его похотливости. Научить мог опыт, а его было тю-тю.

     ***

     – Аська, чего скажу – отпад. Маманя моя требует, чтоб я тебя к нам привёл.
     – А папаня?
     – Какой папаня?
     – Ты же говорил, что у тебя не только папа с мамой, а и две сестры.
     – Вона чего. Не, я его так не зову, по ушам получить можно. Только папа. 
     – Так он хочет на меня цену прикинуть тоже, твой папа?
     – А как же. Так в субботу жди, я к пяти подъеду.
     – Утра?
     – Ладно, не болтай ерунды. Марафет наведи хороший. 

     ***

     – Здравствуйте, Мария Антоновна и Гордей Павлович. Я вам торт свой испекла к чаю. 
     – Хороша Аська. Юркин вкус одобряю. Думаю, ты его вкусом чего другого завлекла – ха-ха-ха, – зареготал Гордей Павлович и живот его пошёл ходуном. 
     – Садись на диван, Асенька, или лучше вот сюда в комнату к папке. Он телевизор смотрит.
     – Спасибо, Гордей Павлович, я на диван сяду. 
     – Гордей, раз гостья уже здесь, может, я на стол подам? – встала из-за стола Мария Антоновна.
     – Не, подожди, Маш, я кино досмотрю, потом.
     – Тогда я к тебе подсяду, Асенька, расскажи мне о себе. Нам, правда, Юра много о тебе рассказывал, но, знаешь, молодость, влюбчивость. Я хочу от тебя услышать. Кто твои родители?
     – Мамы с папой у меня нет. Ушли они рано по большому горю – разбил их пьяный водитель самосвала. Сестра с мужем и грудничком и папа погибли сразу. Мама в больнице умерла через четыре месяца, она работала бухгалтером на фабрике, а папа был электриком. Домик у меня остался старенький в бывшей деревне, там сегодня уже нет ни одного жителя.
     – И у вас, конечно, была скотина?
     – О да, вся живность была у нас, не только корова и вся остальная мелочь, но и бык свой племенной. Он нарасхват ушёл. Я люблю животных, оттого и в ветеринары пошла. Меня самые злые собаки любят.
     – Какая ты умница, а уж красавица. Юрик тебя не обижает?
     – Ну что Вы, Мария Антоновна.
В другой комнате умолк телевизор. Но послышался характерный шум, кто-то справлялся в туалете, не закрыв дверь. После шума потока воды в канализацию, в столовую вышел Гордей Павлович, оглаживая живот.
     – Ну, Маша, мы готовы.
     – Хорошо, Гордя. Выйди, пожалуйста, с Юрочкой покурить в беседке, а милая Асенька мне накрыть на стол поможет, тебе не обидно, доченька?
     – Ой, ну что Вы, Мария Антоновна. Да я с радостью.

     ***

     – Подожди, Асенька, поставь салат. У тебя какие деньги есть: сбережения там, наследство…
     – Да что Вы, Мария Антоновна, сбережения у меня пустяковые, я ведь только подрабатываю в ветклинике на полставки да стипендия. А дом мой название что дом. Да деревня без дороги. Его и бесплатно взять дороже будет. 
     – Так а как ты думаешь обустроить Юрику жизнь. Ты же не можешь не видеть, как мы живём.
     – Не знаю, Мария Антоновна. Мужчина должен семью содержать, так считают люди, хотя бы у нас в России.
     – Не те времена, милочка. Ты кем будешь-то – ветеринаром?! С такой работой много не принесёшь. 
     – Ну от чего же. Вот даже в Москве она идёт вверх от средней. У людей столько много животных содержат, даже из дальних стран, это всё не дешёвое удовольствие. Мы очень востребованы.
     – А, ерунда какая. Юрику средняя недостаточна. Гордей ви… Гордей Павлович вишь как семью содержит – дворец, а не дом. Всё самое что ни на есть лучшее, вся заграница.
     – Так я о том же, что мужчина…
     – Ася, как же мы вместе уживёмся, если ты меня понимать не хочешь?!
     – Мария Антоновна, я Вас и вправду не понимаю.
     – Иди, зови мужиков к столу. Говорю Гордею: прислугу нужно. А он: стесняюсь я. Не принято было это прежде. А чего прежде… Нехрен за прошлое держаться. Зови.

     ***

     – Ну и накормила ты нас, мать. А пирог твой, доченька… Смотри на мой желудок – весь наружу. Я и сам хорошо знаю, что придержаться давно пора… Но пирог твой… давно-давненько такого не едал. В Париже, помню, похожее было. Как его, мать, имя-то?
     – Да хватит тебе уже про этот пирог. Я что хуже тебе подаю?
     – Да, тот из пекарни – тоже ничего. А вот этот – остановиться не мог.
     – Спасибо Вам, Гордей Павлович, за слова добрые.
     – Ишь ты, по-русски-то как, а приятно. Не добрые слова, а слова добрые.
Ладно, устал я. Пойду полежу, извините.
     – Юронька, ты иди с папой, помоги ему.
     – С чего это вдруг? Чем это я ему помогать буду? Спать рядом?
     – Ну, ладно-ладно, это я так. Я тут с Асенькой побеседовать хочу.
     – Так а…
     – Сынок, это о нашем женском.
     – А, ну так я, Ась, тебя на скамейке ждать буду.
     Юра вышел.
     – Ася, я Юру спросила или ты выпиваешь. Нет, не пугайся, не в том смысле. А вот как большинство из женщин – чуть-чуть за компанию. Он говорит да, в ресторане ты выпиваешь рюмку-другую беленькой. А сегодня ты не взяла и капли.
     Скажи, девица, не беременна ли ты? Я, ведь, всё вижу. Чего молчишь, отказываешься правду признать?
     – Конечно,Мария Антоновна, некрасиво. Стыдно мне. Я не отказываюсь, я ещё не уверена. У меня запись в поликлинику, к гинекологу.
     – Чтобы сразу ко мне, ишь чего. У нас такого не бывало. Что же ты в постель к мужику до свадьбы прыгаешь?
     – Так не прыгала я.
     – Ага, силой он тебя затащил.
     – Да, силой. Что мне нужно было делать – полицию вызывать?
     – Ну, знаешь… Ну полицию-то не надо, а всё нехорошо. Непорядочно это.

     ***

     – Какой день, Асюлька. Поедем на озеро? Чего не? А опять ты с этими занятиями. Дались тебе эти кони да коровы. Бросила бы ты их. 
     – А жить как, на что?
     – Так ты же со мной. Папаня нас обеспечит, ты за это не волнуйся. Слушай, а что мать с тобой говорила. Чего она хочет?
     – Не понравилась я ей.
     – Так ей никто не понравится. Она хочет для меня Люську Ломакину, её папа мультимиллионер. 
     – Так и твой же тоже.
     – Мой миллионер рублёвый, а тот долларовый мультик, поняла? Мать спрашивала, от кого ты беременная. Так ты что, и вправду, того? 
     – Я ещё не знаю точно. Вот анализы пройду. Я не хотела тебе говорить, но раз уж так вышло.
     – Надо бортануться. Папаня всё сделает: у него все нужные люди есть. Не боись, я сам с ним поговорю, он эти дела лучше нас с тобой знает.
     – А я не хочу аборта.
     – Аська, ты чо? Совсем крыша поехала? Какой ребёнок, мы ещё сами дети. Чего это ты так захотела, я такого от тебя даже не слышал.
     – И я бы не хотела. Но раз уж вышло, я не хочу рисковать ни здоровьем, ни, возможно, ещё ребёнком.
     – А на что ты жить будешь?
     – Не знаю, может, ты меня не бросишь. Мне бы только на полную работу перейти.
     – Я? Я??? Чтобы я тебя бросил? Да ни в жизнь. Ты не только говорить, ты и думать о таком не имеешь права. Мы с тобой, как Ромео и Клеопатра
     – Джульетта.
     – А, ну да, Ромео и Джульетта – нас только смерть разлучит. Ты мне веришь?
     – Юра, перестань. Ты хотел ехать куда-то – поехали.
     – Нет, Асенька, так не пойдёт. Так ты мне не веришь? Признавайся – это вопрос жизни и смерти. Говори, чего молчишь, веришь мне?
     – Ну верю, верю. Давай уже поехали.
     – Садись. Вот так-то оно правильнее. Мне можно верить, я не такой, как все эти.

     ***

     – Асечка, я тебя тут жду-жду-жду-жду – не могу дождаться. Занятия всё? Домой? Тогда иди сюда. Что я тебе скажу – сомлеешь. Это об нас двоих.
     Аська, я женюсь! Знаешь на ком? На Люське Ломакиной! Ну помнишь, я тебе говорил?
     Папаша, её папаша, ей жениха привёл, кажется, миллиардер из Индии, а она им: пошли вы все нахрен, я Юру люблю – меня значит – я тебе говорил, мы в институте на одном курсе, группы разные? Так вот, я и понятия не имел, так здрасьте-здрасьте, а оно во как!
     – Это ты так меня не мог дождаться, чтобы объявить о твоей свадьбе с другой?
     – Не, ну а как же? Это же для нас двоих.
     – Ты что, дурак или притворяешься? Что ты мелешь? Каких двоих? У тебя две жены будет, идиот?
     – Во, и идиот сразу. Я о нас с тобой думаю, а она “идиот”. Да ты стой реветь. Слушай. Они же денег не считают. Я с Люськой жить буду, а любовь нашу мы сохраним. Я тебе куплю шикарную квартиру, работать ты не будешь, будешь растить наше дитя, какое там получится, и ждать меня с разными вкуснятинками. Да, и машину я тебе куплю. Это же не жизнь, а сказка. Представляешь - жить в сказке? 
     Ася, ты куда? Во дура. Ей жизнь в раю предлагают, а она морду кривит. Стой, Ася. Да не уходи. 
Ася села в подошедший автобус и уехала.
     – Дура и есть. Подожди, как прижмёт, так на коленках приползёшь. А я ещё посмотрю что делать.
 
     ***