Украинские мотивы прошлого

Таврия в конце 19 и начале 20 века.
      
Каховка. Рассказ 1.
                (О материнской земле)
Херсон, Николаев, Каховка,
И окружные разбросанные сёла.
А в них сыпучий песок да белая глина,
В камышах – коростель, в Сивашах – солевая лощина.

И меркло небо над краем от беспокойных птиц:
Ястребов, пустельг, шуликов и синиц.
За старой Каховкой когда-то высился курган,
Опустел перед ним разгульной ярмарки майдан.

Порос он серебристым чернобыльником травой,
Где по шляху тянулись мажары лютой жарой -
В поисках сезонной работы любой.
В Каховку шли бесконечные вереницы людей:
С Таврии, с Орловщины и с Крыма,
Со всех залитых жгучим маревом степей.
И сближал их весёлый характер да батрацкая сила.

Не все доходили до берегов Днепра.
Ведь в суховейной степи не счесть пустырей,
В солончаках и прериях бушевала весна,
А кругом – ни колодца, ни мороси, ни дождей.
В безводную Тавриду, по приказу царицы,
Переселил пан Каховский беспокойных с Хорола,
Славных агасов бунтарей. - А кто очевидцы? -
Это потомки казаков да изнурённых узников с Подола.

Когда-то, в начале 1787 года, выезжала из Петербурга сама, Екатерина,
В ослепительном окружении двора и дипломатического корпуса.
Путь на Киев, Южную Украину и Крым держала она и её свита:
Проверить состояние земель и подвергнуть ревизии Ново России наместника,
Самого Потемкина, получившего титул - «Таврического»,
За размах строительства, за успехи в освоении нового.

… Остаётся жалеть, что в оставшихся письмах не найдено ничего,
Никаких сведений о путешествии императрицы, собственно.
Лишь в художественных домыслах писали,
Что двести экипажей и карет её сопровождали.
Дороги – для «покойной езды» были тщательно уравнены.
Мосты – где надо, заново отстроены. И паромы наведены.

… Теперь же по-прежнему на востоке розовеет небо,
Восходит солнце у самой воды.
Румянится Таврия. Клонится верба
С днепровского берега до белой земли.
Шумит Каховка над могучим Днепром,
Глухо скрипит старый Береславский паром.
Празднично сверкают белокрылые чайки,
Носятся по небесно-чистой глади «Метеоры» и лодки.

В далёких плавнях куширятся узкие протоки.
И молча, стоят свидетели прошлого – днепровские кручи.
Лишь плещутся волны зелено-голубоватым цветом.
А бескрайняя степь вздыхает нежно-сиреневым светом.
 
Журчат нарушители тишины – певчие жаворонки;
Скачут, брызгая в разные стороны, в лисохвосте кузнечики.
Виноградной лозой в Каховке укрепляются ползучие пески.
На правом берегу Днепра, отсчитывая временные сроки,
                не умолкают кукушки.

Но, сколько бы кукушка не куковала,
Как известно, человеку всё равно будет мало.
Шёлковой, отстоявшейся любовью струятся звёзды.
Наперегонки убегают длинноногие годы.

Ковыльное раздолье наряжается в вечернее платье.
А Каховские парубки, с расшитыми воротами,
Грациозные Тавричанки, с золотыми косами,
Встречают рассветы в степи и долгожданное счастье.

… Не  спокойны в Днепре волны синие,
Не полегли ещё в Таврии травы буйные.
И продолжают род Святослава люди сильные,
По-прежнему смелые и красивые.



2020 г.
Кобаидзе Н. И.