Валерий Мухин. Созвучье небесам

(Рецензия на подборку стихотворений Валерия Мухина НА ЧЕСТНОМ СЛОВЕ, (Дачный сезон)).

Гляжу на синее, чистое небо, на волшебную ясную тишь, щурясь от солнца.
Это ли не счастье видеть, чувствовать, созерцать? Именно это нас делает чище, возвышеннее. Есть мгновения, которые нас улучшают, очищают, помогают нам в трудные часы, дают надежду в тяжёлые минуты, обогащают нас. Мир делают уютнее.
И даже небо делают ближе.
Был такой известный скульптор Вера Игнатьевна Мухина. Любое её изделие – это просто песнь. И это то самое созвучье небесам.
Я не случайно заговорила о великом скульпторе потому, что её однофамилец – псковский поэт, член Союза писателей России Мухин Валерий Михайлович, который родился в 1942 году в Тверской области. А в Пскове он живёт с 1957 года. Прочитаем биографию поэта: Валерий Михайлович окончил Псковский индустриальный техникум, Псковское музыкальное училище, и тоже Псковское отделение – Ленинградского политехнического института. В биографии поэта несколько работ – чертёжник, музыкант в оркестре, певец, а также преподаватель в школе, в вузе, и вот вдруг – инженер, ведущий конструктор на заводе ТЭСО, и ещё работал в типографии областного Дома народного творчества. То есть от ведущего конструктора к талантливому поэту и наоборот от поэта к инженеру.
Есть много примеров такой карьеры – от дворника к писателю, от сторожа к поэту, от охранника к певцу. И отчего бы нет?
Но мне всегда казалось, что произведения Мухина Валерия напоминают фундаментальные скульптуры, воплощённые в слове.
И слова это тоже камни, умело обточенные мастером в нужный объём…
Говорят, что вначале было именно оно – слово. Но каким оно было – глиняным, медным, песчаным, или слово – это деревянная скульптура, тонкая статуэтка из кости. А может, слово – это рисунок? Слово-песня? Слово сказанное…


Уютно жить поближе к небесам,
И словеса плести витиевато,
И гимны петь садам, полям, лесам,
Смотреть, как тучи ходят брат на брата.

Среди ольховых зарослей, холмов,
Отогревать желанную обитель.
От суеты, от городских домов,
Я отлетел, как ангел небожитель.

Но даром ничего я не хочу.
Ни славы, ни богатства мне не надо.
Я варом раны дерева лечу,
И сам учусь выносливости сада.

Целую пожелтевшие листы,
Читаю покаянные страницы,
И дерево мне тихо скажет: – Ты
Уйдёшь. Но мне удастся повториться.

В стихи вольётся сада мерный шум.
Поманит в поле пыльная дорога.
И осенит мой восхищённый ум,
Что остаётся жить уже не много.
В стихотворении видятся чёткие скульптурные линии: раны дерева, пожелтевшие листы, пыльная дорога.
Каждая фигурка данной конструкции вписана в органику сюжета. И она застывает янтарной каплей, воплощённой автором.
 Некоторые стихи, например, «Брусника спела» насыщенны философской семантикой, логосом бытия и раздумий:
И заповедный слышен тихий вздох,
И заалеет вновь заря несмело.
И вторя ей, горит багрянцем мох….
На кочках, как стихи – брусника спела.

Очень люблю у Веры Мухиной грандиозность «Рабочего и колхозницы». Несколько раз специально ездила на ВДНХ, в данный момент блистающей новизной экспозиций. Но если я сравниваю поэтику В. М. Мухина, то это не говорит о застывшей смоле, а скорее, наоборот, о живом, близком:
 
Какой ещё очередной каприз
Мне выдаст разношёрстная работа,
Где каждый божий день насыщен из
Живых деепричастных оборотов?

Когда, как мамкой брошенный птенец,
Ты снова на вопрос ответа ищешь….
Найдёшь и расшифруешь, наконец,
Забытый код родного пепелища.

Когда, как в дверь внезапно постучат,
И принесут стихи в журнале новом,
И счастлив будешь тем, что ты зачат,
Когда-то был живым родимым словом.

Отрадно жить с родимыми людьми,
Березником и ельником лечиться,
Лелеять мускул счастья и любви,
Взаимопониманию учиться.


 Многие называют стихотворения о природе – легким жанром. Обыденным. Именно в этом кроется уязвимость, ибо надо всегда находить новизну, видеть несказанное в сказанном, видеть в обычном необычное, свое. Несказанное, как писал Сергей Есенин.


Дачный сезон

Утро. Девять. Сплю и сплю,
И тяну резину.
Встану, печку затоплю,
И прогрею спину.

Что б я делал без неё?
Печь – надёжный лекарь.
И спасение моё….
Отдыхай аптекарь.

В огороде – хоть танцуй –
Урожай собрали.
Землю-матушку – целуй –
Всю перепахали.

Красота – чего ж ещё!
Всё и так в порядке.
Коль позволит мне плечо –
Выкопаю грядки.

Поживём до Покрова.
Вроде сухо нонче.
Заготовить лишь дрова, _
И сезон – закончен.

На семь бед – один ответ:
Выживайте сами.
Нонче бедно – яблок нет,
Но зато с грибами.

А зимой к земле – никак.
Не проедешь к мамке.
Заметает дачный тракт –
Не пройдёшь на танке.

Скоро в город. Оторвусь,
Как листок от ветки.
Будут вьюги, будет грусть,
Хвори и таблетки.

 «Деревенская» тема, как и дачная тема излюблена многими поэтами. Вл. Квашнин, Татьяна Грибанова напрямую сопряжены данной темой. Они словно укутаны ею, деревенькой своей, словно увязаны ею в однодневность, в протяжность раздумий, это когда сели рядком, поговорили ладком. Мир меняется, но тема вечна настолько, что она не уходит и не отпускает.

Прожита жизни часть. Я понял вдруг,
Заглядывая в прошлого окно, –
Мой план страданий, радостей и мук
С лихвою перевыполнен давно.

Меня манили разные пути,
И не забыть оплошности былого,
Которые мешали мне идти
На чистые и Звук, и Свет, и Слово.

Я уходил от подлости и лжи,
Ведь Тьме и Свету не соединиться.
Богатству не завидовал чужих,
Довольствовался щедростью землицы.

Мне изменить Земле никак нельзя.
Она сама и благо, и творенье.
А творчество – та самая стезя,
Которая и цель, и обновленье.

А творчество наполнено мольбой,
Исполнено звучанья и свеченья,
Живёт единым помыслом с судьбой,
И нет греха…. А только – отпущенье.

Мир правдой и неправдою богат,
Но всё же побеждает справедливость.
Помилуй Боже тех, кто виноват….
Ведь надо всеми нами Божья Милость.

 
Звучания у Мухина тоже фундаментальны, у них гладкая кожа, ибо камень отточен до белизны. Умение так обтачивать слог – редкий дар. Это словно оживлять свои воспоминания, застывшие глыбой:
 

Я с урожаем и я не в убытке –
Щедростью дышит осенний уют.
Дней и ночей драгоценные слитки
Эти щедроты с лихвой отдают.

Этим богатством владеют просторы,
Знает святая вода родника –
Я тот упрямый колдун у которого
Каждый рассвет вытекает строка.

Я от сохи, я от дедовой печки,
Ягодных и кочковатых болот.
Я от негаснущей бабкиной свечки,
С вечною болью за русский народ.

Я из земли, из Христовой молитвы.
Дед – председатель и прадед – кузнец,
Мать – инженер и учитель – отец –
Это свидетели драмы и битвы.

Брежу работой и хлебом ржаным.
Ну, а рубаха, пропахшая потом –
Вечная стирка для вечной жены,
И проявленье любви и заботы…

Я с урожаем и я не в убытке –
Щедростью дышит осенний уют.
Дней и ночей драгоценные слитки
Эти щедроты с лихвой отдают.

Меня порадовало то, что Валерий Михайлович обращается к ПАТРИОТИЧЕСКОЙ ТЕМЕ, ЧТО В ДАННЫЙ МОМЕНТ ОЧЕНЬ ВАЖНО. И необходимо:

За курскую землю, за мир трудовой,
Мы снова с фашистами вышли на бой.
Мы вышли на битву с врагами.
Вперёд! Им не властвовать нами.

Вставай, поднимайся рабочий народ!
«Вставай, поднимайся» – старуха поёт.
«Вставай, поднимайся» – поют мужики,
От курского поля, от курской реки.

В российскую сунулся ты круговерть,
И ждёт тебя чёрная гибель и смерть.
Россия горит не сгорая.
Мы гибнем – не умирая.

Россия жива и всегда будет жить,
Великое Солнце нельзя погасить.
Веками она только крепла.
Вставала, как Феникс из пепла.

Как молнией некогда был поражён,
И Гитлер, и Карл, и Наполеон…
Коснувшийся дерзкой рукою
Тотчас был ужален Москвою.

Нам чашу испить до конца суждено,
Кровавую чашу нам выпить дано,
Всерусским всемирным причастьем,
За нашу Победу и Счастье.

 Стихи на тему любви у МУХИНА всегда свежи и как перламутр переливчаты:

…А земля – ещё чернее,
Соленее, чем беда.
Только светит веселее
Жарким солнышком звезда.

А под вечер – рюмка водки.
Сядем рядышком вдвоём,
И прослушиваем сводки:
Как мы нынче «немцев» бьём.

Засыпаю. Солнце справа.
Навладычились сполна.
Овощная спит держава,
И уставшая жена.

 

 

Пока земле не спится
У дома моего
Со мною не случится
Буквально ничего.

Пока земля рожает
И стонет поутру,
До сбора урожая
Я точно не умру.

Пока мы с нею правы
И нам посилен труд,
Меня ни чёрт, ни дьявол
С собой не заберут.

Мы с ней живём, как травы,
Не чувствуя беду,
Не ведая отравы
В спасительном саду.

Меня само ненастье
Сегодня не убьёт.
Земля как птица-счастье
Обнимет и спасёт.

 
И среди вороха тем, сюжетов, образов, среди вихря «взметнувшихся чувств», этакой есенинской прозрачности, блоковской раздумчивости встречаются совершенно уникальные и неповторимые строки:

На честном слове держится, творится…
Всё в этом мире кое-как, живёт.
На честном слове – старая теплица,
Однако всё в ней зреет, всё растёт.

На честном слове не светили звёзды,
Когда за дело взялся Сатана…
Когда, на честном слове, в девяностых –
Стояла, да и рухнула страна.

Уже – ни настроенья, ни здоровья,
А всё куда-то прёмся впопыхах.
А жизнь висит почти на честном слове,
На самом честном слове – на стихах.

…вернёмся к скульптурам. Именно после таких слов – чётких, афористичных, без обиняков хочется погладить каждый камень изваяний…
Именно в такие мгновения хочется пойти в парк, хочется постоять на площади у монумента в память героев.
А ещё постоять возле памятника М. Горькому работы Веры Мухиной.
Ибо именно здесь вспоминаются его великие слова: «А поэтам нашим, кроме всего этого, нужно хорошо знать историю русской поэзии и знать, какими приёмами техники слова пользовались поэты прошлого времени, как развивался, обогащался язык русской поэзии, как разнообразились формы стиха. Нужно знать технику творчества. Знание техники дела — это и есть знание дела. Техника, взятая в целом, во всех областях труда и творчества, является одной из основных сил культурного роста, одной из сил, ведущих весь процесс культуры. Можно много видеть, читать, можно кое-что вообразить, но, чтобы сделать, — необходимо уметь, а уменье даётся только изучением техники. В работе со словом и над словом участвует способность изобретать, — мы хорошо знаем, как мучительны и бесплодны труды изобретателя, не знакомого с техникой, и как часто изобретаются вещи, давно и хорошо известные…»

Именно технику стиха поэт Валерий Мухин оттачивает до бриллианта.
Ибо сияет и блещет.
Ибо привлекает и радует глаз и слух.
Этих сияний много у Мухина.
И каждое требует слова.
И в моём понимании – надо лишь видеть. Уметь видеть главное.
И уметь волновать человеческие души.
Хочется сказать о стихах, как о песнях. Ибо каждая строка поётся. Она в техническом отношении готова для того, чтобы спеть. Ибо смыслу тесно, а мелодии вольготно.
И хочется произнести –
мы ещё споём!
                Светлана Леонтьева.  Поэт, прозаик.  Главный редактор альманаха "Третья столица". Живет и работает в городе Нижний Новгород. Член Союза писателей России.