Белый Марал

Я олень – от волков убегая,
утопаю в глубоком снегу,
и к утёсу голодную стаю
по кровавому следу веду.
 
Дал я ранить себя на поляне,
(спас олениху и оленят)
чтоб азарт хищный разум туманил,
не спугнула в пылу западня.
 
Но меня догоняет матёрый,
на ходу обнажая клыки,
разгоняя упрямо и споро
по пушистому снегу прыжки.
 
Я его из животного страха,
развернувшись, поднял на рога,
распорол от грудины до паха.
Но заминка, увы, недолга:
 
раздирая погибшего, стая
до каньона дала добежать.
Там, к обрыву меня загоняя,
звери щерили в ярости пасть.
 
Одуревши от крови сурово
заступили на хрупкий карниз.
И тогда я с неистовым рёвом
снег обрушил копытами вниз.
 
Волки бились в ущелье о камни,
жёлтым льдом застывали глаза.
Я же просто тропой стародавней
на Белуху ушёл в небеса.
 
И сказал мне Ульгень в воскресенье,
заживив перебитый хребет:
"Подожди, и стегою оленьей
стадо снова прибьётся к тебе."