В память о друге

     С Серёжей Пузырёвым познакомились в конце 80-ых годов:
тогда участвовал в создании общества инвалидов. После
очередного собрания, я подошёл к пареньку, сидящему в
инвалидной коляске и, поприветствовав, спросил:
- Как дела... по-моему, Серёжа?
      Он криво улыбнулся, сделал рукой характерный жест в
районе ниже пояса и с нескрываемым сарказмом ответил:
- Висит капитально!
      Ответ просто сразил меня и своей жёсткой трагичностью, и
какой-то весёлой иронией одновременно. Так мы стали друзьями.
Пузырь – дружеская кличка Серёжи - был “шейником”
(повреждённая шея), поэтому ни руки, ни ноги не работали, зато
на язык был остр, со своеобразным юмором на грани сарказма.

      Наши дружеские отношения начинались бурно: выезды на природу;
компанейские застолья, песни под баян. Кстати, любимая песня
Пузыря – “Там, где клён шумит...” Серёга словно пытался успеть
за остаток жизни насладиться тем, чем мог. Для справки: у
“шейника” жизнь коротка – максимум 15 лет после травмы.
Очень скоро “родилось” это стихотворение. Когда читал его
в нашей, “инвалидской”, компании, у меня, как и у всех, слёзы
блестели предательски...

Мне, говорят, с постели не подняться,
Не пробежать по шёлковой траве.
Морозным воздухом во всласть не надышаться,
Не поклониться ягоде, земле.

Не станцевать мне “яблочко” вприсядку,
С красивой девушкой аллей не пройтись,
Не целовать глаза её украдкой
И нашим чувствам вместе не сойтись.

Мой мир замкнулся в потолке и стенах,
А телевизор – самый лучший друг.
И одиночество ревёт, клокочет в венах –
Эх, разорвать бы чёртов этот круг!

И я живу, борюсь, не унываю,
С судьбой своей на “ты” и не сдаюсь,
Поскольку верю, жажду и мечтаю –
С постели этой всё же поднимусь!

      Когда занялся бизнесом-торговлей в 90-х, мы стали
встречаться всё реже и реже. На этой почве, а больше из-за
банального недопонимания и “злых языков”,  даже поссорились –
о чём вспоминаю с горечью. Тогда и появились такие тягостные
строки:

Когда-то были мы друзьями…
Встречались в радости, беде.
И звуки песен со стихами,
В глазах, наполненных слезами,
Отображались, как в воде.

Куда ушли былые встречи?
Их пыл сердечной теплоты.
И нескончаемые речи,
И тяжесть, давящая плечи,
Несостоявшейся мечты.

Обиды тень и огорчений
Стеной меж нами пролегла.
В тумане горестных сомнений,
Огнём коварства злобных мнений,
Вдруг нашу дружбу обожгла.

Пусть недомолвки между нами
И долгий, тягостный разрыв…
Я буду помнить вечерами,
Порой, бессонными ночами,
Той дружбы искренний порыв!

Серёга так и “не поднялся с постели”... Смерть, любая,
всегда неожиданна. Стоял я у гроба “непробиваемого оптимиста”,
смотрел на его иссохшее пожелтевшее лицо и выплёскивал из себя
строки:

Спешит душа под сень небес,
Закончив путь земных страданий.
Она ещё кружится здесь
Теплом последнего дыханья,
Прощальным взглядом в тишине,
Слезой, упавшей на подушку...
И бесконечно горько мне
Терять навеки друга душу...

А за окном тихо сыпал снег декабрь 2006 года...

Декабрь 2024 года.