Пётр Карлович Услар

Кавказ  своей чарующей красотой, природными ресурсами, экзотикой привлекал к себе внимание путешественников, купцов, поэтов, писателей, художников, ученых и представителей других профессий. После окончательного присоединения Кавказа к России интерес к нему особенно возрос. Сюда начали приезжать специалисты разных областей: историки, этнографы, географы, биологи, лингвисты и т. д. Среди ученых, проявивших большой интерес к Кавказу, к его истории и культуре в ХІX веке, был действительный член Кавказского отдела Императорского Русского географического общества, член-корреспондент по разряду лингвистики Историко-филологического отделения Академии наук, генерал майор Генерального штаба П. К. Услар.
Петр Карлович Услар родился 1 сентября 1816 года в деревне Курово Вышневолоцкого уезда Тверской губернии (ныне Старое Курово Вышневолоцкого района). Его дед – майор Карл Услар был уроженцем Германии. Сначала П. Услар получил домашнее образование, затем учился в Санкт-Петербургской гимназии. В 1833 году окончив гимназию, он продолжил учебу в Главном Инженерном училище и в 1836 году получил диплом военного инженера.
В 1837 году П. К. Услар был командирован в Отдельный Кавказский корпус. Здесь во время Кавказской войны он начал службу в сапёрном батальоне. В 1839 году участвовал в экспедиции генерала Е. А. Головина (1782-1858) в Южный Дагестан, в том числе принимал участие во взятии Ахты.
В 1845 году Услар был командирован для составления военно-статистического описания Тверской и Вологодской губерний, которое продолжалось до 1849 года.
С 1850 года Услар возвращается на Кавказ и до конца жизни служит на Кавказе. Сначала он был командирован для военно-статистического описания Эриванской губернии.
Где бы ни работал Услар, он всегда добросовестно выполнял свою работу, свой долг. Поэтому ему доверяли самые трудные и ответственные дела. В 1858 году ему было поручено составление истории Кавказа. Для глубокого исследования истории, он обращается к автохтонным языкам этого края. Ученый видел в языке надежный источник информации об истории народа, поэтому, несмотря на то, что формального лингвистического образования он не получил, но к своей работе приступил с изучения языков Кавказа. Сам он по этому поводу в письме начальнику Кавказского горского управления В. К. Франкини (1820-1892) пишет: «Без исследования языков немыслима этнография Кавказа, без этнографии немыслима история. Сравнительное языкознание приобретает все большее значение в исторических науках».
Над каждым кавказским языком Услар занимался с особой любовью, с большим энтузиазмом. Вместе с языками, одновременно, он изучал и собирал также мифологические, фольклорные, этнографические и исторические материалы по Кавказу.
Но судьба не дала ученому довести до конца начатую работу по исследованию языков и истории Кавказа. Начиная с 1865 года здоровье Услара ухудшается. Сказались годы напряженного труда над языками, историей, этнографией, фольклором Кавказа. Ежедневная тяжелая работа изнурила физическое состояние ученого. Весною 1874 года Услар уезжает из Дагестана в своё имение, где умирает летом 1875 года.
Хотя Услар специального филологического образования не получил, но он всю жизнь занимался самообразованием, углублял свои знания по языковедению и другим гуманитарным дисциплинам. Благодаря начитанности, эрудиции автора, его научные труды до сих пор пользуются доверием среди лингвистов и не потеряли своей значимости и ценности. Ученый внес большой вклад в изучение и составление грамматики кавказских языков. Можно сказать, что он впервые заложил фундамент научного изучения языков кавказских народов и вошел в историю как крупнейший кавказовед, ученый-лингвист, фольклорист и просветитель XIX века.
Исследования его носили универсальный и новаторский характер. Он поднял неизученные пласты лингвистики, этнографии и истории кавказских народов. Благодаря его трудам европейская наука впервые узнала о некоторых языках малочисленных народов Кавказа. Его работы дали импульс для дальнейшего развития кавказоведения. Как европейские учёные, он не считал кавказские языки бедными, бесперспективными. Об этом ученый отмечает: «Мнение о крайней бедности этих языков совершенно ошибочно и проповедуется людьми, которые не имеют о них никакого понятия. Эти языки, наоборот, неимоверно богаты грамматическими формами, которые доставляют возможность выражать самые тонкие оттенки материи». По первым двум – черкесском и убыхском – он не смог собрать подробный материал и поэтому труды его по ним остались незавершенными. Единственное из них, которое он завершил, было исследование по абхазскому языку. Написанная в 1861-1862 годах, монография «Абхазский язык» увидела свет лишь в 1887 году в Тифлисе, после смерти ученого. Это был первым большим по объему научным трудом, и фундаментальным исследованием об одном из иберийско-кавказских языков.
Вслед за лакским языком П. Услар исследует даргинский язык, и в 1867 году свое исследование, отлитографировав под названием «Хюркилинский язык», отправил в Академию наук. В 1871 году П. К. Услар окончил исследование по лезгинскому языку, и в 1872 году отлитографировав его, отправил академику А. Шифнеру. Последней работой ученого по Кавказским языкам была монография по табасаранскому языку.
Среди лингвистических работ П. К. Услара особое место занимает его монография «Кюринский язык». Сам автор по этому поводу написал: «Кюринские исследования давно уже окончены; рукопись вышла обширнее аварской... Нынешней зимой займусь ее литографированием».
Помощником Услара по делу исследования лезгинского языка был Казанфар-бек Зульфикаров из села Мамрач Кюринского уезда. О нем в своих письмах ученый очень тепло отзывался. По словам современников, П. К. Услар даже последние дни своей жизни не забывал горцев.
Как отмечает исследователь творчества Услара А. А. Магомедов, «информаторы П. Услара становились и первыми просветителями для своих народов, становились затем фольклористами и этнографами».
Лезгинский язык автор называет «кюринским языком». Это объясняется отсутствием в то время достаточных научных исследований по языку и этнографии лезгин. Услар был первым серьезным исследователем лезгинского языка среди европейцев. До него почти ничего не было известно европейской науке о лезгинском языке. Свой поступок Услар объясняет так: "Впрочем, существует общее название, которым называют себя все кюринцы, откуда бы они не были родом. Это название есть столь знакомое нам: лезги единств., лезгияр множ. Лезгинами не называют они ни хайдаков, ни табасаранцев, ни лаков, ни какой либо другой из горских народов. Происхождение этого названия не имеет корней в языке.
 «Кюринский язык» начинается с описания территории проживания лезгин, ее географического положения, краткой исторической справки этой территории. Затем он указывает наречия лезгинского языка, количество дворов и численность населения многих лезгинских селении, народов соседствующих с лезгинами, также он старается исследовать лезгинскую топонимику. Дальше ученый переходит на фонетику лезгинского языка. Для передачи лезгинских звуков Услар использовал алфавит, который был составлен им самим. Этот алфавит дал автору возможность для правильной передачи лезгинских текстов. Поэтому в дальнейшем, информант Услара по лезгинскому языку К. Зульфикаров, на основе этого алфавита, издавал свою книгу – «Кюринскую азбуку». Услар, говоря о лезгинской фонетике, сравнивает звуки лезгинского языка со звуками других кавказских языков, которых он раньше исследовал, и указывает их схожесть и различие.
После фонетики Услар переходит на грамматику лезгинского языка. Об этой части его монографии известный языковед, профессор Р. И. Гайдаров пишет: «Грамматику лезгинского языка П. К. Услар излагает своеобразно и весьма скрупулезно. Здесь автор впервые установил количество падежей, сгруппировал их с учетом семантики и функций, нашел наиболее удобный способ их обозначения. Следует отметить, что до сих пор никто из занимавшихся лезгинским языком ученых не смог предложить что-либо более подходящее. Не менее удачно описал автор систему глагола с помощью вспомогательных глаголов – да и – я. Читая труд Услара, легко представить себе наиболее яркие черты глаголообразования, а также способы образования и обозначения характерных для данной части речи грамматических категорий времени, лица, наклонения, а также отрицания и запрета».
Одновременно, наряду с изучением языков и истории горских народов, Услар также занимался собиранием и исследованием произведении устного народного творчества горских народов. Ученый обильно использовал их в своих языковедческих работах. Не случайно, что на 64 странице книги «Кюринский язык» размещены фольклорные материалы лезгинского народа. Среди них 49 пословиц и поговорок, один анекдот, 6 сказок. В ней также опубликован вариант сказки на ахтынском диалекте. Все тексты даны со строгим соблюдением принципов научной транскрипции. Они до сих пор являются ценными источниками и для языковедов и для фольклористов.
В «Кюринском языке» впервые опубликован лезгинско-русский словарь. В нем приводится 1500 лезгинских слов и толкование к ним. Для объяснения значений этих слов приводятся примеры из разных жанров фольклора. Этим он еще усилил практическую значимость своей работы.
Исследования Услара по кавказским языкам носят практический характер. На их основе, самим автором или носителями этих языков, были составлены алфавиты. Как отмечают биографы ученого, он впервые применил методику полевых исследований. Его труды сыграли большую роль в формировании и развитии национального самосознания кавказских народов и остановили процесса ассимиляции этих народов среди крупных этносов.
Алфавит Петра Карловича вошёл в историю кавказоведения как «усларовский», и  сопровождён  «двойным» подстрочным и литературным переводом на русский язык, лингвистическими и фольклористическими комментариями. П.К. Услар не только последовательно придерживался определенных им принципов фиксации, публикации, комментирования фольклорных текстов, но еще и четко их сформулировал, заложив основы текстологии фольклора горских народов Кавказа, которым следуют кавказские фольклористы уже полтора столетия. Не менее важен вклад ученого в исследование фольклора кавказских горцев - П.К. Услар первым в кавказоведении охарактеризовал нартский эпос, животные и волшебные сказки, притчи, анекдоты, песни, пословицы и поговорки. Все это в совокупности - пусть и с большим опозданием - позволяет назвать П.К. Услара основоположником кавказской фольклористики.
Но почему он, не имея лингвистического образования обладал такими способностями.
Дело в том, что с детства П. К. Услар обладал блестящими способностями полиглота. В сочетании с его серьезным отношением к научным изысканиям они привели кавказоведа к мысли о необходимости добросовестного исследования языков Северо-Кавказского региона. Теперь поговорим о его исследованиях более подробно. Пётр Карлович считал, что именно язык можно называть зеркалом, в котором обязательно отражаются главные моменты не только материальной, но и духовной жизни народа: «проявление врожденной умственной индивидуальности народа должно, прежде всего, изучать в созданном им языке, как в самом первоначальном произведении его умственных сил, пока нет особого языка, нет и особого народа».
В конце 50-х - начале 60-х годов П, К. Услар по делам службы находился в западном Закавказье, поэтому его решение приняться за изучение западно-кавказских языков было продиктовано обстоятельствами. Он начинает изучать грузинский, сване гский, убыхский. черкесский, но «беглое ознакомление с кавказскими языками не могло удовлетворить Услара: для солидного ума нужны были солидные занятия». Самый значительный вывод, к которому приходит П. К. Услар, - это вывод о необходимости серьезного изучения кавказских языков, создания их азбук и обучения горцев. На Кавказе он начал заниматься и проблемами образования, развернул активную просветительскую деятельность среди горцев многонационального края.
14 декабря 1857 г. в Петербурге было учреждено «Общество для поддержания православия в Кавказских горах», а 9 июня 1860 г. императором Александром II был издан указ об организации «Общества восстановления православного христианства на Кавказе». Согласно уставу Общества, центром его стал город Тифлис, управление Общества принадлежало наместнику Кавказа, а практическое ведение дел - его совету. Сюда вызвали образованных абхазцев для составления азбуки и словаря абхазского языка. Под руководством «члена комитета генерал-майора И. А. Бартоломея составлена была особая комиссия, решению которой предстоял вопрос о приспособлении к означенным языкам русской азбуки». С помощью абхазцев П. К. Услар в 1862 г. составил азбуку и обстоятельную грамматику абхазского языка. Летом 1862 г. П. К, Услар получил командировку в Грозный, где принялся за изучение чеченского языка, В июне 1862 г. во временной школе 25 молодых чеченцев были обучены новой чеченской грамоте, хотя школа существовала только около 7 недель. А уже «в 1863 г. литографированные монографии «Абхазский язык» и «Чеченский язык» были представлены в Академию наук академиком А. Шифнером и удостоены Демидовской премии».
В 1863 г. К. Услар приехал в Темир-Хан-Шуру, где был расквартирован и штаб командующего войсками. Здесь он взялся за изучение дагестанских языков, начав с наиболее распространенного в Дагестане — аварского (про-
светитель оставался в Темир-Хан-Шуре почти до самой смерти). В декабре 1863 г. в письме к А. П. Берже П. К. Услар сообщает: «Теперь аварский язык с вариантами мною уже исследован. На шее у меня языки: Андийский, Кази-кумухский, Арчинский, Акушинский (Кайтакский), Табасаранский, Дидо и Инуко».
Образ научного мышления П. К. Услара был таков, что ему недостаточно было заниматься только составлением азбук и грамматик неисследованных языков горцев, он считал, что в лингвистические исследования следует включать песни, пословицы, поговорки, которые затем могут войти в учебные книги для горцев. В письме к А. П. Бержс К. Услар отмечает, что мог бы набрать много аварских песен: «У меня этих песеи довольно, и, если желаете, то я доставлю Вам некоторые из них». Разработка письменности была необходима для просвещения горских народов Северного Кавказа, так как обучение, писал П. К. Услар, нельзя начинать «иначе, как посредством природных языков... Все это надо еще создать. Когда только народ вследствие пробуждения своего от умственной апатии почувствует действительную потребность в просвещении, то возможно с тем почувствует он и необходимость усвоения языка единственно просвещенного народа, с которым находится в тесном соприкосновении».
В 1864 г. исследование аварского языка было завершено. А немногим ранее, в октябре 1863 г., П. К. Услар в письме к академику А. Шифнеру сообщал: «Теперь приступаю к языку казыкумухскому, потом употреблю недели четыре на язык Арчи, Далее займусь языками Дария, из которых самый чистый есть ураклинский...». Вскоре грамматика была закончена, в мае 1864 г. ученый писал А. А. Шифнеру, что лакская грамматика «уже готова в размерах более обширных, чем абхазская» [13, с. 6]. Другие ученые, обращавшиеся к проблемам лакского языка после П. К. Услара (А. Шифнер,
А. Дирр), фактически следовали его материалам.
Ученые-языковеды середины XIX века также серьезно занимались изучением языков Кавказа, однако только П. К. Услару удалось рассмотреть во всей широте и глубине проблемы, связанные с рядом горских языков. Хотя он продолжил дело изучения кавказских языков, с его именем, считают современные кавказоведы, связано начало их подлинного научного исследования. За короткий период им были созданы и отлитографированы капитальные труды, которые и сегодня не потеряли своей научной ценности. На основе алфавитов вскоре были составлены буквари для школ, по которым началось обучение горцев родному и русскому языкам под руководством П. К. Услара. Этот замечательный просветитель и педагог справедливо считал, что школа влияет на весь народ, и поэтому горские школы должны состоять на 2/3 из учащихся местных национальностей и на 1/3 из русских учеников, оказывающих друг на друга положительное взаимное влияние.
В 1865-1867 гг. при содействии П. К. Услара в Хунзухе, Гунибе, Казикумухе и других местах Чечни и Дагестана были открыты новые школы, в которых преподавали его помощники, усвоившие грамотность на новом
основании. В 1865 г. в Хунзухе на средства военного ведомства открылась временная школа для обучения аварцев. Преподавателем в ней был информатор и ученик П. К. Услара Айдемир Чиркеевский. Во временной школе более 100 аварцев выучились грамоте за 3 месяца и успешно прошли испытания. В следующем, 1866 г., школа такого же типа была открыта в Кумухе (учителем в нее назначили ученика П. К. Услара Абдуллу Омар-оглы) и в Нальчике - кабардинская школа. За каждого обученного мальчика или взрослого уплачивалось в виде поощрительной премии и с целью более широкого распространения грамотности по пять рублей. На преподавателей Нальчикской школы была возложена также подготовка учителей для сельских школ. Вскоре и в других местах стали открываться начальные школы, в которых обучались молодые горцы как своему, так и русскому языкам, а также арифметике и правилам мусульманской веры.
В статье «О распространении грамотности между горцами» П. К. Услар размышлял о цивилизаторской миссии России в крае, о том, что «в покоренном народе тлеет, более или менее долго, искра привычки к историческому прошедшем» и естественно, что хотя бы даже «бессознательно возникает опасение за сохранение своей индивидуальности», которая выражается в особенностях языка. Поэтому, считал он, необходимо сохранять людям родные языки, создавать школы, обучая горцев первоначально на материнском, а затем и на русском языках. Педагогическая деятельность П. К. Услара способствовала утверждению среди горцев начал светского образования, целью которого была подготовка не одиноких деятелей, а всех кавказцев, приобщение их к достижениям  цивилизации. Это свидетельствует о том, что в организации школьного образования педагог ратовал за его всеобщность и доступность, выступал против сословного принципа образования, боролся за школы народные, связанные с жизнью конкретного народа, отражающие его индивидуальность. Она же, по справедливому мнению кавказоведа, может быть утрачена при недооценке народом роли своего языка в обучении.
В статье «Предположение об устройстве горских школ» П. К. Услар представил проект по устройству школ для народов Кавказа, основанный на его лингвопедагогических концепциях, изложил план создания светских школ для горцев и свои педагогические взгляды. Вышеназванная работа представляет собой часть «Заметки о распространении просвещения и устройстве школ среди горцев», находящейся в Научном архиве Северо-Осетинского института гуманитарных и социальных исследований. Просветитель рекомендовал правительству проявлять гуманность к горцам, заботиться об их духовных запросах, сделать обучение всеобщим и доступным. По мнению П. К. Услара, четырехлетние учебные заведения, которые следует открывать в крае, должны быть общеобразовательными и элементарными: «Училища для горцев должны быть общеобразовательные, элементарные, а не специальные. Училища садоводов, агрономов, переводчиков и т. п. вовсе не будут соответствовать цели, тем более что уже теперь ввиду
аксиомы выработалось убеждение, что всякому специальному образованию должно предшествовать общее».
И далее ученый задается вопросом: должно ли на Кавказе образование быть энциклопедическим (если учащиеся приобрели о многом поверхностные понятия)? Это, считал П. К. Услар, «есть дело памяти и также легко приобретается, как и испаряется». Когда такой ученик вернется домой, изученный им материал постепенно забудется. Если же он будет ежедневно повторять выученное, то знания сохранятся. Но в обоих случаях, «учение не пойдет впрок, а только повредит, внушив учившемуся невежественное самодовольствие, - самое пагубное из всех родов невежества».
Он считал, что элементарное воспитание должно быть доступным для горцев, школы грамотности, одной лишь грамотности, оказываются бесполезными для народного развития...». По мысли ученого, обучение обязательно должно быть развивающим, а элементарное воспитание должно заключаться «в пробуждении умственных способностей учащегося, в приучении его к самостоятельной умственной деятельности: дело не в том, чтобы учащийся чему-либо выучился на всю жизнь свою, а чтобы, так сказать, выучился он учиться (выделено нами. - Т. Б.). При этом он требовал, чтобы учителя в своей работе не были формалистами и не заставляли учеников зазубривать тексты, как это было принято, например, в конфессиональных школах. Средствами «научить учащегося учиться» П. К. Услар считал языкознание и математику. Учёный составил примерное расписание уроков для горских школ, советовал выписывать книги и хотя бы один журнал, чтобы ученики могли следить «за ходом современной жизни». П. К. Услар справедливо считал, что образование в Северо-Кавказском регионе должно быть модернизировано, а целью развивающего обучения должно стать развитие мышления и памяти, умений и навыков у детей горцев.
Кавказ всегда был не только многонациональным, но и полирелигиозным краем.
Пётр карлович оперался на передовые методики и работы Ушинского и Николая Перогова. П. Н. Черняев отмечает: «В 1866-1867 гг. Услар изучал хюркилинский язык, который представляет собою наречие даргинского языка». Грамматика даргинского языка была названа учёным «Хюркилинский язык» — по местному названию изученного им урахинского диалекта. В 1868 г. П. К. Услар, заслуги которого были признаны Академией наук, после смерти знаменитого филолога Шлейхера был избран членом-коррес-пондентом Академии по лингвистике.
И вновь, не давая себе отдыха, П. К. Услар берется за изучение бесписьменного лезгинского языка, занимается просветительско-педагогической деятельностью.
Когда ты анализируешь лингвистические и просветительско-педагогические труды этого исследователя, создается впечатление, что он не позволял себе остаться без работы ни на минуту, несмотря на болезнь и наступающую старость, А его искреннее и благородное стремление к созданию письменности, а на ее основе букварей и школ для горцев способствовало выработке системы организации обучения в горских школах. П. К, Услар считал, что в основе предлагаемых им программ школьных курсов обучения должен лежать язык коренной национальности, что обучение следует начинать только с родного языка, а затем уже постепенно переходить к русскому. В статьях «О распространении грамотности между горцами» и «Предположение об устройстве горских школ» им дается подробный план создания горских школ и рекомендации по процессу обучения, П. К. Услар добивался, чтобы горцы не только практи-
чески знали родной и русский языки, но и умели свободно читать и писать на них. а также поняли, что значит знание, наука и самообразование. Это было задачей всей его нелёгкой жизни.
 По данным Л. П. Загурского, в бумагах П. К. Услара сохранились беглые заметки по многим другим языкам и наречиям Кавказа, которые он так и не успел исследовать до конца. В черновиках ученого находилось и начало его письма к Д. С. (Д. С. Старосельскому?), начальнику Горского управления, в котором он предполагал исследовать языки: сванетский, кабардинский, адыгский, а также те языки, по которым у него не было никаких сведений: «Инуко, Бурхакан, Хиналуг, Будуг, Хрыз и другие». «Вы сами согласитесь, что при исследовании языка труд совершенно одинаковый, — говорят ли на нем 300 человек или 30 миллионов», - читаем в том же письме. Учёный заложил основу для дальнейшей научной классификации кавказских языков и народов, составил алфавиты, в том числе Кавказский алфавит, общий для всех языков региона.
В 2025 году исполнится 209 лет с его рождения.