360 Возвращение Михаила

360 Возвращение Михаила.
Как по заказу, на следующий день вернулись Михаил и Ефим. Что так долго, спросил Сашка Ефима. Твой брат уже все распродал, что привез. Лучше бы я в Хазарию поехал, недовольно ответил купец. Михаил только криво усмехнулся и напомнил, как Ефим восхищался Люблянами. Мол, такой красивый город, и мастера высококлассные и Трактир чистенький. Только от тебя одни проблемы и были, раздраженно парировал Ефим. Хорош собачиться, улыбнулся Сашка, давайте по порядку. Туда доехали хорошо, начал Ефим. Любляны вольный город, они, конечно, подчиняются Королю Стефану, но живут по своим законам.  Так называемое «магбурское право», общий свод законов для союза вольных торговых городов. А как к вам отнеслись, спросил Гера. Двояко, вздохнул Ефим. С одной стороны наши товары вызвали интерес. А с другой, спросил Сашка. А с другой, вздохнул Ефим, мы не являемся членами такого союза. А значит с нас и налоги выше и отколуп тройной. Что такое отколуп, спросил Гера. Отколупывают на пробу воск, что бы качество проверить. А на самом деле просто узаконено грабят. Норма отколупа нигде не регламентирована, так что все зависит от того, состоишь ли ты в союзе городов, и как лично к тебе относятся. С этим понятно, усмехнулся Сашка, давай про торговлю. Прежде чем продавать свое, я посмотрел, чем богат сам город. У них много высококлассных мастеров, изготавливают изделия из кожи, стекла, олова и золота. И еще, много отличной одежды, но из соседних городов. Так что местных товаров достаточно. Да и цены, несколько ниже, чем я ожидал. Тогда я выставил и свои товары. Самый большой спрос пришелся на шкуры рыси и перья страусов (горностая, как ты и говорил, я решил сразу не показывать). Неделю я присматривался к местным мастеровым и купцам, решал с кем налаживать отношения. А я, напомнил о себе Михаил, попытался выехать в другой город, но стража не пустила, да еще и доложили Королевскому Наместнику в Любляне. Уже вечером к нам прибыл его представитель и строго предупредил о запрете ехать вглубь страны. Я долго извинялся, хвалил товары Любляны и объяснял, что как любому купцу, мне хотелось поискать дешевые товары в других городах. А еще через день, мы заметили, что за нами постоянно наблюдают. И посмотрев на недовольное лицо Ефима, Михаил замолчал. Убедившись, что все взоры обращены на него, Ефим продолжил. Януш, один из самых дорогих портных, пригласил меня в свою мастерскую. Такой мастерской я еще не видел, и мы быстро обо всем договорились. Его интересовали шкуры рыси, перья страусов и льняное полотно. А когда он узнал, что я еще привез связку горностая, то приказал принести графин прекрасного вина. За которым, он рассказал мне, как и чем живет город. Причем, это далеко не самый богатый город Бессарабии! Уже понимая некоторые местные особенности, я сошелся с двумя купцами, которые и купили, все, что у меня оставалось, кроме карлука.  Я назвал им свою цену и предложил подумать, а лучше найти специалиста, который его оценит. При этом заявил, что амстергамцы и валлийцы забирают весь наш карлук, что отправляется в Вольный Город. Уже на следующий день, один из купцов, привел с собой хорошо одетого мужчину, который попробовал карлук и заявил, что продукт не плохой, но заметно хуже лапладского. А значит и его цена должна быть в два, а то и в три раза ниже. Я сказал, что подумаю и попросил три дня. А сам пошел за советом к Янушу. Выслушав меня, тот улыбнулся, и достоверно описал внешность специалиста по карлуку. Потом вздохнул и посоветовал мне снизить цену, но только на четверть. И при этом, сказать, что ждешь ответ еще от одного купца, и если его условия окажутся выгоднее, то своим плохим карлуком будешь торговать только с ним. Купцы вздохнули, сказали, что ради будущих отношений возьмут все. А потом долго не могли поделить третий бочонок, усмехнулся Ефим. Но главное, дело сделано, отношения налажены. Плохо другое, уезжать пришлось неожиданно. Я даже не успел нормально попрощаться с новыми партнерами. А через два дня пути у твоих людей сломалась повозка. И когда я уже их дожал, Михаил заявил, что сегодня мы уезжаем, а у меня всего два часа на все. Так дела не делают, возмущенно проговорил Ефим. Я потерял на этом и деньги и престиж! Сашка посмотрел на Михаила, он понимал, что должно было случиться что-то уж слишком серьезное. Михаил задумался, посмотрел на Ефима, как бы размышляя, можно ли об этом говорить, и рассказал. Как я уже говорил, после неудачной попытки выехать на север, за нами установили слежку. Кто и зачем было не понятно,  и я приказал ввести ночные дежурства. Уже на четвертую ночь, произошло не предвиденное. Под утро, меня разбудил Спиридон Добрый и рассказал, что он только что зарезал двух воров. И предложил выйти во двор. Под повозкой лежало два молодых степняка. При обыске у каждого из них нашли кинжал и нож, а так же по пять серебряных талеров. Похоже, что это был аванс за работу. Но что им поручили и кто? Я приказал загрузить тела в повозку и готовиться к возвращению домой. Что бы нас не сразу хватились, я заплатил трактирщику еще за два дня и сказал, что буду поздно, так как мне надо съездить по делам, а Ефим возможно задержится на Базаре.  Затем сказал Ефиму, что у него два часа, а я срочно возвращаюсь домой. И буду ждать его в деревне, что двенадцати милях от города. И никаких возражений быть не может, это приказ! Ефим удивленно смотрел на Михаила, внутренне не желая в это верить. По дороге мы нашли укромное местечко и схоронили тела. Оружие, деньги и два амулета я привез. И Михаил  положил на стол два кожаных ремешка с костяными пластинками. А на все деньги, я купил приличного коня и сбрую. Я понимал, что нас будут искать, но у меня были сутки форы. Вечером нас догнал Ефим, и на рассвете мы двинулись дальше. Следующая остановка была через двадцать пять верст. Настоящего Постоялого Двора в деревне не было, а была пара крепких хозяев, у которых обычно и останавливались путники. В этот же вечер в дерене появилось до трех десятков всадников, причем больше половины из них, оказались степняками. Еще затемно, я отправил единственного егеря в ближайший Дозор, до которого и было то шесть-семь верст. А сам приказал разобрать повозку. Я рассчитывал, что в деревне на нас не нападут. У меня было всего четыре агента, да пара бойцов у Ефима. Примерно один к четырем! Преследователи никуда не спешили, они дали отдых лошадям и ждали когда мы поедем. Правда, они попытались выслать погоню за егерем, когда узнали, что он выехал на рассвете. Но сам понимаешь, фора в два часа это очень много. Хуже другое, наш Дозор прибыл только к обеду следующего дня. Всех бойцов с оружием я оставил в доме, а остальные «чинили» телегу и ругались, как могли. К нам подъезжал командир отряда, рыжеусый шляхтич. Прошел мимо повозок, незаметно принюхиваясь, спросил как съездили и когда двинемся дальше. Но мы упорно чинили повозки. На следующий день появились две дюжины наших казаков, во главе с местным есаулом. Шляхтич возмутился, почему казаки перешли границу? Но есаул, оценив обстановку, не стал спорить, наши купцы задержались, и мне приказали проверить, что случилось. А дальше мы не поедем, нужды нет. Ефим лишь, молча, смотрел на Михаила,  медленно осознавая из какой передряги он вывернулся.