Седина

Седина просыпалась пеплом на голову,
остается лишь каяться, причитать, да плакать.
Я тогда не знал оттенков ни тошноты, ни голода
и еще не видел знамений и тайных знаков.

Так знай же — всему свой срок предречен и назначен,
особенно, что касается жизненных убеждений.
Людские слова теперь мне как лай собачий,
из всех времен и эпох, из потерянных поколений.

Я видел смерть и был сам у нее на службе.
Исправно работал на мельнице душ людских.
Я все так же сутул, прокурен кухней, опять простужен,
по дороге в Ад из намерений, из благих.

Я встречал богачей, что не смогли купить себе даже час,
воров, что украли завтрашний день взаймы.
Я видел, как птицы боялись случайных глаз,
по ту сторону не решетки, но тьмы тюрьмы.

Я видел, как каждый был сам за себя и спасал врага,
как кровь стоила меньше, чем пару глотков воды.
Как судьба доставала козырь из рукава,
и любовь пачкала грязь чернее самой золы.

И поэтому моя седина пролилась, как дождь,
смыла спесь и грусть, радость и даже страх.
Я слышал, как Бог говорил: «Ну что ж...
Сам хотел сильнее стать, я тут не при делах».