Переводы из Лу Ю династия Сун

из Лу Ю. В лодке

Сотню кувшинов вина осушили

Мы на прощанье в шатре,

В лодке я руки простёр, словно крылья,

К старым друзьям на горе.

Хмель затуманил глаза, но не в силах

Боли унять от разлук,

Разве что в небе от мыслей унылых

Лунный отвлёк полукруг.

Бодрость вселяет луна с расстоянья,

Мой проясняется взгляд, 

Смотрит, простившись с родной Сычуанью,

Вдаль без оглядки назад.

Горы во мхах от подножья к вершине -

Чистой воды малахит,

Я неподвижен, и тень от гэцзиня,

Не шелохнувшись, лежит.

Глаз не сомкнуть, и от лунного света

Холод пробрал до костей,

Жить бы и жить, но начертана где-то

Весть о конце наших дней.

Век человека недолог, я знаю,

И никогда по весне

Годы мои журавлиною стаей

Не возвратятся ко мне.

 

гэцзинь -

головная повязка , носили простолюдины, из грубой ткани. Ткань для гэцзиней изготовляли из волокна пуэрарии (;)

 Комментарий:

1. Расставание всегда было главной темой в творениях китайской поэзии. На протяжении всей истории древней китайской поэзии поэзия о расставании занимает значительную ее часть. Все, о чем люди могли думать во время прощания со своими близкими, – это молиться о божьих благословениях. Возникла идея жертвоприношения божеству дорог, и это был обычай, называвшийся «;;» («Цзу Сун») – «давать прощальный банкет». Первоначальный смысл иероглифа «;» («Цзу») состоит в том, чтобы принести жертву божеству дорог во время путешествия. К моменту воцарения династии Тан жертвоприношение божеству дорог превратилось в обычную деятельность, в основе которой лежит угощение в момент прощания. Основными предметами, используемыми в деятельности угощения на прощание, являются алкоголь и шатер. Например, в стихотворении «;;;;;;» («Лю Бе Цзинь Лин Чжу Гун») известный китайский поэт времен династии Тан Ли Бай написал так: «;;;;;;;;;; ;», что означает следующее: «На западе Нанкина в мае месяце все устраивают банкет в честь прощания со мной на почтовой станции». Таким образом, место прощания, как правило, было на почтовой станции или яме. Алкоголь и шатры, которые использовались для того, чтобы устраивать проводы, обычно предоставлялись этими ямами.

2. В 1170 г. Лу Ю отправляется в полугодичное плавание по Янцзы на запад, в провинцию Сычуань, что нашло отражение в путевом дневнике "Жу Шу цзи" ("Поездка в Шу") и 52 стихах. Во время пребывания поэта в провинции Сычуань в его творчестве значительное место заняла тема родины. В 1178 г. Лу Ю пришел вызов в столицу. Стихотворение посвящено отплытию из Сычуани. (Источник: Серебряков Е.А. Лу Ю: Жизнь и твор­чество. Л., 1973)

 


из Лу Ю. Уединение


Во тьме исчез последний луч заката,

Заметен стал луны изъян,

Над побережьем дымкой желтоватой

Сползает на воду туман.

Ветра гуляют в крыше тростниковой,

А на сердце тяжёлый груз,

Друзья кто где, веселья нет былого,

Без их тепла я заскоруз,

Как жалок ты и глуп, мой дух унылый,

Под панцирем из корки льда,

Как незаметно ты упал, бескрылый,

От бед и тяжкого труда.

Но все стихи за долгие полвека

Его парений до высот,

В наследство оставляю человеку

Всех сущих на земле широт.




из Лу Ю. Рыбак

Старик поставил колья и соломой
Покрыл рыбацкий свой шалаш,
Красиво было здесь и всё знакомо:
Река, лесистый горный кряж.

Туман расплылся, и заморосило,
Приладив к удочке блесну,
Рыбак отчалил, джонка заскользила,
Срезая встречную волну,

Он сызмальства учился ловле рыбы,
Не написал и пары строк,
Но и река, и каменные глыбы
Красивей, чем высокий слог.

Я тоже стар, и не достиг успеха,
Стыжусь того, что стих мой плох,
Мы оба слышим, как вздыхает эхо
В ответ на мой печальный вздох.



из Лу Ю. Персиковый источник


На плоскогорье в персиковой куще,

Мечтая о глотке питья,

Набрёл я некогда на грот, ведущий

К потоку горного ручья.

 

По берегам росли, склоняясь, ивы,

Коня направив через брод,

Увидел я дома, неприхотливо

Стоявшие поодаль вод.

 

Под пенье птиц из рощицы ракитной

Я ехал неспеша верхом,

Но спешился, на стенке глинобитной

Приметив знаки подо мхом.

 

Когда сегодня ночью месяц юный

Взошёл во тьме сквозь облака,

Я понял, глядя на иероглиф лунный,

Во мне Шицзин звучит строка.





 Комментарий:

1. «Персиковый источник» (обр. в знач.: уединённое место; земной рай, «Счастливая Аркадия», по фантазии Тао Юань-мина) В современном китайском языке есть крылатое выражение «персиковый источник вне пределов людского мира» (кит. упр. ;;;;, пиньинь sh; w;i T;oyu;n), образно обозначающий не подверженное влиянию внешнего мира место, или иллюзорный прекрасный мир. Он происходит из поэмы Тао Цяня «Персиковый источник», где описывается изолированное, не сталкивающееся с бренным миром, благополучное и прекрасное место. Раннее использование этого чэнъюя отмечено в части «Возвращение к горе» (кит. упр. ;;) пьесы «Веер с цветами персика» (кит. упр. ;;;) Кун Шанжэня.

2. книга песен - Шицзин (VI в. до н. э.) ;;
Эпоха Чжоу, Период Чуньцю (Весны и Осени)
В времена далекой старины в Китае уже появилась и широко распространялась запись древних китайских песен  и стихов — «Шицзин» или «Книга песен». Эта книга включает в себя поэтические произведения, созданные в XI – VIII веках до нашей эры, первоисточники которых затерялись в веках. Китайская поэзия в дальнейшем развивалась под воздействием этой удивительной книги.


из Лу Ю. На ветхой джонке плыву вдоль берега.


Вдоль берега плыву на ветхой джонке,

Темнеет, гэта перестук

Звучит то впереди, а то вдогонку,

Зажглись огни в домах вокруг,

Где женщины под стрёкот веретённый

Проводят вечера, прядя.

Курится дым жаровни благовонный,

Смешавшись с запахом дождя,

Исходит от деревьев апельсинных

На всю округу аромат,

А дикий рис в бамбуковых корзинах

Снесли в скирды и шелушат.

Провёл всю жизнь я на реке, рыбача,

Сгибался под вязанкой дров,

Чинов не заслужил, но жить иначе

Не мог и нынче не готов.


из Лу Ю. Пробуждение


Проснулся, разбитый с похмелья,

Ни свет ни заря,

Халат подпоясал, уселся,

В окошко смотря.

Рожок протрубил, знать, не спится

В ночи пастуху,

Светало, и млечная речка

Терялась вверху,

Подумалось мне на рассвете,

Что славно я, жнец,

Серпом отработал, а славы

Пусть алчет глупец.

На старости лет, как отшельник,

Я стал нелюдим,

А встречусь с соседом, о чём мне

Беседовать с ним?


из Лу Ю Возвращение домой.


Я стар и не весел, и сильно навеселе,

Опухшие ноги с трудом волочу по земле,

Темно и промозгло, немолчен в осоке сверчок,

Огней не видать, только лунный белеет зрачок,

Глубокою ночью к постели своей доберусь

Один, как от клина отбившийся раненый гусь.