Ж

Под маской времени скрывается оно,
Пространство не даёт соврать и в луже,
В которой грязь, вобравшая в себя вино,
Не привлекает взгляд, но впечатляет душу
И крыша выглядит печальней, чем
Осколок от стекла, попавший в глаз,
Пространство маскирует под собою день,
А время под собою тащит нас.
Но свойственно ли двадцать лет прожившему на вид
Не отличаться ни улыбкою ни смехом
От человека, что, завидев цифры, отклоняет индивида
И тут же выставляет на помеху.
И свойственно ли видеть из окна
Свеченье городских огней и пляж,
Когда на улице уже давно зима
И снег собою представляет блажь.
И стоит ли прожитым статься век,
Когда держаться, кроме как за циферблат,
И не за что. Тогда приходит новый человек
И расставляет эти цифры в ряд.
Тогда не стоит жизнь так называться
-
Тогда ломаются часы о камни,
Тогда ломается граница между двадцать-
ю двумя и тридцатью годами.
Чего же стоит мир, когда он вечен,
Ведь суть вещей таится в разрушении
Устоев и традиций: день и вечер
Не разрушаемы ни сумраком ни отношением
Ночи ко дню. Хотя, конечно, в этом
Всё: всё заменяемо и разве не луна,
Что светит ярче чем зимою только летом
Не сможет замениться пустотой двора.

Но свойственно ли душу удержать лишь верой,
Когда глядишь того и та уже
Не впечатляет: только умереть бы,
Припав лицом к груде ножей.