Откуда появились кентавры

Откуда появились кентавры.

Отношение к половому влечению к животным в разные времена было неодинаковым. На протяжении веков оно существенно менялось в зависимости от религиозных взглядов, обычаев и нравственных устоев. Были времена, когда интимная связь с животными считалась чем-то обычным, не стоящим даже обсуждения. Кроме того, многие народы верили в своё происхождение от животных. Например, гвинейцы своим предком считали большого паука, тибетцы - обезьяну, дагомейцы - леопарда и акулу, а малгаши - зебру. В то, что они произошли от лошадей, верили аркадийцы, индусы и татары.
Жители Таиланда до сих пор считают, что произошли в результате союза женщины и пса, также, как и айны, народ, живущий на японском острове Хокайдо. Как гласит старая легенда, на одном из самых красивых островов японского архипелага жила печальная молодая женщина. Однажды, возвращаясь с охоты, она встретила пса, который предложил ей стать её опекуном и возлюбленным. Женщина согласилась, и вот от неё и её четвероногого любовника и пошли, якобы, айны.
Подобное можно найти и в сюжетах сказаний у эвенов (коренное население Камчатки):
Младшая дочь одного из двух братьев попадает в берлогу к медведю. Медведь кормит ее. Весной девушка возвращается к родителям, рожает двух детей - медвежонка и ребенка. Медведь растет вместе со своим братом, потом уходит. Его брат по имени Торгани ищет медведя, но находит только его следы. Сделав на дереве отметину выше царапины медведя, вызывает его на поединок. Медведь царапает человека, человек убивает медведя острым камнем. Медведь, умирая, рассказывает, как надо устраивать медвежий праздник - уркачак.
Девушка - младшая сестра охотника идет за оставленной братом добычей, теряется. Через два года человек встречает ее: она вышла замуж за медведя, у нее трое детей. Она отказывается вернуться: «У меня детей много», отдает брату на воспитание своего младшего сына.
И у юкагиров:
Женщина заблудилась, пришла в медвежью берлогу, провела там зиму: медведь давал лизать женщине лапу - кормил ее. Вернувшись к людям, женщина родила ребенка, когда он вырос, стал медведем и убежал. Человек, убивший 99 медведей, хочет убить сотого, медведь его приветствует: человек вспоминает, что у женщины был сын-медвежонок, человек обрадовался тому, что встретил родственника.
Юкагир идет на охоту, проводит зиму у медведицы в берлоге, у медведицы рождается сын. Отец-охотник уводит его к людям, сын - человек-медведь уходит от них, встречает богатырей, потом находит жену для себя и жену для своего сводного брата-юкагира (сына охотника); уходит жить в тайгу.
У чукчей:
Человек встречается с медведем, медведь убивает его, оживляет, указывает дорогу к медведям, человек женится на медведице, приводит ее к людям, медведица превращается в женщину. Старухе не нравится, что медведица ест жир кусками, медведица уходит. Человек идет ее искать, приходит к медведям, они устраивают ему состязания: ловить нерп и доставать со дна моря камни. Человек выигрывает состязания, возвращается к людям, убивает старуху, живут у людей с женой-медведицей.
Живут старушка с внуком, белая медведица просит у него одежду, тот женится на ней. Медведица может принимать облик девушки, рожает медвежонка, потом мальчика, медведица с сыновьями уходит к медведям, человек идет за ней, медведи испытывают его - он выигрывает состязания (те же два, что и в предыдущем тексте) на последнем состязании убивает медведя из лука.
у коряков:
Медведица уносит девушку - дочь Куткыняку и Мити, та выходит замуж за ее брата-медведя, сестра девушки Рэра хочет иметь такого же мужа, но боится медведя, ленится - ее братья убивают медведя: из медвежьей шкуры выскакивает юноша и убегает в лес, Рэра теряет мужа.
В древнем Риме использование ослов в эротических целях было повсеместной практикой. Римский поэт-сатирик Ювенал писал, что «римские женщины нередко обнажали ягодицы перед ослами, завлекая их». В Египте такие связи являлись частью праздников плодородия. Согласно древнему мифу, греческий верховный бог Зевс, владыка всех богов и людей, в образе лебедя увлёк дочь короля Этолии Леду, и она родила ему двух сыновей и двух дочерей, в том числе Елену - прекраснейшую из женщин.
В облике ужа Зевс овладел Олимпией, дочерью короля Македонии и зачал с нею будущего великого завоевателя Александра Македонского. Чтобы увести Европу, дочь финикийского царя, Зевс превратился в быка.
А когда Перун, бог гроз, влюбился в Ганимеду, царицу Трои, он превратился в орла, чтобы украсть свою желанную. Нептун, бог морей, в облике то варана, то дельфина, то птицы соблазнил бесчисленное количество молодых женщин, как и знаменитый Аполлон, который для тех же целей принял облик льва.
Богиня любви и красоты Афродита, как рассказывается в древних мифах, хотя и не чуралась мужчин, но охотно использовала в роли любовников львов и коней. Могущественный Геракл влюбился в существо-гибрид, которое было выше пояса женщиной, а ниже - змеёй.
От страсти жены царя Крита Пазифы к быку родился Минотавр - полубык-получеловек, страшное чудовище, питавшееся человеческим мясом. Говорили также, что римский император Август родился в результате союза своей матери со змеем. Многие древние мыслители, поэты, в том числе такие, как Аристотель, Лукреций, Вергилий, Геродот, верили, что новых животных можно получить, скрещивая между собой разные виды, точно также, как новые растения получают прививкой. Из рассказов древних учёных известно, что в Италии одна еврейка, якобы, в результате связи со слоном родила ребёнка с туловищем человека и головой слона.
А знаменитый историк и писатель Плутарх описывал такую удивительную встречу с одним пастухом: «Молодой пастух приоткрыл спелёнатый свёрток и показал мне младенца, которого он прижил со своей кобылой. Верхняя часть тела новорождённого была человеческой, а нижняя - конской, но плакал ребёнок, как обычный новорождённый». (Александр Седов).


По следам Берингийского барса
Как в случае с необычным медведем, так и с берингийской кошкой я начинал с отрицания, сомнений – это влияние гороскопа, знака Зодиака, под которым родился. Если в случае с иркуйемом неприятие продлилось всего два года, то во втором растянулось на десять лет – собирал доказательства, но не спешил делать выводы. В восьмидесятых годах каждое лето и осень посещал Корякское нагорье и чаще всего наведывался на полуостров Говена – были два свидетельства, что в предыдущие годы оленеводы видели там медведя с короткими задними ногами.
Горные массивы – нехарактерные места длительного пребывания медведей, не подпадали под моё пристальное внимание. В горах я находился кратковременно, только когда переваливал через водораздел, чтобы оказаться в пойме соседней речки. Выходит, что, увлёкшись поисками загадочного медведя, просмотрел другого таинственного, необычного для этих мест зверя. Причины – малое количество на то время свидетельств, нежелание гоняться за двумя «зайцами» одновременно, а главная причина – неверие до поры в существование здесь ещё одного, достаточно крупного неизвестного животного к тому же не совсем обычного для данного региона.
Всё началось с Валентина Павлухова – самого опытного на то время штатного охотника Олюторского госпромхоза (это было первое полученное мной свидетельство о берингийской снежной кошке). В Корякский автономный округ он прибыл из Уссурийского края уже в зрелом возрасте, имея внушительный опыт промысловика. Именно про таких говорят: «Родился охотником». Среди местных охотников Валентин очень быстро завоевал непререкаемый авторитет. И вот однажды, в зимний промысловый сезон 1982 года он рассказывает приехавшему к нему на участок охотоведу: «На днях след видел, похожий на след молодого тигра. Знаю, что кроме рыси, из кошек, здесь никого не должно быть. Но тогда чьи следы я видел?» В ответ охотовед многозначительно покрутил пальцем у виска, и его речь наполнилась «связующими» словечками….
По утверждению Павлухова, след был свежим, чётким, на плотном снегу. Зверь не бежал, шёл спокойно. Своеобразный отпечаток лапы, его величина и особенность следовой цепочки говорили опытному следопыту – это мог быть кто угодно, но только не рысь. У Валентина он вызвал ассоциацию со следом небольшого тигра потому, что следы этих полосатых кошек ему не раз доводилось видеть в уссурийской тайге. «Ширина следа лапы – два спичечных коробка» – говорил мне Павлухов при встрече. Но тогда его рассказ меня не впечатлил. Выслушав при встрече охотника, я только пожал плечами: мало ли что кому-то покажется, а бывает и профессионалы ошибаются. Да, и в то время мне хватало заморочек с «пресловутым» иркуйемом.
Наступило лето. В июле на полуостров Говена в урочище, которое находилось на охотничьем участке Павлухова, прибыла бригада заготовителей сена направленная туда местным животноводческим совхозом – пять человек. Они поселились в одном из трёх домиков, оставшихся от некогда стоявшего на берегу бухты Скобелева небольшого рыбацкого поселения  и принялись за работу.
Она появилась под вечер на склоне террасы – большая серого цвета кошка, с длинным крючковатым на конце хвостом. Перемещалась грациозно, с кошачьим изяществом, периодически останавливаясь и с опаской оглядываясь на людей. На восторженные, призывные крики одного из косарей, первым заметившим необычного для этих мест зверя, сбежалась вся бригада. Наблюдавшим её с двух сотен метров людям, она показалась именно серого цвета. Но один, обладавший идеальным зрением утверждал, что на светлом фоне шкуры просматривались какие-то тёмные пятна. (Опрошенные мной очевидцы – В. Павлов и А. Сорокин).
О третьем эпизоде сообщил бывший оленевод, патриарх олюторских аборигенов-нымыланов – А. Улей (Уликка). Я приехал с гостинцами на моторной лодке в бухту Сибирь, где находилась его летняя, семейная рыбацкая точка с одной целью – за неспешным распитием кружечки-другой сваренного на костре чая выспросить у него всё, что он знал о иркуйеме. А знал он не мало. В продолжение беседы Улей рассказал мне ещё об одной необычной встрече и начал без моей подсказки, с потрясающего вопроса, услышав который, я едва не выронил кружку из рук с горячим чаем: «А что за странный зверь в наших горах живёт, похожий на кошку, но размером с большую собаку?»
Этот случай произошел с ним в начале шестидесятых годов на Пылгинском хребте, вблизи озера Потатгытхын. Тогда Улей был ещё относительно молод, и ему не составляло труда между дежурствами в табуне поохотиться на снежных баранов. На одной из таких охот после произведённого им выстрела по выслеженному толсторогу в трёх десятках метрах из расщелины выскочило «что-то» буровато-серого цвета с длинным хвостом и через несколько секунд исчезло в складках гор. Но и этого времени охотнику вполне хватило, что бы относительно с близкого расстояния разглядеть таинственного зверя.
Как-то в руки мне попала книга Валерия Орлова «В краю большого медведя» (Москва, издательство «Мысль», 1988 год; в то время В.К. Орлов работал корреспондентом журнала «Вокруг Света»). В ней автор подробно описывает своё путешествие по Чукотке в компании с биологами: сплав на резиновых лодках от озера Эльгыгытгын по реке Белой через Анадырское плоскогорье. На странице 65 он пишет: «…Затем мы увидели на отмели зверя, который всем нам сразу же напомнил кошку. «Рысь!» – воскликнули мы почти одновременно со Славой. А позже припомнил, что хвост у этого зверя не в пример короткому, будто обрубленному хвосту рыси был длинён и на конце закруглялся, как у тигра».
На восточном побережье полуострова Говена находится лагуна Тинтикун. На берегу этой неописуемо живописной лагуны есть термальный родник. Ещё не так давно, не чаще двух раз за лето, самые отчаянные жители посёлка Корф и села Тиличики совершали поистине героические поступки: три дня добирались до него пешком, чтобы погреться в горячем источнике на фоне изумительной красоты природы (сейчас по этому маршруту уже никто не ходит).
Весной 1997 года двое местных жителей приехали к источнику на снегоходах, первыми проделав сложный путь через Пылгинский хребет. Один из них, Анатолий Черепанов, рассказывая мне о той не простой поездке, вскользь упомянул, что на Панетиваямском перевале им повстречался след очень крупной рыси. Зверь, проходя по хребту, пересёк перевал в поперечном направлении. Я не стал разубеждать его в том, что это, возможно, была не рысь….
Следующий случай необходимо рассказать с предысторией. В устье реки Култушной, находящейся в двадцати километрах восточнее села Тиличики жила супружеская пара пожилых аборигенов – старик Калык со своей «мамушкой». Жили они исключительно охотой и рыбалкой. Весной 1984 года на их нехитрое хозяйство забрёл… полярный медведь! (Такое здесь редко, но случается, белые медведи заплывают по весне в залив Корфа с арктическими льдами; известен случай появления белого медведя ещё южнее, на острове Карагинском).
Выйдя из лачуги на свирепый лай собак, старик несколько секунд стоял в оторопи. Белый великан раскапывал яму с рыбой, с осени заквашенной для прокорма ездовых собак и всего лишь в нескольких метрах от медведя со свирепым лаем, они бесновались на привязи. Придя в себя, Калык сбегал в землянку за карабином и, вернувшись, расстрелял грабителя и потенциального убийцу привязанных собак. Об этом инциденте узнал местный охотинспектор. Старик и не думал ничего скрывать, ведь он понятия не имел о существовании какой-то Красной книги и был уверен в своей правоте. Но когда инспектор пригрозил ему заведением уголовного дела и огромным денежным штрафом, волосы на голове у пожилого аборигена окончательно поседели. К счастью он отделался всего лишь испугом.
Пришла очередная зима. Однажды февральским утром Калык отправился на собачьей упряжке за берёзой для новых саней. Преодолев многокилометровый путь, он приближался к отрогам Пылгинского хребта. Собачки подустали и плелись шагом, но при подъезде к березняку вдруг резко рванулись вперёд. Наездник не успел затормозить, и упряжка врезалась в густой подлесок.
Две собаки оторвались и помчались в лесок. В этот момент старик заметил, как что-то серое промелькнуло впереди собак между деревьями. Надёжно привязав упряжку, он пошёл за беглецами, прихватив ружьё. После недолгого поиска нашёл их по звонкому лаю. Задрав головы, они вертелись под деревом. А на дереве сидела большая пятнистая пепельно-серая кошка! Он слышал о рыси, но, ни разу не добывал и даже не видел её в природе. Новая закупочная цена шкуры этого зверя была для него просто фантастической – 200 рублей.
Недолго думая, поднял ружьё…. Упавшая с дерева «рысь» оказалась с длинным, шерстисто-пышным хвостом. Недоброе предчувствие закралось ему в душу. Но он всё же привёз зверя домой и снял с него шкуру. Через пару дней в гости приехал зять – Анатолий Нутан – современный обрусевший абориген, мой однокашник по училищу (эту историю я рассказываю с его слов). Внимательно рассмотрев необычный трофей, Нутан говорит тестю: «Отец, в это трудно поверить, но мне кажется – это снежный барс… Он же в Красной книге!» Услышав два последних слова, ставших с весны предыдущего года для Калыка жуткими, старик поспешно, дрожащими руками снял шкуру с распялки и запихал в горящую печь, изготовленную из половины двухсотлитровой бочки.
В Петропавловске живёт мой земляк из Корякии – Владимир Тынетегин – бывший оленевод, до этого проживал в Пенжинском районе. Раньше мы не встречались и познакомились только в 1996 году, в областном центре. Сейчас мы дружим семьями. Я не раз бывал у него в гостях, как и он у меня. Мы много говорили о медведях, иркуйеме, собаках (Владимир неоднократно участвовал в гонках на собачьих упряжках по Камчатке), я до подробностей расспрашивал его о нападении на него медведя, но почему-то, ни разу не спросил о берингийской кошке.
В январе 2009 года, в очередной его визит, приглашаю совершить «прогулку» по родным местам – посмотреть на компьютере слайд-шоу сделанных мной в разное время нескольких сотен фотографий, в том числе и недавно привезённых с севера. Включаю компьютер, сажаю своего гостя напротив. На мониторе появляется фоновая заставка – фото молодого барса. Тынетегин спокойно, без эмоций произнёс: «А я видел такого….». Я не сразу понял, что он имеет в виду и спросил: «Где, в зоопарке?»
В июне 1974 года после окончания школы Владимир пошёл работать в совхоз «Таловский». В конце лета шестое звено, в которое его определили пастухом, продвигалось через центр Корякского нагорья с запада на восток, в сторону бухты Наталии. Переваливая через Апукский хребет в 20-ти километрах южнее горы Ледяной, Тынетегин и бригадир Л.А. Акен нашли в истоке одного из горных ручьёв величиной с большую собаку мёртвую пятнисто-серую хвостатую кошку (вероятно, её убили волки, как конкурента).
В посёлке Палана живёт мой племянник – Александр Сиволобов, ему 40 лет. Увлекается охотой, в феврале 2009 года впервые «взял» рысь. На радостях показал фотографию добытой рыси своему новому знакомому, Андрею Ульянову. На что тот ответил, примерно, следующее: «Рысь – это, конечно, здорово, но – не феноменально. Вот мы однажды видели в горах Олюторского района кошку... вот это была кошечка!»
В то время Ульянов проживал в Тиличиках – административный центр Олюторского р-она. В девяностых годах у них сформировался коллектив романтиков, любителей походов по дальним окрестностям. В первой декаде августа 1998 года они отправились в очередное сложное путешествие по полуострову Говена, к бухте Южно-глубокой. На второй день пути, перейдя речку Еуваям и поднявшись на отрог Пылгинского хребта, группа из четырёх человек устроила наверху привал. Первой увидела её жена Андрея Ульянова, приняв за отбежавшего в сторону пятого члена группы, рыжую дворнягу по кличке Чара.
Кто-то позвал собаку, но она, не реагируя на зов, продолжала неспешно куда-то бежать. Андрей, рассмотрев в бинокль с двух сотен метров, что это – не собака, с возгласом: «Кошка!» – передал оптику Евгению Коняхину. Кроме них, в бинокль, никто рассмотреть подробно ту кошку не успел – она скрылась в складках местности. Животное было рыжеватого цвета, длиной чуть больше метра и с метровой длины хвостом. (Предположительно – взрослая особь, именно у возрастных барсов, во время летней линьки шерсть бывает с рыжими оттенками).
Если не знать, что это животное, обладающее легендарной скрытностью, здесь присутствует, то любой кошачий след будешь принимать за след рыси, поскольку только эта кошка у всех здесь на слуху. Например. Местные оленеводы говорят, что зимой, когда олени поднимаются на увалистые горы, на продуваемые ветрами кормовые площадки, на них нападают иногда… крупные горные рыси. Как оказалось, самого нападения тех рысей на одомашненных северных оленей никто не видел. Такое заключение оленеводы сделали по оставленным на снегу возле убитых оленей необычным, большим кошачьим следам. (О двух таких случаях сообщил Анатолий Матвиенко – зоотехник Хаилинского оленеводческого совхоза).
А эту историю мне поведал летом 2009 года в селе Тиличики Виктор Сергеевич Бондарев – глава администрации Олюторского района. Он рассказал мне необычную охотничью историю, произошедшую глубокой осенью 1979 года с геологами в предгорье Ветвейского хребта, недалеко от золоторудного месторождения «Аметистовое». Один из них, Николай Савенко – знакомый Бондарева. Но это свидетельство ещё требует подтверждения. Савенко проживает сейчас в селе Пахачи – Олюторский район и у него должна быть фотография попавшей в заячью петлю большой, пятнистой, пепельно-серой хвостатой кошки (!).
И последнее сообщение, о котором я хочу здесь рассказать (но оно далеко не последнее, список свидетельств об этом таинственном звере ежегодно пополняется). В апреле этого года я посетил своих знакомых, сотрудников КФ ТИГ ДВО РАН – Камчатский филиал Тихоокеанского института географии   Дальневосточного отделения Российской Академии Наук (язык сломаешь, пока расшифруешь; название мудрёное, а толку...). С 1973 года там работает биолог, Александр Валенцев – один из вымирающих «мамонтов» камчатской науки.
Он рассказал мне, что в 1974 году видел в кабинете начальника областного госохотнадзора, Н.Н. Герасимова, конфискованную на вещевом рынке Петропавловска шкуру... снежного барса! Человек, у которого изъяли ту шкуру, объяснил, что ему прислали её с материка. И ему, конечно, поверили... А я уверен, что это была шкура берингийского барса, добытого где-то на Камчатке или в Корякии. Ну, какой смысл отправлять меха в край, где они всегда добывались и продавались в широком ассортименте (и продаются)  чуть ли не на каждом углу – лисицы, росомахи, соболя, выдры, калана и т. д.?..
Лето и осень 2009 года я провёл в маршрутах по Олюторскому району с определённой целью. Это была моя первая попытка встретиться с загадочной кошкой, и она едва не закончилась успехом. Чтобы оказаться в центральной части Корякского нагорья, а попасть туда можно только вертолётом, в конце августа я нанялся проводником в единственную прибывшую в том году группу иностранных туристов – охотников на баранов. Там мной была найдена большая, компактно расположенная колония черношапочного сурка, которую данная кошка, судя по следам жизнедеятельности, с охотничьим интересом посещала регулярно.
Об этом убедительно свидетельствовали два необычных туалета с множеством экскрементов, маркировочная точка и отпечаток лапы на берегу горного ручья. Встретиться с ней мне не хватило времени, поскольку в том месте мы находились всего лишь восемь дней, два из которых забрала скверная погода. И к тому же исполняя обязанности проводника, я не имел достаточной самостоятельности. Кстати – о баранах. Их в том месте столько, что пятеро охотников за шесть дней добыли семь трофейных толсторогов.
Затем в начале сентября того же года отправился на Пылгинский хребет, в то место, где какую-то большую кошку в первой декаде августа 1998 года видели четверо местных туристов. В горах даже медведи не оставляют следов на каменистых грунтах, а наша кошечка, оснащённая «снегоступами», и вовсе их не оставляет. Почти не оставляет. Иначе не довелось бы мне увидеть тот след. Я обнаружил его через неделю поисков на крутом склоне, на влажном глинисто-земляном грунте.
Зверь, поднимаясь вверх по склону, оставил четыре чётких отпечатка лап. Рысь? Но тогда она должна быть рекордных размеров – ширина следа лапы, по краям подушечек пальцев – 95 мм (след рыси, как правило, не бывает больше 80 мм). Да, и след-то, без сомнения, не рыси! Проверил грунт на продавливание, и оказалось, что животное весило более тридцати килограмм. Это в полтора раза превышает вес взрослого самца рыси, даже если бы он нёс в зубах зайца – более крупной добычи в том месте не поймать. (Родион Сиволобов)
Таинственные животные в Камчатской области. 3



Рассказ очевидца
Шёл 1998 год. Этот год я запомнил хорошо, поскольку после нашего возвращения из похода мы узнали о постигшем страну дефолте.
Я – Ульянов Андрей, моя жена – Евгения, мой брат – Валерий Дубров и наш друг – Евгений Коняхин взяли отпуска и в первой декаде августа отправились на полуостров Говена. Ещё один наш друг – Олег Тестов помог переправиться через Корфский залив моторной лодкой. К берегу подошли возле устья реки Алутоваям, в том месте, где раньше стояло село Олюторка. Отсюда мы дошли до Восьмой речки (Еуваям, кажется так, она называется), затем прошли вдоль неё – до старого, заброшенного домика оленеводов, примерно – 30 километров. Конечной целью похода была бухта Южно-глубокая, находящаяся за хребтом, на противоположной, восточной стороне полуострова Говена.
Переночевав в домике, на следующий день перешли вброд Восьмую речку. На отрог Пылгинского хребта поднялись северо-восточнее горы Гататытгин. По вершине водораздела были разбросаны огромные каменные валуны. За одним из них, похожим на трон, мы и остановились на «чаёвку». С нами была моя собака, помесь ирландского сеттера с дворнягой – Чара. Она была рыжего, лисьего цвета и в холке достигала около 60-ти сантиметров. Дров на вершине поблизости не было, и воду в котелке мы вскипятили на газовом примусе. Вокруг, на земле, было много заячьих экскрементов.
Когда мы поели, я собрал объедки и хотел отдать их собаке, но её рядом не оказалось. Позвал, но она не появилась. Подумал, что гоняет зайцев и, привстав, позвал громче. Вдруг жена говорит, указывая пальцем на юго-восток: «А куда это она бежит?» Мой брат тоже, указав пальцем в сторону, сказал: «Вон она…» Я посмотрел в том направлении.
От большого валуна, примерно, в двухстах метрах неспешно бежало рыжеватое животное. Я прокричал: «Чара, Чара!», а в этот момент кто-то говорит: «Да, вот же она!» Моя собака стояла рядом, виляла хвостом и непонимающе смотрела на меня. Видимо, пригревшись на солнышке, она спала с другой стороны валуна, возле которого мы расположились.
Бинокль висел у меня на груди, я поднёс его к глазам, чтобы подробнее разглядеть, что же там такое бежало в стороне. Животное двигалось на север-восток, подставив нам левый бок. Я не разглядел никаких пятен на её шкуре, потому, что как только увидел длинный хвост, у меня невольно вырвалось: «Кошка!»
И, чтобы не быть единственным свидетелем, передал бинокль Коняхину. Другие попутчики рассмотреть ту кошку в бинокль уже не успели – она скрылась в складках местности. Мы были возбуждены увиденным и, забыв про вещи, побежали в ту сторону, в надежде ещё раз увидеть её. Но, увы…. Весь этот эпизод длился не более двух минут, начиная с момента «поиска» собаки.
Я не знал тогда, что снежных барсов на Камчатке официально нет, и был уверен, что название охотничьего предприятия ООО «Ирбис» (село Средние Пахачи, А. Доможиров), произошло именно от животного, живущего в наших горах. Мы не многим рассказывали об этой встрече, но все они только качали головой и говорили, что этого не может быть, нам тот хвост почудился, показался. Первому, про загадочную кошку, мы рассказали Олегу Тестову, когда он приехал за нами на лодке в Олюторку.
Рысь я видел в зоопарке, видел шкуру этой короткохвостой кошки, добытую недалеко от села Медвежка. Но тот зверь, которого мы наблюдали, был крупнее, и я видел у него длинный хвост! В одном из журналов «Охота», в статье о снежных барсах, живущих на Памире, я вычитал, что и там, в местах его обитания редко кому удаётся увидеть этого осторожного, таинственного зверя. (п.Палана. А.А.Ульянов).