Грязные игры

26, 27

Остаток дня Грифф мерил шагами унылую комнату, размышляя, как он докатился до такого. Когда началось это неудержимое падение? Когда он в первый раз согласился взять деньги у «Висты»? Или еще раньше, в Университете Техаса, когда он начал играть на тотализаторе? Или его злосчастная судьба была предопределена тогда, когда мать бросила его, сбежав со своим дружком Рэем?

Иногда ему казалось, что он был проклят еще до своего рождения.

В те несколько недель, между вынесением обвинительного приговора и днем, когда его доставили в Биг-Спринг для отбытия наказания, он занялся поисками своих отца и матери. Разве не естественно, что попавший в беду ребенок обращается к родителям? Благодаря Интернету и сайтам, посвященным поиску потерянных родственников, он довольно быстро узнал о судьбе отца. Отсидев срок в техасской тюрьме, он уехал из штата и кочевал по разным местам, нигде надолго не задерживаясь, пока наконец не оказался в Ларами, штат Вайоминг. Здесь он умер в местной больнице в возрасте сорока девяти лет. В истории болезни сообщалось, что он страдал несколькими заболеваниями, связанными с алкоголизмом.

Поиски матери заняли больше времени. Она либо выходила замуж, не разведясь с предыдущим мужем, либо просто брала фамилии мужчин, с которыми жила.

По мере приближения дня, когда его должны были посадить в тюрьму, он все чаще задавал себе вопрос, почему он пытается найти ее, почему ему вообще интересна ее теперешняя жизнь — ведь она бросила его, не испытывая никаких угрызений совести. Насколько он знал, она никогда не пыталась выяснить, что с ним случилось. Почему же ему было так важно хоть что-то узнать о ней? Он не понимал, что им движет. Он не мог объяснить себе это желание и поэтому просто поддался ему.

Его настойчивость принесла плоды. За день до начала тюремного заключения он нашел ее в Омахе. Он узнал адрес и номер телефона. И прежде чем сумел сдержать себя, набрал номер.

Об этом решении ему не раз пришлось пожалеть.

Настоящее напутствие перед тюрьмой, с горечью подумал он теперь.

И почему теперь, когда ему еще хуже, чем в тот раз, он опять перемалывает в голове всю эту чушь о родителях? Может быть, мысли о них усиливали его уверенность в том, о чем он давно подозревал: он стал на гибельный путь еще до того, как покинул утробу матери.

А это не предвещало счастливый исход.

Расстроенный, он лег на грязную постель и ненадолго уснул. Наверное, таким способом организм позволял ему хотя бы на время убежать от действительности. Еще милосерднее оказалось подсознание, подарившее ему сон о Лауре. Он обнимал ее. Он двигался внутри ее. Она стискивала его бедра, изгибаясь ему навстречу и со стоном произнося его имя. Он проснулся за несколько мгновений оргазма, с ее именем на губах, весь взмокший от пота.

Он встал, принял душ и включил телевизор, успев как раз к вечерним выпускам новостей. Как он и боялся, щеголеватый ведущий с редкими волосами сообщил, что полиция разыскивает Гриффа Буркетта, чтобы «допросить в связи с жестоким убийством Фостера Спикмена».

Конечно, это не было неожиданностью, но Гриффа оглушило неожиданное появление на экране Стэнли Родарта. Он стоял в свете софитов, усиливавших его уродство. «На данный момент мистер Буркетт является лишь фигурантом дела. Нам известно только, что вчера вечером он был в доме Спикменов».

Это заявление вызвало явное оживление среди репортеров, которые принялись забрасывать его вопросами. Раздуваясь от важности, Родарт отказался отвечать на них, заявив: «Причастность Буркетта требует дальнейшего расследования. Это все, что я могу вам сейчас сообщить». Он повернулся спиной к камерам и скрылся за железными воротами особняка Спикменов.

Родарт был там. За увитыми плющом стенами. С Лаурой. Теперь она должна ненавидеть Гриффа Буркетта. Родарт станет поддерживать эту ненависть, использовать ее, чтобы привлечь Лауру на свою сторону. Мысль о том, что она дышит одним воздухом с Родартом, заставила пустой желудок Гриффа сжаться в комок, твердый, как кулак.

Наконец стемнело. Несмотря на жару, ему было приятно оказаться на свежем воздухе, подальше от неотвязных запахов комнаты в мотеле. Гриффу потребовалось почти два часа, чтобы пешком дойти до «Ханникат Моторз», и к этому времени зной сделал свое дело. Он не осмелился остановиться и купить бутылку воды, поэтому добрался до автостоянки весь покрытый потом и испытывая нечеловеческую жажду.

Но путешествие оправдало себя. Обещанная машина ждала его на стоянке.

Это был ничем не примечательный седан какого-то серовато-коричневого цвета. Название модели на радиаторе было ему незнакомо, и он даже не мог определить марку машины. «Понтиак»? Или «Форд»? Когда он осторожно открыл незапертую дверь, от тканевой обивки на него пахнуло застарелым запахом табачного дыма. Сигнализация не сработала.

Ключи оказались под ковриком, бак был полным, а двигатель включился после первого же поворота ключа зажигания. Цепь, обычно загораживавшая проезд, лежала на асфальте. Ханникат позаботился обо всем.

Адвокат Уайт Тернер жил в одном из новых богатых кварталов на севере Далласа. На заднем дворе каждого дома имелся бассейн, в гараже стояли клюшки для гольфа, а в самом доме добравшиеся до вершины социальной лестницы хозяева поддерживали атмосферу богатства.

У Тернеров был один ребенок. Грифф никогда не встречался с Уайтом-младшим, но видел его фотографию на письменном столе адвоката. Он был похож и на отца, и на мать — к сожалению. Грифф видел Сьюзен Тернер всего один раз, на каком-то общественном мероприятии, еще до того, как ему понадобилась профессиональная помощь Тернера. Это была внешне ничем не примечательная, почти бесцветная женщина — и такая же неинтересная как личность. Она тоже была адвокатом, но в отличие от мужа специализировалась не на уголовном праве. Налоги, корпоративное право, завещания — и подобная им скучная дребедень. Грифф был готов поклясться, что она прекрасно разбиралась во всем этом. Она всегда выглядела напряженной, недружелюбной и непривлекательной. По сравнению с ней Уайт казался душой компании.

Грифф проехал мимо их дома и заметил, что свет горит только в одной комнате. Он надеялся, что допоздна засиделся Уайт, а не Сьюзен. Оставив машину в двух кварталах от дома, он добросовестно запер дверцу. На нем были футболка, шорты, кроссовки и бейсболка. В таких районах, где живут яппи[19], люди занимаются бегом в любое время суток, когда выдается свободная минутка. Он надеялся, что если его и заметят, то примут за парня, который решил совершить пробежку поздно вечером.

Он пробежал трусцой два квартала. Из-за одного забора его облаяла собака, но больше никто не обратил на него внимания. По крайней мере, он на это надеялся. Кто-то из обитателей этих богатых домов мог заметить его и вызвать полицию или охрану. Но это был необходимый риск.

Он увидел, что на доме рядом с домом Тернеров висит табличка «Продается». Свет не горел ни изнутри, ни снаружи, и это было ему на руку. Добежав до дома, он сошел с освещенного тротуара в темный двор, граничивший с подъездной дорожкой Тернеров. Там он присел на корточки под кустом, чтобы отдышаться и подумать, что делать дальше.

Жалюзи были подняты, и он мог видеть освещенную комнату в доме Тернеров. Это был домашний кабинет — как у Болли, только гораздо аккуратнее. На стене висела голова оленя. Дипломы в рамках. Юридическая литература на полках. Включенный монитор компьютера отбрасывал свет на письменный стол и несколько открытых папок.

В комнате появился адвокат со стаканом молока и подносом, на котором лежало что-то похожее на сэндвич. На Тернере была белая футболка и пижамные брюки. Футболка была аккуратно заправлена. Несмотря на свое отчаянное положение, Грифф не смог удержаться от улыбки, глядя на то, в чем спит его адвокат. Но он делил постель с миссис Тернер, и это все объясняло. Грифф предпочел бы заняться сексом с кукурузным початком, чем с ней.

Тернер сел за стол, откусил сэндвич и, жуя, стал смотреть в монитор. Грифф набрал полную грудь воздуха и вышел из-за куста. Он пересек подъездную дорожку и подошел к застекленной двустворчатой двери, которая вела прямо в кабинет, а затем негромко постучал по стеклу. Тернер сел за стол, откусил сэндвич и, жуя, стал смотреть в монитор. Грифф набрал полную грудь воздуха и вышел из-за куста. Он пересек подъездную дорожку и подошел к застекленной двустворчатой двери, которая вела прямо в кабинет, а затем негромко постучал по стеклу.

Вздрогнув, Тернер посмотрел на дверь. Когда он увидел Гриффа, на его лице промелькнула целая гамма чувств — удивление, опасение и наконец гнев.

Грифф нажал на ручку двери. Заперта. Он дернул ее несколько раз, и замок издал металлический лязг. Тернер вскочил, и по его губам Грифф понял, что адвокат выругался. Бросив опасливый взгляд в коридор, он быстро подошел к двери и открыл ее.

— Ты что, не знаешь, что все копы в радиусе пятисот миль ищут тебя? — сердито прошептал Тернер.

— Тогда тебе лучше впустить меня, пока один из них не застукал меня на твоем пороге.

Тернер махнул рукой, приглашая его в дом, вышел наружу и внимательно оглядел подъездную дорожку и улицу. Убедившись, что слежки нет, он вернулся в дом и закрыл дверь, после чего обошел комнату, торопливо опуская жалюзи.

Грифф взял с подноса сэндвич и начал жадно поглощать его. По дороге от автостоянки до дома Тернера он купил гамбургер в кафе, где подают еду прямо в машину, и съел его, не выпуская из рук руль. Гамбургер немного уменьшил голод, но не насытил его. Он никогда не любил арахисовое масло и желе, но теперь они показались ему очень вкусными. Потом он выпил молоко. Тернер наблюдал за ним, кипя от ярости.

— Мне это нужно больше, чем тебе, — объяснил Грифф с полным ртом. А затем, ткнув пальцем в брюшко Тернера, добавил: — Гораздо больше.

— Я хочу, чтобы ты убрался отсюда.

— Мне нужна информация.

— Я не Си-эн-эн.

— Ты мой адвокат.

— Уже нет.

— С каких это пор? — Грифф перестал жевать.

— С тех пор, как ты… — Громкий голос Тернера испугал его самого. Он замер, прислушиваясь, потом подошел к двери и вновь выглянул в коридор. — Не шевелись, — шепотом бросил он Гриффу. — Ни звука.

Адвокат исчез в темном коридоре. Грифф слышал, как тихо закрывались двери — вероятно, спален. Несмотря на предупреждение Тернера, он подошел к стеклянным дверям и раздвинул планки жалюзи, чтобы выглянуть наружу. Интересно, вызвала ли подозрения у соседей машина Ханниката, припаркованная в двух кварталах отсюда? Заметил ли кто-нибудь полуночного бегуна, внезапно исчезнувшего в темноте, окружавшей пустой дом?

Тернер вернулся, передвигаясь на цыпочках, и беззвучно закрыл за собой дверь.

— У Сьюзен чуткий сон.

— С каких это пор ты перестал быть моим адвокатом?

— С тех пор как ты убил Фостера Спикмена, — ответил Тернер таким же яростным шепотом. — Боже, Грифф. Фостер Спикмен! Это все равно что убить президента. Ты правда трахал его жену?

Грифф несколько секунд выдерживал его разгневанный взгляд, затем отправил в рот остатки сэндвича и пробормотал:

— Ишь, размечтался.

— Что?

— Ничего. — Он допил молоко и вытер рот тыльной стороной ладони. — Я не знаю ни одного адвоката, который мог бы уволить клиента.

— Я не хочу иметь с тобой ничего общего. Ты слишком опасен.

— Опасен? — Грифф развел руками. С собой у него были только ключи от машины и сотовый телефон, пристегнутый к эластичному ремню спортивных шортов.

— Я считаю тебя опасным, — поправился Тернер. — Он сказал, что ты ударил Спикмена в шею ножом для вскрытия конвертов. Паралитика, Грифф. Он сказал, что Спикмен пытался бороться, пытался защититься, но…

— Кто — он? Кто сказал? Родарт?

— Конечно, Родарт. Он и его молчаливый коллега приезжали ко мне в офис сегодня утром. Говорил один Родарт. Он спросил, известно ли мне твое местонахождение, и я, к счастью, мог честно ему ответить, что неизвестно. — Тернер нахмурился, недовольный тем, что теперь он это знает. — Родарту повезло. Можешь не сомневаться, в этот раз он возьмет тебя.

— Мне, что, не дадут слова?

Тернер прикусил щеку изнутри и бросил встревоженный взгляд на закрытую дверь.

— Только быстро. — Он уселся за письменный стол и попытался принять серьезный вид — в пижаме это было не так легко. — Как ты познакомился со Спикменами?

— Меня пригласили к ним в дом. Спикмен предложил мне сделку.

— Что за сделку? — в голосе Тернера звучало сомнение.

— Мы обсуждали мое участие в рекламе авиакомпании, — это не было правдой, но и ложью эти слова тоже назвать было нельзя. Он не мог сказать Тернеру правду. Пока. Иначе репутация Фостера Спикмена будет погублена. Кроме того, это была и тайна Лауры. И ради нее Грифф должен был молчать.

— Чушь, — бросил Тернер.

— Именно это я ему и сказал. Но, как выяснилось, у него было много странностей и необычных идей. В общем, он сказал, чтобы я подумал, а он со своей стороны тоже подумает, и так далее.

— А жена? Лаура.

— Я познакомился с ней в тот же вечер.

— Внезапная страсть, как сказал Родарт?

— Он так выразился?

— Да. Он сказал, что у вас была серьезная связь.

Грифф задавал себе вопрос, откуда у Родарта эта информация. Наверное, он просто строил предположения, выдавая их за факты.

— Мы встречались. Четыре раза, если быть точным. На протяжении нескольких месяцев. Во время нашей последней встречи она объявила о разрыве.

— Почему?

— Обычное дело, — он пожал плечами, не желая больше ничего сообщать Тернеру. — В основном чувство вины. Я думал, что больше никогда ее не увижу.

— Но хотел.

Грифф не ответил, но выражение лица выдало его.

— Ты преподнес Родарту мотив на блюдечке с голубой каемочкой, — простонал Тернер. — Чтобы заполучить девчонку, ты убиваешь мужа. Чтобы это понять, не нужно быть юристом.

— Только мотив…

— И возможность.

— Вчера вечером я не врывался в дом Спикмена. Я приехал в особняк по его приглашению.

— Он тебя пригласил!

- Он меня пригласил.

— Зачем? Он говорил о твоей связи с его женой? Жена чувствовала себя виноватой и во всем призналась?

— Я не знаю. Я не знаю, что рассказала ему Лаура о нас. — Это было правдой, Грифф действительно этого не знал.

— Ты связывался с ней?

Грифф покачал головой.

— Советую и не пытаться.

— Как мой бывший адвокат?

— Ты можешь доказать, что Спикмен сам пригласил тебя в дом вчера вечером? — спросил Тернер, не обращая внимания на его язвительный тон.

— Еще нет.

— Что это значит?

— Что у Родарта есть на меня, кроме мотива и возможности? — Грифф начинал терять терпение.

Адвокат колебался.

— Давай, Тернер. Ты должен мне хотя бы это. С чем мне придется иметь дело?

Тернер засопел.

— Ладно, на орудии убийства обнаружили твои отпечатки. Твоя ДНК совпадает с ДНК тканей, извлеченных из-под ногтей Спикмена, — он указал на царапины с тыльной стороны ладоней Гриффа. — Правильно?

— Правильно.

— Черт возьми, Грифф, — адвокат поморщился. — Родарту больше ничего не нужно, чтобы привлечь тебя за убийство Спикмена. Но есть еще тот парень по фамилии Руис.

— Мануэло. Слуга Спикмена. Выглядит как охотник за головами из Южной Америки, с вежливой, но ничего не означающей улыбкой.

— Его никто не видел. — Тернер умолк и выжидающе посмотрел на него. Не услышав ответа, он продолжил: — Родарт проверил в иммиграционной службе. На него нет документов. Он был нелегалом.

— Ты говоришь в прошедшем времени.

— Он был там вчера вечером?

Грифф опять промолчал.

— Не утруждай себя ложью, — сказал адвокат. — Они обнаружили кровь на ковре и в твоей машине. В моей старой «Хонде». Кровь не твоя, и не Спикмена. Родарт предполагает, что Руиса. Он ищет останки.

— Проклятье, — вполголоса выругался Грифф.

— В конце концов все раскроется. Разве не так? — сурово спросил адвокат. — Он был жив, когда ты уходил?

— Кто?

— Оба. — Тернер погладил лоб, как будто хотел расправить тревожные складки.

— Спикмен был мертв. Руис адиос.

— Он сбежал от тебя?

— Он убежал.

— Он видел, как Спикмена ударили ножом?

Грифф промолчал.

— Ты… Руис тоже был ранен? Это была его кровь на ковре и в «Хонде»?

Грифф уже открыл рот, чтобы ответить, но потом решил подстраховаться:

— Ты мой адвокат или нет?

— А как насчет денег, Грифф? — тихо спросил Тернер после короткого молчания. — Полмиллиона. И не притворяйся, что ничего не знаешь, потому что твои отпечатки пальцев были на крышке коробки. Что это за деньги?

— Понятия не имею, — коротко ответил Грифф, пожав плечами. — Спикмен попросил заглянуть в коробку. Я заглянул. Наверное, хотел похвастаться, какой он богатый.

— Деньги не для тебя?

Грифф посмотрел на него так, как будто ничего абсурднее в жизни не слышал.

— Родарт предположил, что Спикмен платит тебе за что-то.

— За что это? — Грифф почувствовал холодок внутри.

— Ты ему что-то привез. Или оказал ему какую-то услугу.

— Послушай, Тернер, где твои мозги? А Родарта? Если бы эти деньги предназначались для меня, можешь быть уверен, я бы их там не оставил. Забрал бы их и сидел бы теперь в каком-нибудь экзотическом месте, а не таскал бы у тебя сэндвичи с арахисовым маслом.

— Много денег, Грифф, — адвоката трудно было смутить. — Крупные купюры в пачках. Вроде тех, что ты получил от Бэнди, сдав игру против «Рэдскинз».

— Говорю же тебе…

— Ладно, ладно. Скажем, у Спикмена была привычка держать при себе коробки с деньгами, и это не имеет отношения к убийству. Но Родарту не понадобится этот элемент, чтобы добиться твоего осуждения. — Тернер встал, обошел стул и уперся ладонями в его спинку, как будто обращался к суду. — Послушай меня, Грифф. Это дело — мечта прокурора. У них неопровержимые доказательства. У них твоя ДНК. И если Руис жив…

— Жив. По крайней мере, был, когда я видел его в последний раз.

— И если он еще не вернулся в Гондурас…

— Сальвадор.

— Неважно. Если они смогут его поймать, у них будет свидетель в дополнение к уликам. Но, — он хлопнул ладонями по кожаной обивке стула, чтобы придать вес своим словам, — в твою пользу говорит то, что ты вызвал «Скорую», так? — Грифф кивнул. — Можно заявить, что Спикмен сам пригласил тебя, и если суд в это поверит, то следующее, в чем их нужно убедить, — это то, что в твоих действиях не было умысла. Ты явился в дом Спикмена по его приглашению. Он обвинил тебя в том, что ты состоишь в любовной связи с его женой…

— Состоял.

— Состоял. Ты стал спорить. Какие-то его слова взбесили тебя, и ты, не помня себя…

— Схватил нож для вскрытия конвертов и всадил ему в шею.

Тернер действительно выглядел расстроенным.

— У тебя хороший шанс получить обвинение в непредумышленном убийстве, а не в умышленном. Вероятно, это максимум, что здесь можно сделать, и я говорю это как твой адвокат и как друг. — Он выдержал паузу, давая Гриффу время обдумать его слова. — Мне неприятно рисовать такую мрачную картину, но это действительно так, Грифф. Скрываясь, ты лишь усугубляешь свою вину. Сдаться Родарту непросто. Но будет еще хуже, если ты этого не сделаешь.

— Я не собираюсь сдаваться.

— Если ты сдашься — сегодня, сейчас, — я буду защищать твои интересы. С этого момента я все время буду рядом с тобой. Пусть ведут свое расследование, и мы увидим, какие у них есть доказательства против тебя. Известно, что Родарт склонен преувеличивать, намекать, что у него есть больше улик, чем на самом деле, но мы знаем, что у него есть орудие убийства, а вместе с мотивом это чертовски серьезно. В нашу пользу свидетельствует тот факт, что ты оставил деньги. Ты не совершил ограбления, и это нельзя считать тяжким убийством, за которое предусмотрена высшая мера. Я буду бороться, чтобы убийство признали непреднамеренным. Кроме того, я подам прошение об изменении места судебного разбирательства. Чтобы суд проходил не в Далласе. Но где бы ни состоялся суд, прокурор будет трубить о том, что Спикмен был абсолютно беззащитен перед тобой. Он представит тебя как зверя, напавшего на человека в инвалидной коляске. Он заставит присяжных презирать тебя, и никакие твои оправдания не изменят того факта, что ты бывший футболист, а он паралитик. Сдайся и позволь мне заняться твоей защитой. Говорить тебе придется только при предъявлении обвинения, тогда ты заявишь о своей невиновности. Ты не скажешь ни единого слова Родарту или присяжным — никому.

— И ты думаешь, что молчание сделает меня невиновным? — не выдержал Грифф, терпеливо слушавший речь адвоката.

— Я верю в юриспруденцию, в нашу систему правосудия.

— Твои взгляды отличаются от моих. Ты обещал, что я отделаюсь условным сроком, если буду сотрудничать с агентами ФБР и расскажу им все, что знаю о деятельности «Висты». Посмотри, что из этого вышло.

— Теперь совсем другое дело.

— Точно. В этот раз у Родарта есть мои отпечатки на орудии, которым убили мужа моей любовницы.

Тернер опустил голову. Некоторое время он молчал, нахмурив лоб. Потом снова поднял голову.

— Еще раз прошу тебя, Грифф. Сдайся.

— Это максимум, что ты можешь сделать?

— Да.

— Ты даже не спросил меня, — помолчав, тихо сказал Грифф.

— Не спросил о чем?

— Не спросил о чем?

— Неважно, — грустно усмехнулся Грифф. — С тобой уже связывался Джерри Арнольд?

— Он позвонил сегодня днем. Все время повторял: «Как он мог такое совершить?» Что-то вроде этого. Ты лишился еще одного поклонника.

Грифф ничуть не удивился.

— Ладно, спасибо за информацию. И за сэндвич, — сказал он и повернулся к застекленной двери.

— Грифф, подожди.

— Пока, Тернер.

Он услышал рев моторов, а затем визг тормозов, как будто машина проходила поворот на большой скорости. А в окнах дома напротив отражались разноцветные огни. Красные. Синие. Белые.

27

Тернер поднял руки, то ли капитулируя, то ли защищаясь.

— Я должен был позвонить им, Грифф. Ради твоего же блага.

— Адвокат и друг, твою мать, — презрительно прошептал Грифф.

Он выскочил в дверь, обогнул бассейн и при помощи садовой скамейки перебрался через забор, ободрав колени, когда спускался с трехметровой высоты на другой стороне. Еще один бассейн. Этот подсвечивался снизу. Гриффу показалось, что это направленный на него прожектор.

Мысль о прожекторе заставила его вспомнить о полицейском вертолете, и Грифф перемахнул через ворота, не тратя времени на засов. Он пересек двор перед домом, улицу и оказался во дворе напротив, где работали дождевальные установки. Ободранные колени сразу же промокли — как и подошвы кроссовок, ставшие скользкими.

Еще один чертов забор. Проклятье! Неужели эти люди не доверяют своим соседям? Он искал ворота, которые было трудно разглядеть в темноте. Наконец он нашел их, но они были заперты изнутри. Он разбежался и ударил в них всем телом. Ворота не поддались.

Он услышал визг покрышек достаточно близко, чтобы почувствовать запах горелой резины. Развернулся и побежал мимо дождевальных установок к соседнему дому. Наконец-то дом без забора, только с живой изгородью. Он пробрался сквозь изгородь. Колючий падуб царапал его голые ноги. Он пробежал между двумя домами и оказался на улице, где оставил машину.

Он притаился в темноте, чтобы отдышаться; его легкие разрывались, а сердце стучало, как отбойный молоток. Он слышал крики, визг шин, хлопанье дверей. Машина Ханниката стояла через три дома от него. Вокруг все было тихо. Пока. Больше ждать было нельзя. Его поиски скоро захватят и эту улицу. Нужно рискнуть.

Он осторожно вышел на улицу из промежутка между домами и приготовился бежать.

Полицейская машина, сверкающая огнями, словно рождественская елка, вывернула двумя колесами из-за ближайшего угла.

Грифф нырнул назад, в темноту, проклиная Тернера, свое невезение, всю свою чертову жизнь.

А потом он побежал.

Позже он не мог понять, как ему удалось выбраться оттуда. Чудесное спасение почти заставило его поверить в божественное вмешательство. Наверное, впервые в жизни бог был на его стороне.

Он зигзагом бежал через тот район города, передвигаясь от одного темного места к другому. Появился вертолет с прожектором, который был гораздо ярче любого маяка. Много часов он увертывался от этого всевидящего света, а также от патрульных машин, которые крались по улицам. Пешие полицейские обыскивали окрестности, ощупывая буквально каждую дверь.

На несколько минут он нашел убежище в открытом гараже, где обнаружил тряпку, которой вытер струйки крови, стекавшие по ногам. От пота раны немилосердно жгло. Один раз, зажатый между прожектором вертолета и пешим полицейским, он скользнул в глубокий бассейн. К счастью, вода не подсвечивалась снизу, это оказался один из вычурных бассейнов, построенных в виде уменьшенной копии тропической лагуны, образованной лавой, и там было темно.

Он задержал дыхание, чувствуя, что его легкие вот-вот лопнут, но благодаря занятиям плаванием все же мог довольно долго пробыть под водой. Сквозь воду он видел луч прожектора, обшаривающий местность. Полицейский подошел ближе, и Грифф мог слышать, как он негромко выругался.

Наконец и полицейский, и вертолет двинулись дальше. Голова Гриффа появилась над водой, рот жадно глотал воздух. Он выкарабкался из бассейна, мокрый, но освежившийся. Ноги больше не жгло. Вернуться к машине он даже не пытался. Наверное, копы стерегли ее, как только увидели номер и по базе данных выяснили, что машина не принадлежит никому из живущих на этой улице.

У него с собой был сотовый телефон. Слава богу, он догадался взять его с собой. Он подумал, не позвонить ли Глену Ханникату и попросить, чтобы он забрал его. Но Грифф не хотел еще больше впутывать парня в это дело.

Больше ему некому звонить. Нет никого, кому бы он верил. Никого, кто бы верил ему. Он продолжил свой путь.

Грифф почувствовал себя в большей безопасности, когда покинул район, где жил Тернер, но ему еще предстоял долгий путь до мотеля. Полицейские всего города теперь ищут пешехода, похожего на него. В это утро в Далласе побеспокоят многих любителей утренних пробежек.

Когда он прошел под эстакадой шоссе и увидел мигающую неоновую надпись в окошке мотеля, сообщавшую о свободных местах, то чуть не заплакал от облегчения. В конце концов, это единственное место, где он мог укрыться. Начинало светать.

Ему нужно было лечь. Закрыть глаза. Спокойно подышать. Отдохнуть.

Подходя к автостоянке, он увидел, что ночного портье, курившего травку, на месте не было. Его сменщик был одет небрежно, но все же выглядел слишком аккуратным, чтобы работать в таком месте.

Грифф нырнул за передвижную палатку магазинчика, торговавшего подержанными покрышками. Из этого укрытия он наблюдал, как парень выбрался из-за стойки регистрации. Он вышел из своей комнатки и двинулся по крытому проходу между зданиями. В руке у него была пластиковая чашка, от которой поднимался пар. От запаха свежего кофе рот Гриффа наполнился слюной. Но на сердце у него стало тревожно, когда парень остановился у седьмого номера и три раза постучал в дверь.

Ему открыл мужчина, такой же аккуратный, как и он сам. Мужчина взял кофе и отхлебнул из чашки, сопроводив первый глоток протяжным: «А-х-х». Они перекинулись несколькими словами, а потом портье вернулся за стойку, оставив мужчину в номере.

Грифф присел на корточки за плакатом, обещавшим скидки на смену покрышек, и уперся головой в колени.

Как, черт побери, они его нашли? Ясновидящий этот Родарт, что ли?

Он некоторое время сидел на корточках, пока натруженные мышцы ног не свело судорогой, колени не задеревенели, а восточный горизонт не стал оранжевым.

Понимая, что нужно уходить, Грифф достал из носка деньги, которые сунул туда, прежде чем отправиться к Тернеру. Побывавшие в бассейне купюры промокли, но были вполне пригодными. Сотовый телефон тоже функционировал.Небольшое количество наличности и мобильный — это все его богатство. У него не было даже сухой одежды. Но оставаться здесь нельзя. Нужно идти. Он заставил свои онемевшие ноги распрямиться и пошел, стараясь, чтобы между ним и стойкой портье в мотеле все время что-то находилось.

Не останавливаясь, он открыл сотовый телефон и сделал один короткий звонок.

Глен Ханникат сидел в своем кабинете, пил кофе и болтал с клиентом, когда в открытую дверь постучала регистратор.

— Простите, что прерываю, мистер Ханникат. К вам пришли. Детектив из полиции. Говорит, что это очень срочно.

— Входите, — Ханникат махнул рукой, приглашая посетителя в кабинет.

— Стэнли Родарт, полиция Далласа, — он протянул Ханникату свою визитную карточку.

— Присаживайтесь, детектив, — дружелюбно произнес Ханникат, указывая на стул. — Хотите кофе?

— Нет, спасибо.

— Вы уверены? Наш кофе так же хорош, как наши автомобили.

— Нет, спасибо.

— Может, холодного «Доктора Пеппера»?

— Спасибо, ничего не нужно, — Родарт стал терять терпение.

— Вы подыскиваете себе машину, детектив?

— Нет, — ответил Родарт и кивнул в сторону еще одного мужчины, сидевшего напротив рабочего стола Ханниката. — Мы не могли бы остаться одни? Я здесь по службе.

— Познакомьтесь с Джеймсом Макалистером. Джим мой адвокат, и у меня нет от него секретов. — Ханникат едва удержался от смеха, глядя на лицо Родарта.

Детектив никак не ожидал встретить здесь адвоката.

Ханникат сегодня пришел в свое агентство рано утром, чтобы вернуть на место цепь до того, как появятся его сотрудники. Он сидел за столом и перебирал бумаги, когда раздался звонок от Гриффа. К счастью, трубку снял он сам.

— Запахло жареным, — сказал Грифф, услышав его голос. — Мне очень жаль. К тебе заявится коп по фамилии Родарт. Стэнли Родарт. Если он достанет тебя, скажешь ему вот что. Ты меня слушаешь?

— Слушаю.

Грифф передал Ханникату сообщение и отключился.

— Джим пришел ко мне, чтобы купить машину для дочери, которой на следующей неделе исполняется шестнадцать, — сказал Ханникат Родарту. — Он рассчитывает на скидку. Черта с два, ответил я. Он никогда не дает мне скидку на свои услуги. Я сказал ему…

— Мы нашли принадлежащую вам машину, — перебил его Родарт. — Она была брошена на улице в нескольких милях отсюда.

Ханникат посмотрел на Макалистера, демонстрируя удивление.

— Нашли? Уже? — Он присвистнул. — Я потрясен. Мы только что заявили о ее пропаже, правда, Джим? В восемь или девять утра? Ваши парни из полиции Далласа настоящие профессионалы!

Родарт получил второй удар.

— Вы заявили о краже машины?

Макалистер открыл портфель, лежащий у него на коленях и достал из него бланк. Он был заполнен полицейским, ответившим на звонок Ханниката, который сообщил, что у него со стоянки пропала машина. Родарт выхватил бланк у Макалистера и проверил марку и модель машины, регистрационные номера и идентификационный номер двигателя. Ханникату казалось, что Родарт едва сдерживается, чтобы не скомкать заявление и не бросить его на пол. Макалистер вовремя спас документ и спрятал его в портфель.

— Когда она была украдена?

— Не знаю. Я заметил пропажу только сегодня утром. Машины постоянно перемещаются, каждый день. Она могла пропасть пару недель назад, пару дней назад или пару часов назад. Точнее сказать невозможно.

— Вся машина в отпечатках пальцев Гриффа Буркетта, — прорычал Родарт, готовый вот-вот выйти из себя.

— Гриффа Буркетта? Того самого Гриффа Буркетта? Правда? Вы уверены?

— Да. Уверен.

— Ничего себе. Представить только. Хм. Чудеса еще случаются.

— Он оставил машину в двух кварталах от дома своего адвоката, куда он пришел вчера вечером за информацией, которая помогла бы ему избежать ареста за убийство Фостера Спикмена. — Лицо Родарта помрачнело. — Тернер позвонил нам.

— Хорошо, что у меня есть ты, — Ханникат посмотрел на Макалистера.

— Буркетту удалось уйти пешком, — сказал Родарт.

— У парня талант, — заметил Ханникат. — Такого быстрого куортербека я больше не видел. За его пробежкой на поле было приятно наблюдать, правда?

— Вы дали ему эту машину, а это означает пособничество и подстрекательство к убийству, — Родарт, казалось, вот-вот взорвется.

— Это очень серьезное обвинение, — спокойно сказал Макалистер. — Поэтому я запрещаю своему клиенту отвечать на какие-либо вопросы, детектив.

— Когда Буркетт вам позвонил? Вчера? Вечером? — Не обращая внимания на адвоката, Родарт не отрывал взгляда от Ханниката.

Ханникат ничего ответил.

— Очевидно, вы им восхищаетесь, но он не герой. Вчера он сделал несколько звонков местным жителям по фамилии Руис. Я попросил обзвонить те же номера полицейских, занимавшихся поисками исчезнувшего Мануэло Руиса, который, как мы полагаем, был свидетелем смерти Фостера Спикмена. Мы сравнили записи. На некоторых автоответчиках обнаружился один и тот же номер. Звонили из затрапезного мотеля на 635 шоссе. Я оставил людей дожидаться, пока он вернется за своими вещами. А когда он появится, я как следует надавлю на него. Ваше имя обязательно всплывет, Ханникат. Он сдаст вас. У Буркетта нет друзей. Он использует человека, а затем выбрасывает его. Он никому не верит, кроме самого себя. Или вы расскажете все сейчас, или вам предъявят обвинение позже.

Родарт умолк, чтобы перевести дыхание.

— Итак, где он? Если вы знаете, но не говорите этого, то вы препятствуете совершению правосудия. Где он?

— Вы уверены, что не хотите «Доктора Пеппера»? — Ханникат спокойно закурил.

— Говори, черт бы тебя побрал! — Родарт ударил кулаком по столу.

— Детектив Родарт, вы угрожаете моему клиенту, — предостерегающе сказал Макалистер.

Родарт встал и перегнулся через стол Ханниката, глядя ему прямо в лицо.

— Я могу получить список входящих звонков в вашу контору и доказать, что он сюда звонил.

— Вам понадобится ордер, — возразил адвокат. — Я сомневаюсь, что в графстве найдется судья, который выдаст вам ордер на таких неубедительных основаниях, но даже если вы получите ордер и найдете номер мистера Буркетта, это еще не доказывает, что он разговаривал с мистером Ханникатом. Как вы думаете, сколько раз в день люди звонят в это агентство по продаже автомобилей? Сотни? Мой клиент не может нести ответственность за каждого из них. И даже если вы докажете, что мой клиент разговаривал с мистером Буркеттом, это не доказывает, что он дал ему машину или тем или иным образом помогал ему.Родарт, не обращая внимания на адвоката, по-прежнему не отрывал взгляда от простодушного лица Ханниката.

— Мне кажется, вам нечем подкрепить свои угрозы, мистер Родарт. — Ханникат опустил сигарету в пепельницу в форме броненосца и встал. Затем он подошел к двери кабинета и открыл ее.

— А откуда у Буркетта ключи от той машины, если вы их ему не давали? — Родарт проигнорировал явный намек на то, что ему пора уходить.

— Милая, загляни сюда на секундочку, — крикнул Ханникат в раскрытую дверь.

Появилась девушка, которая привела Родарта.

— Он передумал насчет кофе?

— Какой у меня пунктик? — спросил ее Ханникат. — Чем я достаю продавцов больше всего?

— Не позволять клиентам уйти, не купив машину.

Ханникат громко рассмеялся.

— А следующий?

— Не оставлять ключи под ковриком.

— Спасибо, милая.

Она ушла, и Ханникат повернулся к Родарту.

— Не оставлять ключи под ковриком. Они делают это ради собственного удобства, собираясь потом вернуться и запереть машину, которую они брали для демонстрации. Вернуться, когда клиент уйдет. Но — слава богу, и я на это не жалуюсь — иногда их ждут другие клиенты. Тогда они просто суют ключи зажигания под коврик. А потом отвлекаются, занимаются другими делами и забывают о них, — он пожал массивными плечами. — Я постоянно устраиваю им выволочки, но что тут поделаешь? Они продают машины, как горячие пирожки.

Он обменялся долгим взглядом с Родартом, который затем посмотрел на невозмутимого адвоката. Макалистер выразительно вскинул брови. Родарт направился к двери кабинета.

— Мы еще встретимся, — угрожающе прошипел он, протискиваясь мимо Ханниката.

— Прошу прощения, Джим, я его провожу, — сказал Ханникат адвокату.

— Глен…

— Все в порядке.

Для человека такой комплекции он двигался на удивление быстро и догнал Родарта, когда детектив садился в машину.

— Я знаю, что ты дал Буркетту эту машину, — набросился на него Родарт. — Вы вместе сидели в Биг-Спринг. В следующий раз ты отправишься в Хантсвилл, и должен тебе сказать, что эта тюрьма не загородный клуб, к которому ты привык. Твоя большая белая задница очень понравится педикам, которых я туда засадил, — в его глазах сверкнула злоба. — Сегодня ты нажил себе врага, Ханникат. Никто еще безнаказанно не выставлял меня дураком. Потерпи немножко.

Ханникат наклонился. Он был на голову выше Родарта и на семьдесят фунтов тяжелее.

— Не угрожай мне. Я все о тебе знаю. Ты подонок. Худший из подонков. Тебя защищает значок. Но если ты соберешься тронуть меня или мою семью, вспомни о том, что я тебе сейчас скажу.

— И что же это?

— У Марши много друзей, — прошептал Ханникат, наклонившись еще ниже.

Выпрямляясь, он с удовлетворением заметил тревогу в глазах Родарта. Грифф знал, о чем говорит. Это имя было хорошо знакомо Родарту, и в нем таилась угроза. Оно вызвало если не страх, то по меньшей мере опасения.

Ханникат выдержал пристальный взгляд детектива, затем отступил и широко улыбнулся.

— Если захотите купить подержанную машину, загляните ко мне. — Он обошел спереди оливково-зеленый седан и пнул ногой колесо. — Но говорю вам сразу, я не возьму это в счет оплаты.

Что теперь делать?

Где он может спрятаться?

Сдаться, как предлагал предавший его адвокат, это не выход. Даже если он решит снова довериться судебной системе, чего он делать не собирался, на этот раз он не сможет положиться ни на адвоката, ни на инспектора по надзору. Ему не на кого надеяться, кроме себя.

Нет, он не может сдаться. Но если он будет продолжать бегать от преследователей, то его вполне могут пристрелить на улице — если не человек со значком, то какой-нибудь бдительный гражданин.

Укрывшись в бетонной трубе водостока, он раскрыл телефон и набрал знакомый номер — только потому, что больше звонить было некому.

После шестого гудка включился автоответчик: «Спасибо, что позвонили Миллерам. Пожалуйста, оставьте сообщение». Грифф отключился и тут же перезвонил, скорее из желания еще раз услышать голос Элли, чем в надежде, что кто-то снимет трубку. Он еще раз прослушал запись, недоумевая, где могли быть Коуч и Элли в такую рань.

Но что бы он сказал, если бы один из них снял трубку? Что он может сказать им, чтобы они ему поверили?

Он набрал еще один номер. Трубку снял Джейсон Рич.

— Привет, Джейсон, это Грифф, — он пытался говорить так, как будто ничего не случилось. — Я хочу извиниться, что вчера не пришел на тренировку. И, похоже, сегодня меня тоже не будет.

— Почему?

— Подхватил что-то вроде желудочного гриппа. Наверное, несвежее тамале. Просто кишки выворачиваются, — ответил Грифф и, помолчав, спросил: — А папа дома? Я бы хотел с ним поговорить.

— Так вы больны?

— Да.

— Значит, это неправда, что он говорил?

— Кто?

— Тот полицейский.

Грифф с силой сдавил переносицу.

— Его звали Родарт? Детектив?

— Человек со шрамами на лице. Он приходил вчера и разговаривал с папой и со мной.

Грифф надеялся, что Родарт забудет о его связи с Ричами, но Родарт никогда ничего не забывал. Вчера он допрашивал мальчика, заставляя того рассказать все, что ему известно о Гриффе Буркетте. Возможно, он напугал Джейсона. Грифф был готов убить этого сукиного сына.

— Он сказал, что вы… — голос Джейсона дрогнул. — Он сказал, что вы…

— Джейсон!

Голос Болли доносился откуда-то издалека. Резкий. Настойчивый.

— С кем ты разговариваешь? Джейсон, кто это?

— Папа, он… — голос мальчика звучал умоляюще.

— Дай мне телефон, — в трубке послышались всхлипывания, а потом Болли прорычал прямо в ухо Гриффу: — Я не должен был тебе верить.

— Болли, послушай, я…

— Нет, это ты послушай. Копы уже два раза приходили сюда. Моя жена с ума сходит, особенно после того, как детектив Родарт рассказал ей, что ты натворил.

— Болли…

— Я не хочу, чтобы ты сюда звонил. Я не хочу, чтобы ты приближался к моей семье. Я доверил тебе сына. Господи, когда я думаю…

— Я никогда бы не поднял руку на Джейсона. Ты это знаешь.

— Нет, ты предпочитаешь убить парализованного мужа своей любовницы.

Грифф зажмурился изо всех сил, пытаясь справиться с этим обвинением и картиной, которую оно вызвало.

— Я позвонил, чтобы предупредить тебя — будь осторожен с Родартом. Не подпускай его к Джейсону…

— Не произноси даже имя моего сына.

— Послушай меня!

— Уже наслушался.

— Не оставляй Джейсона одного с Родартом. Просто не оставляй Джейсона одного. Я знаю, что ты обо мне думаешь…
— Не произноси даже имя моего сына.

— Послушай меня!

— Уже наслушался.

— Не оставляй Джейсона одного с Родартом. Просто не оставляй Джейсона одного. Я знаю, что ты обо мне думаешь…

— Ты не знаешь и половины того, что я о тебе думаю. Надеюсь, этот Родарт в конце концов доберется до твоей задницы. А когда доберется, надеюсь, они хорошенько поджарят ее.

Сандра Браун