Дефицит доброты

                Глава 1 Начало
     Солнце медленно выплывало из-за таёжных сопок. Вниз по склону лес расступился, и по всему косогору, словно куры на гнёздах уютно расселись деревянные домишки. Пестрые и неровные огороды, делали бок холма похожим на большое лоскутное одеяло.
Кирпичные городские дома разместились чуть дальше вдоль береговой полосы бухты. Море ласково гладило подножье холма, напевая тихую свою песню. На минуту верхушки сопок утонули в солнечных лучах. Проснулся ветер. Он слегка качнул деревья, и невесомая позолота тут же осыпалась на дремлющие домишки и на морскую гладь. Невзрачная,серая волна Японского моря в миг потеплела, сделалась бирюзовой, заискрилась, ожила, заговорила вполголоса, разбиваясь о берег на тысячи брызг. В порту протяжными гудками встретили утро корабли, им эхом вторили  неугомонные  чайки.

   
       Молодая женщина раскатывала большой скалкой кусок теста на столе. Её густые кудрявые чёрные волосы туго стянул под собой голубой ситцевый платок. Но несколько непослушных прядей, всё же вырвались на свободу и то и дело спадали на лоб, мешая работать. Руки Анны были в муке и тесте, а по сему поправить непослушные локоны она не могла. Время от времени она пыталась их сдуть со лба, одновременно вскидывая голову вверх. В доме было тихо. Дети после завтрака убежали к морю. Муж уже неделю как был в море и раньше чем через месяц не обещал вернуться.Неожиданно  раздался скрип ступенек на крыльце, с шумом распахнулась входная дверь и на пороге появилась возмущённая соседка. С порога она дала волю своему гневу:

- Нюр, а Нюр! Ты видала чово твои басурманы утворили??? Народят лихоманцев, простигосподи, а смотреть хто должон за ими???

- Што стрекочешь как сорока всполошонная? Што случилось- то?

- Поглянь в огороде твоём вся моя рассада помидорна оказалась. Охальники малолетние весь день вчерась шибались, да вот и докумекали  чужую рассаду в свой огород переташшыть! Креста на их нет!

Анна, с досадой на лице, вытерла испачканные мукой руки о фартук и, грубо отодвинув соседку, вышла из дома.
   На огороде её взгляду предстала невесёлая картина. Грядки, подготовленные ею для посадки капусты, были заняты помидорной рассадой. Рассада ещё не успела пережить стремительного переезда из огорода в огород и поэтому стояла грустная и поникшая.

Постояв в огорчении минуты три, Анна, махнув рукой, вернулась в дом.
- Слушай,Дусь, ты не серчай сильно-то. Дети на то они и дети. Озоровать им положено. Завтра с утра на рынок собиралась, куплю тебе новую рассаду, - устало сказала Анна.
 Соседка кивнула в знак согласия и, что-то недовольно бормоча себе под нос, отправилась восвояси. Хлопнула дверь. Виновато скрипнули ступеньки крыльца.И тишина вновь повисла в доме.

Анна поставила пирог в печь. Притёрла пол. Стянула с головы платок. Непослушные кудрявые волосы рассыпались по плечам. Женщина вышла на улицу, чтобы позвать детей домой.
- Нинаааа!!! Валяяя!!! Галяяяя!!! Юраааа!!!- прокричала она, оглядывая окрестности с холма. Солнце стояло в зените неподвижно и торжественно словно солдат в почётном карауле. Пляж был пуст. Сытые чайки безмятежно покачивались на волнах. В соседних дворах побрёхивали вразнобой дворовые псы. Детей видно не было.
«Опять Нинка всех в тайгу увела. Оторовй растёт. Хуже мальчика. Ну попадись мне!!!», - в сердцах подумала Анна.
   
    Самотканный ковёр таёжного леса из хвои кедров, лиственниц, елей и сосен мягко пружинил под ногами. Пушистые лапы кедров, просеивая сквозь себя солнечные лучи, превращали их в стаи солнечных зайчиков, которые быстро разлетались по лесу, подсвечивая его изнутри, не нарушая, впрочем, царящего здесь прохладного полумрака. Виноградные лианы тёмно-коричневыми змеями, ползущими по стволам деревьев вверх, устав от восхождения к солнцу, переплетались между собой, создавая гамаки и качели для усталых путников. Зелёными улитками мерно покачивались в воздухе ещё не развернувшиеся листочки папоротников.  Привычную тишину нарушил тревожный голос сойки, обнаружившей чужаков, дятлы в барабаны ударили, перепуганный зверь метнулся прочь от тропы.
- Нин, далеко ещё? - заныла Валентина.
- Да нет же, - отозвалась Нина.
Вскоре дети остановились перед густыми зарослями жимолости, усеянными спелыми крупными ягодами.
-Пришли, -гордо заявила Нина.
Сначала все с жадностью стали поедать кисло-сладкую ягоду. И лишь, когда насытились, стали думать о том, в чём же нести до дома лесные дары. Не придумали ничего лучше, как наполнить ягодой карманы и панамы. Сытые и довольные дети отправились в обратный путь.

  Обеспокоенная долгим отсутствием детей, Анна вышла со двора, тревожно всматриваясь в дорогу, ведущую к лесу. Её взору предстала такая картина. По дороге шагали четверо. Впереди шла Нина -в руках панама полная ягод. За ней семенила Валя, замыкали шествие Галя с Юрасиком. Анна хотела сначала устроить детям хорошую трёпку за отлучку в тайгу без взрослых, но увидав перепачканные ягодой довольные детские лица сменила гнев на милость.
- Вот это я понимаю, добытчики ни дать ни взять, всё в дом,- проговорила Анна  с улыбкой.
- Мам,а у нас вот чё,- протараторила Нина, протягивая матери панаму с ягодой,
- Кобыльи титьки собирать ходили в тайгу што ли?- спросила Анна дочь, заглядывая в панаму.
Ягода на жаре сомлела и уже начала давать сок. По чернильныцм пятнам, проступающим на одежде детей, Анна угадала, что по карманам тоже была распихана ягода жимолости. Быть сегодня большой стирке.
-Нина, как ты додумалась в тайгу без меня всех увести? И мальца с собой прихватили…А в тайге ведь и зверь хищный, и змеи,-  отчитывала Анна младшую дочь,- вернётся отец, всё ему расскажу как вы тут хабалили!
Нина не перечила матери, стояла с опущенной головой.
- Мам, прости, так больше не буду, -затянула девочка обычную свою песню.
- И меньше тоже! А ну-ка, марш все в баню, там грязное бельё скидовайте, я чистое принесу. А ягоду- в миску, что на окне в предбаннике, потом пирог испеку.

В бане было жарко. Пахло сосной, берёзовыми и еловыми вениками, хозяйственным мылом. Нину мать мыла последней.
-Завтра с утра из дома ни ногой, - сердито говорила Анна, намыливая дочери голову.
-0й-ёй-ёёёёёёй !!! Глаза щиплет!,- голосила Нина.
- Терпи, казак, атаманом будешь, - с улыбкой приговаривала Анна, поливая девочку водой из ковша.
- Горячооооо! Не буду я никакой мамой!!! Я- не коза, я- девочка!!!- вопила дочь.
- Не ной, вишь чиво, потерпеть мочи нет! Как озоровать, так ты первая! - окончательно рассердилась Анна и шлёпнула неслушницу берёзовым веником.
Наконец все было окончено. Облачив дочь в чистое бельё, Анна повела Нину в дом.
За обедом Анна объявила детям:
- Завтра я с утра- на рынок. Валя, приглядывай за всеми. Из дома, што б никто ни ногой! Вернусь будем рассаду в обрат Дусе в огород пересаживать. Не хватало ищо, чтобы вас лихоманцами и охальниками считали! Отец вернётся что я ему скажу?
Дети смиренно молчали.

Когда Анна пришла домой с рынка, дети ещё спали. Оставив покупки на кухонном столе, женщина заглянула в детскую. Дети мирно посапывали. Юрасик румяный ото сна разметался в свой кроватке, сбросив одеяло на пол. Галя, свернувшись калачиком спала лицом к стенке. Валя, ровно вытянувшись, сложив обе руки под щекой, чему-то улыбалась во сне. Нина лежала на подушке ногами, крепко обняв собранное в кучу одеяло. Белокурые локоны рассыпались по простыне, губы сладко причмокивали. «Убегались вчерась сердешные», - с улыбкой подумала Анна и, поправив Юрасику одеяло, пошла разбирать покупки.

Помидорную рассаду для Дуси, Анна выставила на крыльцо. Продукты отправились в холодильник. А вот свёртки с тканями и новая книжка для детей были спрятаны до поры в бельевом шкафу.
  День пролетел в весёлых хлопотах. После завтрака все дружно высаживали рассаду соседке в огород. Соседка Дуся поливала рассаду, а заодно и чумазых огородников из шланга водой. Виз, писк стоял на всю округу. После мокрые, но довольные все пили чай с медовыми пряниками. Мир был восстановлен.
   Когда на сопки медленно опустилась темнокрылой птицей ночь, когда могучие кедры-великаны пушистыми своими лапами принялись пересчитывать зажигающиеся то тут, то там звёздные фонарики, Анна достала новую книгу и отправилась в детскую, чтобы почитать перед сном. Она всегда читала детям перед сном…


                Глава 2 Пеструшка

      Анна держала курей. Шестерых несушек и одного петуха. С утра кур выпускали из курятника во двор.  До обеда птицы мирно копошились в куче сорняков, образовавшейся после прополки огорода, выискивали в пыли мелкие камушки, некоторые склёвывали. Среди несушек выделялась одна. За пёстрый окрас перьев её так и прозвали Пеструшка. Она была чуть больше остальных, хроменькая, и на людские разговоры всегда  реагировала необычно, склонив голову на бок, курица внимательно слушала и смотрела своим жёлтым глазом не мигая, словно хотела вставить в нить разговора своё слово. Иногда она внезапно переставала нестись в курятнике, а затем пропадала надолго. После чего появлялась с большим выводком цыплят. Анна всячески пыталась с этим бороться, закрывая Пеструшку в сарае, но всё тщетно, курица находила способ удрать. Но одному человеку в этой семье всё же, были известны  тайны Пеструшки. Трогательная дружба завязалась у птицы с младшей дочерью Анны Ниной. Девочке полюбилась пёстренькая хроменькая курочка. Нина всякий раз подкармливала её хлебными крошками или кусочками пирога. Анна часто пекла. Детям нравилась её стряпня. Пеструшка же как собачка ходила за Ниной по пятам, а иногда забиралась к ней на колени, и девочка долго гладила курицу, что-то ей рассказывая. Курица терпеливо слушала.

   Однажды, собирая яйца в курятнике, Анна заметила, что гнездо Пеструшки осталось пустым.
- Опять где-то в тайге гнездо обустроила. Жди теперь с приплодом, - произнесла Анна. Она решила запереть упрямую курицу в сарае, ведь возиться с цыплятами было хлопотно. К тому же, как-то раз из целого выводка из двадцати цыплят, тринадцать оказались петухами. Очень трудно было их продавать. Так и пришлось порубить большую часть на мясо.
Выйдя во двор Анна нашла глазами Пеструшку, которая копалась в пыли возле крыльца. Подойдя к курице Анна резко схватила её со спины и понесла в сарай. Курица, смекнувши в чём дело громко кудахтая, забилась в руках хозяйки. Но дело было сделано. Однако в обед, заглянув в сарай, Анна не обнаружила там курицы. Собрав детей в доме женщина приступила к расспросам:
- Кто упустил Пеструшку из сарая?- строго спросила мать.
Дети молчали.
- Молчите, молчите. Значит все будете битыми,- вынесла вердикт Анна.
- Нинка, Нинка Пеструшку выпустила! Я видела как она из сарая возвращалась,- затараторила Валя.
Худая, угловатая девочка одиннадцати лет, с тоненькими, как крысиные хвостики косичками, с лисьими глазами Валентина без труда выдавала все их детские секреты. Галя – добродушный увалень смотрела на мать молча полными слёз глазами. Юрасик, которому исполнилось всего три года не понимал, что происходит и на всякий случай ухватил мать за юбку и так и стоял. Нине шёл седьмой год. Белокурая, кудрявая девочка с голубыми глазами стояла чуть поодаль и смотрела на всех исподлобья.
- Не я это, не я! Валька врёт всё! - протараторила озорница.
- Ах, ну канешно, не ты, ага,- раздаржённо проговорила мать, медленно нащупывая посудное полотенце , висевшее на спинке стула.
Не дожидаясь печального финала Нина стремительно выскочила в приоткрытую дверь и во все лопатки кинулась прочь со двора.
- Вернись! Вернись сейчас же! Кому сказала? Хуже будет! От негода!-кричала вдогонку мать! Да куда там. Васильковый сарафан быстро скрылся на вершине холма за изумрудной стеной леса.

     Лес встретил девочку прохладой и полумраком. Немного отдышавшись, Нина стала пробираться в их тайное с Пеструшкой место. Там среди колючих зарослей ежевики курица устроила себе гнездо, Завидев подружку, Пеструшка радостно закудахтала, но с гнезда не сошла. Девочка погладила курицу.
-Здравствуй, Пеструшка! Ну как твои детки в порядке? – Нина сунула руку под курицу, но не нащупала гладкой округлости яиц, напротив, рука нащупала, что-то тёплое и мягкое.
-Уже цыплята? - радостно воскликнула девочка.
Курица довольно заквохтала. Нина торопливо заговорила:
-Ты вот что, Пеструшка! Ты до завтра домой не ходи! Ладно? Я за тобой с утра приду. Меня сегодня накажут, но это ничего, я потерплю, только бы твои цыплята остались бы живы!
Потом Нина долго о чём-то рассказывала подружке. Горькие слёзы нет-нет и скатывались прямо к Пеструшке. Она их тут же склёвывала, словно хотела утешить девочку.
    Нина вернулась домой к ужину. Девочка в ярких красках представляла как мать лупит её отцовским ремнём, а она стойко терпит боль от ударов, не проронив ни слезинки, ради возвращения Пеструшки с её цыплятами. Но у Анны, к тому времени вся злость и досада прошли. Она уже начала волноваться за дочь, как дверь тихонько скрипнула и на пороге показалась беглянка.
- Мам, прости, я больше так не буду-затянула Нина заунывную песню.
- Руки мой и за стол, -сухо ответила мать, стараясь не выдать своей радости от возвращения дочери.
Нина вымыла под рукомойником руки и лицо и села за стол.
Мать поставила перед дочерью тарелку с кашей.
Напротив Нины сидела Валя. Нина тут же показала ей язык и прошептала:
-Валька, Валька-колбаса, на тарелочке оса!
-Маааам, чего она дразнится? Заныла Валя.
-Опять начинашь?- грозно сверкнув чёрными как ночь глазами, строго произнесла Анна, глядя на младшую дочь. Нина опустила глаза и до конца ужина не произнесла больше ни слова.
Утром, пока все спали, Нина выскользнула из дома и сломя голову побежала в лес за Пеструшкой.
Пеструшка была на месте. Цыплята тоже. Маленькие пушистые комочки ни на шаг не отходили от мамы-курицы и всё время  тихонько посвистывали. Половина цыплят были жётыми, а половина пёстрыми в маму. Домой отправились в таком порядке: впереди гордо вышагивала Пеструшка, за ней –цыплята, Нина замыкала эту разнопёрую колонну. Поначалу всё шло благополучно. Каждый шаг приближал путников к дому. Но внезапно из зарослей жимолости выскочила огненно-рыжая лисица. Схватив последнего цыплёнка, пробежав по ноге девочки, лиса умчалась прочь. Курица забила крыльями, все цыплята как один спрятались за маму. Нина, переведя дух от испуга, стала успокаивать Пеструшку:
- Ты не горюй, Пеструшка! Это был таёжный дух. Он взял дань и теперь мы под его охраной! – уговаривала курицу деворчка.

Анна умылась, собрала волосы в хвост. И уже хотела накрывать к завтраку, как в окно постучала соседка.
- Чего тебе?- недовльно спросила женщина, распахнув окно.
- Нет, Нюр, ты тока полюбуйси на свою Нинку-то! Ни свет ни заря ужо вся в делах и хлопотах !
В эту минуту во двор зашла Пеструшка с цыплятами, а за ними улыбаясь,шла Нина.

                Глава 3 Анна

Она бежала в неизвестность из отчего дома, от первой и такой хрупкой на поверку любви, от себя… Колёсный перестук поезда словно выводил: «Никогда, никогда никогда ты больше не будешь несчастной, никогда, никогда, никогда…». За окнами мелькали полустанки, перелески, чьи-то суьдбы…. Анна хотела забыть прошлое,  боль, обжигающую изнутри,  позор от произошедшего с ней… Но память упрямо возвращала её назад.
   Когда красноармейцы увели со двора корову, телят и прочую скотину, отец молча погрузил остатки вещей, детей и жену в телегу, и старый мерин Гришка повеёз их прочь из родного села. Так семья оказалась в небольшой сибирской деревеньке под городом Сталинском. Туда ещё не докатилась коллективизация. Деревенский староста определил их в заброшенный дом на окраине села. Жить там было невозможно, дом почти развалился, но вот банька на задах огорода сохранилась неплохо и Акулина начала приводить её в порядок. Первое время семье пришлось жить в бане.
    Дети Анна, Шура и Алёшка быстро освоились и подружились с местной детворой. Пропадали целыми днями на улице. Фрол-глава семейства занимался восстановлением дома, да скорняжил. Акулина хлопотала в огороде. Понемногу жизнь начала налаживаться. Дети пошли в школу. Дом восстановили. Завели кой-какую скотину: поросят и курей. Зажили не хуже, но и не лучше других. Пришло время-вступили добровольно  в колхоз.

Василий жил на другом конце села. Его семья считалась зажиточной. Отец пошёл по партийной линии. Работал в администрации района. Мать не работала.  Следила за детьми и домом. Анна познакомилась с парнем в клубе на танцах. Статный голубоглазый блондин сразу понравился девушке. Василию тоже пришлась по нраву невысокая пышногрудая Анна, с копной кудрявых каштановых волос и карими почти чёрными как смоль глазами. Любовь подобно яркой вспышке молнии поразила молодые сердца мгновенно. Дело шло к свадьбе. Но однажды Анна стала невольным свидетелем разговора будущей своей свекрови с подругой. Тот случай перевернул привычный ход событий. Девушка хотела подойти к матери Василия на рынке, долго шла сзади, не решаясь помешать общению будущей свекрови с подругой, и волей-неволей услыхала обрывки разговора.
- Не повезло нам. Влюбился Васька –то наш в голодранку без рода, без племени. И ведь слушать никого не хочет! К осени свадьбу играть придётся- сокрушалась мать жениха,
-  Да не переживай ты так, дело молодое. Как встретились, так и разойдутся-утешала подругу соседка…
Еле сдерживая слёзы, Анна резко развернулась и быстро пошла прочь. Мир рушился на глазах. По дороге домой зашла в сельсовет. Там вербовали молодых людей на Дальний Восток.

- Дочка, чего это на тебе лица нет ?- грубоватый женский голос вырвал Анну из цепких лап горьких воспоминаний. Напротив сидела цыганка. Нелёгкая жизнь оставила свои отпечатки на её, изрезанным морщинами лице. Седые волосы выбивались из-под цветастого платка, смуглая кожа от природы хранила в себе ещё и налёт загара, навеянного пылью дорог, голос был хриплый, прокуренный. В ушах –серьги –кольца. Выцветшие от старости некогда зелёные глаза смотрели не на попутчицу, а скорее сквозь неё. Анне стало не по себе.
- Да задумалась о своём, - смущённо произнесла девушка, опуская глаза.
- Не думай. Сбудется у тебя всё о чём мечтаешь. Вижу короля рядом. В погонах он, при чинах. Дом- полная чаша- вижу. Семью вижу. Детей у тебя трое. Девочки. Будет и четвёртый- сын, но про него не скажу тебе ничего. Жизнь твоя долгая. Вот только сердце несвободным останется. Завистников много вижу. Но ты справишься…Есть вещица у тебя одна. Отдай её мне. Попробую освободить твоё сердце от тоски.
Анна словно во сне слушала хриплый голос цыганки, словно во сне достала узелок с вещами и порывшись в нём протянула цыганке колечко, подаренное Василием. Кольцо исчезло в руках попутчицы так быстро, что Анна не успела заметить куда цыганка его дела.
- Сердце полностью освободить не смогу, но тоска уйдёт. Легче жить станет, - проговорила цыганка.
Глаза у Анны слипались. Поезд уже не нёсся вперёд стрелой, а мерно покачивался и убаюкивал. Когда она проснулась, то цыганки и след простыл. Странное чувство овладело девушкой. На душе стало легко. Она помнила ясно и отчётливо весь разговор. Анна поискала колечко среди вещей. Кольца нигде не было. Расстроиться Анна не успела, поезд прибывал в город Владивосток.

      Офицерская столовая, куда распределили Анну посудомойкой выглядела серо и уныло. Оконные стёкла запылились настолько, что почти утратили прозрачность. Застиранные и неотутюженные шторы добавляли неряшливости в общий вид. Горы грязной посуды. Жужжание мух. Полусонные официантки.
Анна, перемыв свою порцию посуды, в обеденное своё время, молча наполнила тазик водой, взяла сухие тряпки, мыло и отправилась мыть окна. Соратницы по цеху недоумённо переглянулись.
- Резво начинаешь, -ехидно произнесла одна из официанток, проходя мимо Анны, стоящей на подоконнике.
-Просто грязь не люблю, - ответила новенькая, как отрезала.
  Через неделю столовую было не узнать.  Шторки выстираны и отутюжены. Оконные стёкла отмыты до блеска. На столах появились накрахмаленные скатерти. Для грязной посуды было выделено два стола. И над ними- объявление: «ГРЯЗНАЯ ПОСУДА»- вежливое напоминание посетителям убирать за собой. Начальство оценило новшества и вскоре Анну перевели из посудомоек в официантки.
   
Анна много работала. Дни кружились пёстрыми хороводами. Проживала девушка в рабочем общежитии. Подругами не обзавелась. У неё и в детстве в друзьях всё больше мальчишки числились. В выходные дни Анна много читала, брала книги в библиотеке, а иногда ходила к морю. Она никогда в своей жизни не видела моря. А здесь, на острове под названием Русский, можно было любоваться морем везде и всюду. Анна подолгу напряжённо всматривалась в морской простор, словно ждала чего-то…В тёплые и ясные дни море тёрлось о ноги ласковым котёнком, нашёптывая словно мурлыча, что-то ласковое и доброе. В пасмурные дни- оно сердито бормотало, накатывало на берег пенной волной, обдавая холодными брызгами.

В тот день у Анны всё валилось из рук. В общежитии она уронила чайник, на работе –поднос с вилками и ложками, которые отчаянно звенели, словно возмущались такому безобразию. В разгар рабочего дня, она взяла в руки поднос с грязной посудой ( кто-то забыл убрать за собой) и уже собиралась отнести его в моечную, но вдруг в столовую вошёл он. Она спиной почувствовала, что это ОН! Медленно повернувшись на звук хлопнувшей двери, Анна увидела молодого офицера в новенькой форме, высокого роста, в глазах его играло море, как в тёплые и ясные дни, оно улыбалось и искрилось добротой. Поднос с посудой выпал из рук девушки.Раздался звон бьющейся посуды. Молодой офицер сразу поспешил на помощь. Они оба судорожно у всех на глазах собирали осколки посуды, ложки и вилки. Анна стыдливо опустив глаза прошептала:
- Простите…
- Бывает, не расстраивайтесь. Дело-то пустяковое,- мягко проговорил незнакомец.

  Высокий,хорошо сложенный,он сразу пришёлся ей по душе. К тому же, чем-то внешне напоминал Василия. Несколько раз Семён проводил её с работы до общежития. А однажды попросил, неловко краснея, прибрать у него в доме. Анна согласилась. Да так и осталась в том доме хозяйкой. В столовой злые языки чесали: «Вёрткая какая новенькая! Самого начальника политотдела захомутать смогла. Молодая да ранняя!». Но Анне не было дела до тех злых языков. Уже через месяц Семён сделал ей предложение стать его женой. А после скромной свадьбы новоиспечённый муж твёрдо сказал: «Работать не будешь. Смотри дом и расти детей. Мне тыл надёжный нужен. Про обеспечение не думай, не твоя забота».


                Глава 4 Юрасик

У вас мальчик, мамаша, вес 4кг 350 г,- улыбаясь сообщила акушерка, склонившись над Анной.
-Мальчик. Сынок мой долгожданный, Юрочка, -проговорила Анна блаженно улыбаясь.
Роды были тяжёлыми. Анна промучилась почти трое суток. И вот теперь всё закончилось. Женщина в изнеможении закрыла глаза.
 Юрасик родился здоровым, крепеньким, розовощёким. О его появлении давно мечтали родители. И вот такое счастье случилось.
Лето тоже было на сносях. В саду ветки яблонь гнулись к земле под тяжестью налитых солнцем плодов. В тайге зрели голубика, шикша, морошка, брусника, дикая груша. Август достиг своего экватора и готовился уступить место осени.
- Повезло сыночку в серпень родиться, быть ему счастливым, - произнесла Анна, с любовью покачивая малыша. Розовощёкий младенец причмокивал, усердно добывая молоко из упругой материнской груди.
- Спасибо за сына, за девочек, родная моя Аннушка,- отозвался Семён.
- Поди, глянь где девочки. Неровен час опять шкодят под Нинкиным началом, - улыбаясь попросила мужа Анна.

Муж послушно поднялся и вышел во двор.
-Нина, Валя, Галя, а ну пошли на море !- долетели до Анны слова Семёна через открытое окно!!!Его призыв тут же утонул в звонких детских голосах. По удаляющимся шагам и тающим в летнем дне звуках, Анна поняла, что все отправились купаться на море.
Докормив сына, женщина уложила спящего мальчика в кроватку и отправилась готовить обед.
   В будний день пляж всегда пустовал. Семён с дочерьми спустились к морю.
-Пааапааа! Море шевелится!!!! – закричала в удивлении Нина.
Море и вправду вело себя странно. При полном штиле, оно словно  загустело, сменило бирюзовый цвет на серебристый, вся его поверхность шевелилась, волны куда-то исчезли и ,словно пожимая плечами, море методично что-то выбрасывало на берег.

- Море рыбой плюётся!-закричала Нина, которая первой добежала до воды.
Когда Семён с Валей и Галей подошли ближе, то увидели, что море просто кишело рыбой. Казалось, что рыба выпила почти всю морскую воду, а море в знак протеста, пытаясь избавиться от избытка рыбы, выбрасывало её на берег. Рыба серебрилась на солнце, пружинила о берег, всеми силами пытаясь снова вернуться в воду.
- Это сардина после нереста с юга на север перебирается,- объяснил детям отец.
Пока Валя и Галя с открытыми ртами наблюдали как море плюётся рыбой и шевелится, Нина сняв с головы панаму, принялась ловить рыбу и складывать её в панаму. Рыба сопротивлялась, ускользала из рук, пытаясь вернуться в воду. Нина сопела, и продолжала настойчиво ловить бьющуюся рыбу. Девочка промокла насквозь, падала, вставала и снова продолжала бороться с непослушной рыбой.
- Ладно, раз искупаться не получается, давайте хоть рыбы домой к ужину принесём, - весело предложил Семён. Мужчина ловко стянул с себя тельняшку и быстрым движением соорудил из неё подобие сумки с двумя ручками. Дети с радостью стали наполнять эту полосатую авоську рыбой. И только Нина продолжала ловить рыбу панамой….
   Вечером за ужином все ели жаренную рыбу и наперебой рассказывали о своём дневном приключении.

Юра рос крепким и здоровым мальчиком. В год он научился ходить. А к двум годам хорошо говорить. Девочки по-разному выражали свою любовь к младшему и единственному брату. Валя любила читать ему книжки или что-то рассказывать, Галя всегда готова была отдать ему свою порцию сладостей, а Нина старалась вовлечь его в свои игры. Но иногда в сердце Анны оживала тревога за сына. «Будет у тебя три дочери, а про сына ничего не скажу тебе»,-воспоминались Анне слова цыганки. В такие минуты женщину охватывало беспокойство. Она старалась не оставлять сынишку на девочек и вообще не отпускать от себя.
 

  В тот день никакой тревоги Анна не ощущала. Старшие вернулись из школы. Нина с Юрасиком играли во дворе: строили что-то из морских камушков, принесённых с пляжа. Анна, достала швейную машинку, разложила выкройки, чтобы сшить детям обновки к осеннему празднику. Муж должен был вот-вот вернуться со службы. Всё шло своим чередом.
    Вдруг двор наполнился собачьим лаем и диким визгом Нины. Анна  выскочила во двор. Там соседский пёс, заскочивший в открытую калитку, прижал к земле Юрасика. Нина в испуге бегала вокруг и, не понимая, что делать, истошно визжала. Мальчик лежал на спине, раскинув руки и не двигался. Анна схватила первое, что попалось ей под руку, пустое ведро, и замахнувшись на собаку закричала истошным голосом:
-А, ну, пошёл прочь!!!, Пошёл говорю тебе!
На шум прибежал сосед и оттащил собаку. Анна подхватила сына на руки и понесла в дом. Ребёнок сначала зашёлся беззвучным плачем, а потом закатив глаза забился в судорогах. Инстинктивно женщина прижала мальчика к себе и какое-то время так и сидела с ним. Девочки стояли. обступив мать и испуганно наблюдали за происходящим. Вскоре приступ прошёл. Анна напоила Юрасика тёплым молоком и уложила в кровать. Мальчик уснул.
Вернулся со службы Семён. Узнав о произошедшем, он молча вышел из дома. Вскоре вернулся с соседом.

-Анна Фроловна, вы уж извините нас. Если что на лечение мальчика, то мы поможем. А пса я пристрелю сегодня же, - обратился к Анне сосед- молодой совсем лейтенант.
-Не нужно ничего, -сухо ответила женщина и, сверкнув своими чёрными глазами, ушла в комнату к сыну.
Мужчины ещё несколько минут, о чём-то поговорим, разошлись.Вскоре где-то у самой сопки раздался выстрел. Юрасик вздрогнул во сне.

  Собаку сосед пристрелил в тот же вечер, как и обещал. Однако привычный ход жизни был нарушен навсегда. Мальчик перестал говорить,а приступы падучей болезни стали регулярными. Врачи разводили руками,но решить проблемы не могли. Муж хоть и не упрекал супругу ни в чём, но она сама назначила себя виноватой и очень переживала за произошедшее. Это она, она не досмотрела, не уберегла… Появилась в семейном счастье какая-то невидимая брешь, через которую утекали постепенно тепло, доброта, любовь...

    Осень разродилась затяжными дождями. Солнце реже и реже показывалось на небе. Море хмурило свои седые брови, сердито урчало и в раздражении бросало волны к подножью холма.   В один из таких ненастных дней Анна, переделав неотложную домашнюю работу села за швейную машинку. Юрасик удобно устроился возле материнских ног с интересом перебирая разноцветные катушки с нитками, девочки секретничали в детской. Идиллию нарушила соседка Дуся. Скрипнула дверь, и соседка появилась на пороге с блюдом, на котором горкой лежали нарезанные пироги.
-  Сегодня память родителям моим. Вот напекла вчерась. Не побрезгуйте, возьмите на помин,- начала разговор соседка.
Анна благодарно кивнула.
- Проходи, я сейчас закончу и чай поставлю, - сказала Анна.
Отложив шитье, Анна принялась накрывать на стол. Прибежали дети, словно стайка неугомонных птиц похватали пироги и убежали к себе в детскую, увлекая за собой Юрасика. Женщины остались чаёвничать вдвоём.
- Што, Нюр, у Юрочки нет подвижек?- осторожно спросила соседка.
- Не, Дусь…Не знаю што с этой бедой мне делать. С того разу ни одного слова не произнёс,- с горечью в голосе произнесла Анна.
- А врачи чевось говорят?
- А ничевось нового. Помочь не можем. Да руками разводят,- вот  и вся от их помощь,- в сердцах ответила Анна.
- Нюр, давно хотела тебе советом помочь, да всё не решалась. Ты сразу-то не отвергай. Выслушай, а потом решишь для себя.
- Ну?! Говори уже! Чиво загдки-то загадывашь?- нетерпеливо воскликнула Анна.
- Сходила бы ты к Ядвиге. Люди судачат лечит она…
- Давно думала. Не решалась. Да и мой против. Нечиво грит по ведьмам ходить. - сказала в задумчивости Анна.
-А ты пока он в море. Тихим сапом. Бог не выдаст свинья не съест. Авось полегчает мальцу.
- Да, права ты. Нужно сходить. Если есть хоть один шнас, я должна использовать. Вина на мне большая за сына…
- Не вини себя, не рви душу зазря. Лучше дело сделай.
- Дождь поутихнет, сегодня же и пойду. Чиво откладывать-то…
Соседки попрощались. Анна села за машинку, нет-нет поглядывая в окно. Дождь всё не унимался. Лишь к вечеру немного распогодилось.

    Старенький домик Ядвиги стоял на самой верхушке холма прямо на границе людского и таёжного миров. Два окна смотрели будто бы поверх домов на море, однако ничего не ускользало от их внимательного взгляда. Одно окно смотрело на тайгу, или тайга смотрела на мир людей через домик Ядвиги.
Люди побаивались отшельницу и обращались к ней в самых крайних случаях, когда все другие способы решить проблему оказывались безрезультатными. Кто-то считал её ведьмой, кто-то знахаркой. Денег за приём она не брала, да и принимала не всех, многим отказывала по понятным только ей причинам.
           Как только закончился дождь, Анна торопливо собрала сына и отправилась к  к дому знахарки. Подойдя к двери дома, женщина решила немного отдышаться, но дверь неожиданно сама собой бесшумно отворилась, словно приглашая Анну войти. Женщина сделала глубокий вдох и переступила порог таинственного дома. Минуя тёмные сени, Анна вошла в просторную светлую комнату.
   
    К удивлению женщины в комнате не было связок с сушеными змеями, травами и прочей ведьминской атрибутики. Посередине комнаты стоял стол, покрытый скатертью. В центре стола стоял самовар, расписанный под хохлому и рядом такие же расписные чашки с блюдцами. Окно в комнате смотрело на лес. На подоконнике горшочек с цветущей геранью. Рядом с цветом лениво растянулся во весь подоконник огромный чёрный кот. За столом сидела женщина. Возраст её не определялся, но лицо до сих пор хранило следы былой красоты. Огненно-рыжие волосы, волнистые от природы создавали иллюзию пожара вокруг больших зелёных глаз. Греческий нос. Смугловатая кожа. Правильные черты лица. Чуть наметившаяся сеточка морщин возле глаз. Хозяйка дома была хороша собой несмотря на то, что молодость давно прошла, а старость ещё не успела наложить свой отпечаток. Анна застыла в нерешительности.

- Ждала тебя. Знала, что придёшь,- грудным голосом заговорила Ядвига.
-Здрастье,-тихо прошептала испуганная гостья.
- Проходи, садись. А мальчика мне давай,- продолжила хозяйка дома.
Анна двинулась вперёд и не заметила, как Ядвига подхватила Юрасика на руки и укутав в чёрный платок унесла в другую комнату. Анну удивило, что сын сразу потянулся ручонками к незнакомке и пошёл к ней на руки будто был хорошо с ней знаком. Анна присела на табуретку рядом со столом. Сколько прошло времени Анна не помнила десять минут, час. В доме стояла полная тишина, и как не пыталась женщина услышать хоть какой-нибудь звук, всё было тщетно Анна слышала только как громко в тишине стучит её сердце.
   Но вот скрипнула дверь, и Юрасик бросился к матери сжимая в руках огромное красное яблоко. За мальчиком следом не вошла, а вплыла в комнату Ядвига. Высокого роста, осанистая она несла себя с достоинством королевы. Прочитав немой вопрос в глазах Анны, хозяйка дома заговорила:
- Испуг у него сильный. Собака виной тому. Говорить будет. Падучую вылечим. Но разум детский останется. Собака мёртвая уже. А мне нужен волос с живой. Будешь приводить его ко мне 10 дней за час до заката солнца. А теперь ступай, милая. Тебя ещё трое заждались дома.
Анна послушно кивнула и отправилась в обратный путь. Все остальные дни дальше крыльца Ядвига её не пустила. Прямо на крыльце она забирала у Анны сына, укутывала в чёрный платок и уносила в дом. Возвращаясь с последнего сеанса, Анна увидела у дома служебную машину мужа. Юрасик тоже заметил машину отца, вскользнув из рук матери и кинулся к дому с криком:
- Папа пиехал, папа пиехал!!!
На крик мальчика из дома вышел отец. Он подхватил сына на руки и прижал к себе. Анна украдкой смахнула слезу. С тех пор Юрасик заговорил да так, что и не остановить. А приступы падучей болезни никогда о себе больше не напоминали.
















Художник Клод Моне картина "Домик у моря"