Учительница

Пролог

Школа на окраине села стояла.
Для детей обычных деревенских
Девушка урок преподавала,
Педучилище закончивши, намедни.

Глава 1. О старухе

По людским мистическим поверьям
Было далеко не лучшим это местом
Для жилья. Ведь водятся считалось черти
На беду простых людей обыкновенных смертных

Там. Но будто бы с презрительной насмешкой,
Над распространенным суеверьем,
Поселилась бабка на дорожном перекрестье
В доме небольшом кирпичном сером.

Хоть работала бабуля кем-то в школе
Местной до описанных событий,
Почему-то слава скверная о ней ходила.
Говорили вроде, что примерно год на третий

После появления её в деревне
Дохнуть, и болеть скотина стала,
Саранча поела неожиданно растенья.
Прежде крепкая, деревня отчего-то загибалась.

Когда шла по улице старуха,
За спиной частенько вслед плевали,
Доносилось много раз до старческого уха
Мимо проходя, как за глаза её ругали.

Доказать вину никто не мог,
Впрочем, в общем-то, никто и не пытался.
Но бесследно пропадали, видит Бог,
Те, кто в жизни с ней хотя бы раз ругался.

С дочерью не ладила всегда,
Слышали не раз селяне, как ругались.
В город убежала, только лишь смогла,
С матерью без слёз на станции расстались.

Слухи от заезжих позже приходили.
Дочка ведь всегда старухина казалась странной.
Говорили девочку, вне брака будто бы родила
В городе, по слухам вроде б от цыгана.

Далее её судьба покрыта мраком.
Только днем осенним как-то раз
Внучку привезла к себе старуха,
Воспитала на свой лад, вдали от глаз.

Глава 2. О девушке

С юности девчушка выделялась
Длинной чёрно-угольной косой.
Взгляд подобострастный привлекала
Половины населения мужской

Вьющими слегка, густыми волосами,
Формой безупречно правильной лица,
Совершенным стройным очертаньем стана.
Как орешки щёлкала мальчишечьи сердца.

Темно-карие глубокие глаза её большие
Сквозь покров длиннющих вороных ресниц,
Пухлых алых губ обворожительная сила
Возвышала, унося сознанье выше птиц.

Красотой нездешней отличалась.
Черные, как смоль глаза девицы
Спать парням ночами не давали,
Заставляя сердце страстно биться.

Яркая, эффектная, красивая брюнетка,
Словно бы явилась из иного измеренья,
С бабушкой жила больной, пенсионеркой
В доме, на дорог кривых перекрещеньи.

Получив образование, решила
Профессионально по стопам бабулиным пойти.
На учителя с отличьем отучилась,
В школу здешнюю устроилась вести

Математику. Смущённо мальчуганы,
Заглядевшись часто на её красу,
Думали влюблённо на уроке о романах,
Глядя в классе отрешенно в пустоту.

Хоть горда была, но как-то всё же
Устоять от чувства не смогла.
Парень местный, может чуть её моложе,
В душу, ранив сладко, глубоко запал.

Должное отдать, парнишка этот,
От любви взаимной тоже кажется, сошёл с ума.
Видеть никого не мог от первой встречи
С девушкой невинной, страстью воспылав.

Юношеские трепетные чувства
Трудно описать какими-то словами.
Каждое прикосновенье вызывает буйство
Впечатлений, радостных переживаний.

Словно мотыльки, порхая рядом,
С ветерком весенним ласковым играют.
Друг на друга глядя восхищённым взглядом,
Бед людских, совсем не чуя, и не понимая.

С возрастом, назад оборотившись,
Понимаешь где-то в подсознанье
Первую влюблённость переживши,
Никогда таких эмоций больше уж не испытаешь.

Как дурман, попробовав однажды,
Будешь вновь и вновь искать блаженство
В новых пылко-чувственных объятьях,
Испытать подобное, хотя б чуть-чуть, в надежде.

Никого вокруг они не замечали,
Лишь для них одних был мир вокруг.
Только одного влюблённые не знали —
Жизнь жестока. На рассвете, рано утром вдруг

Постучали в форточку тревожно.
Бабушка, проснувшись, подошла, открыла.
Выслушав, прикрыла створку осторожно.
Внучку всё равно, как не старалась, разбудила.

От неё узнала страшное известье.
Ночью, на рыбалке друг любимый
На реке, в глубоком гиблом месте
С лодкой, без следа, в пучине тёмной сгинул.

Долго местные крюками и баграми
Отыскать пытались безуспешно.
Без вести пропал красивый парень,
Может быть, скорей всего, снесло его теченьем.

С этого момента что-то надломилось,
В дом зашла, на лавку молча села.
Бабка перед образом святым молилась,
За грехи. Закончив, показалось, странно посмотрела.

Глава 3. Колдунья

Жизнь дальнейшая не шла — текла уныло.
Школа, дом, работа, выходные.
Чувства прошлые со временем остыли.
Стало нравиться, в уединенье, травы изучать лесные.

Часто общество, увидев человека
В чём-то странного иль не похожего на них,
Недолюбливает, судит, и порою не приемлет,
Хоть грешно, но всячески по-своему его гнобит.

Так случилось с нашей героиней.
После гибели любимого под толщей вод,
Вся в себя ушла от сильного волненья,
Избегала отношений вне работы целый год.

Как-то раз, придя домой из школы,
Бабушку застала, сидящей молча у окна.
Взяв за руку внучку, та без слова
К сундуку старинному большому подвела.

«Надо было уж давно тебе признаться.
Сядь. Спокойно выслушай историю мою.
Обещай, узнав, что может статься,
Не бояться. И не забывать, как сильно я тебя люблю.

В возрасте таком же, как и ты сейчас
Я вернулась за полночь, легла устало.
Хрип прорезал тишину ночную. В оный час
Бабушка моя от рака в этой койке умирала.

Задыхаясь, вся тряслась в бессилье.
Все ж, собрав в кулак остаток воли,
Пальцем, скрюченным костлявым, поманила.
Подошла к кровати. Бледная от малокровья

Еле слышно прошептала: «После смерти
В полнолунье первое ключом открой сундук.
Будь одна. Не вздумай, испугавшись,
Пригласить сюда знакомых иль подруг».

Умерла. Мне на мгновенье показалось
Будто б в доме, кроме нас двоих
В воздухе незримо что-то нехорошее витало.
Одиноко стало. Бабушку похоронив,

Потеряла словно родственную душу.
Полная луна на духов день взошла.
Поднесла к ключу трясущуюся руку,
Вставила в замок, открыла, крышку подняла.

Вырвался лишь вздох. Зачем пугала?
Старая пред смертью жути нагнала.
Книга чёрная в глуби на дне ларя лежала.
Наклонившись, в руки книжицу с крестом взяла

Перевёрнутым. Вмиг ясность наступила,
Почему так странно бабушка себя вела.
Почему в последний день апреля часто уходила
На ночь. Почему с собой меня, хотя просилась, не брала.

С той поры узнала колдовскую силу.
Только чую, что пришла предстать моя пора.
В сундуке лежит твоя, отныне, книга.
Смерть с косой стоит незримо у двора.

Сделай всё, как я когда-то совершила.
И не бойся, знаю точно нынче я
Ты получишь безграничный доступ к этой силе.
Позаботилась об этом раньше, как могла.

Только уговор, прочти записку.
В ней ещё раз изложила объясненье.
Постарайся не судить. Знай, будет чистым
Сердце, обелённое твоим прощеньем».

Глава 4. Обращение

Вскоре старая преставилась. В могилу
Только лишь успели закопать.
Девушка, вернувшись в дом, сундук открыла.
Фолиант достала древний, начала читать.

С каждой строчкой, словом, заклинаньем
Ощущала как в её несовершенное нутро
Мощная энергия могущественная проникала,
Захвативши полностью девчушки существо.

В книге вчетверо сложённую бумажку
Обнаружила. Дрожащими руками
Развернула. Содержанье поразило страшно.
«Внучка, знания, копимые веками
Женщинами рода нашего, теперь твои.
Через поколенье дар передаётся.
Избрана для службы вечной князю тьмы,
Первый цикл закончится, и кровь прольётся
После похорон моих. Проверив на невинность,
Если ты с мужчиной в отношеньях близко не была,
Тьмы отец проявит исключительную милость,
Силу даст такую, о которой думать даже не могла.
Горе, если тёмный дух слегка хоть усомнится
В целомудрии твоём. Костлявую пришлёт тотчас.
Угораздило, тебе тогда без памяти влюбиться,
Мне пришлось вмешаться, даже Бог его б не спас
От заклятья. Толща темных мутных вод
Парня затянула в омут, и его там не найти.
Не хотела совершать убийство или вред,
Но пришлась. За это, внучка, ты меня прости».

Ноги подкосились, сердце разрывалось
От любви и антипатии одновременно.
В мыслях ту, которую вчера любила, проклинала,
Из воды вернуть решила друга непременно.

Зачастую, душу целомудренную продавая,
Ради цели благородной, бескорыстной.
До конца последствий мы не понимаем.
Плату вчетверо за то возьмет с тебя нечистый.

Одержимо ночи напролет зачитывалась книгой.
С каждым выученным страшным заклинаньем,
Чары познавала шаг за шагом. Колдовская злая сила
Ум и тело до последнего мизинца заполняла.

Наконец последняя страница книги
Перевёрнута. Девица встала, в лес пошла.
Тело цепенело, словно кто-то заковал его в вериги.
Освещенную луной поляну, в чаще скрытую, нашла.

Там, в глуши лесной, обряд свершила.
Силы злобные из царства тёмного призвав,
Душу погубив, любви предмет свой воскресила.
Призванные демоны в ночи скрывались, хохотав.

Глава 5. Любимый

Вырвав душу милого из царства мёртвых,
Так в глаза дружку мечтала поскорее посмотреть.
На неё ж из чащи мертвой непролазной темной
Взглядом нежно любящим родным смотрел медведь.

Ноги подкосились, сразу встало всё на место.
Глупо смертному пытаться спорить с князем тьмы.
Получила зверя с человеческим рассудком, вместо
Юноши, отдавши сущность в руки Сатаны.

Только сердце не зажмёшь в ладони,
Чтобы стук взволнованный остановить.
Привязавшись к парню в юности душою,
Не смогла его и в хищном виде даже разлюбить.

С той поры реальность не была такой как прежде.
Днем преподавала, ночью в лес к любимому бежала.
В логове зверином милого любимого медведя
Гладила, ласкала, чувственно любовно обнимала.

Между тем о хищнике бесчисленные слухи
Растекались будто воды вешние дождливою весной.
Деревенский люд ходил, чертовски сильно перепуган.
В лес, когда-то дивно живописный, больше не ногой.

Но терпенью всякому предел приходит
За которым жуткий страх сменяется безумством.
Люди вышли на дорогу, взявши ружья, колья,
В лес ведущую, объяты безрассудством.

Лайки-медвежатницы, оскалив зубы,
Окружив берлогу, рвутся в схватку с поводков.
Щурятся в прицел охотники, поджавши губы.
Вдруг оцепенели, будто заковали их в оковы.

Из норы под дубом многолетним, наклонившись,
К удивленью ошалевших деревенских мужиков
Вышла с черной книжицей красивая девица,
А за ней берложник, в чаще скрывшись, был таков.

Больше их в округе не видали люди.
Дом сожгли дотла, очистив поселение от скверны.
О последствиях свершённого боялись даже думать
Пепел ведьмовского обиталища развеяли по ветру.

Глава 6. Обращение

Что ж девица? Вместе с диким зверем
Дальше от опасных мест в лесную глушь ушли.
Старое зимовье отыскали в непролазных дебрях.
Там вдвоем, вдали от всех, в уединенье кров нашли.

Он всё время проводил в охоте, сборе ягод.
Угодить хотел, хоть был свирепым зверем.
А она в лесу ингредиенты нужные искала,
Для того чтоб в человека превратить его волшебным зельем.

Наконец свершилось. Травы нужные в сосуде собрала.
Снадобье сварила, ритуал закончен, прочитала заклинанье.
Выпил оборотень. Свершится всё, когда взойдёт луна.
Обнаружила любимого убитым ночью в волчьей яме.

Отговаривала ведь, чтоб не ходил в ночную в чащу.
Не хотел он слушать, лишь твердил упрямо: «Надо попрощаться
С братьями лесными. Им про всё поведать. Это ж счастье,
Навсегда мы вместе». И ушел, как оказалось, навсегда расстаться.

А она ждала его. Ей показалось будто вечность
Минула с трагичного момента их последней встречи.
Голову сломя, искать помчалась, проклиная горький жребий.
Пиками пронзённое, успело всё же тело в облик человечий

Превратиться. Но как в давнем детстве
Не бывать живыми вместе. Только лишь в гробу.
Плача, билась в диком крике, всю лесную испугавши нечисть.
Вмиг поняв, не просто дьявольскую обмануть судьбу.

Глава 7. Монастырь

У озера стояла женская священная обитель.
Вокруг за сотню вёрст живой души не сыщешь.
Святая матушка — божественных идей хранитель —
Под образом молитву совершала пред обедней.

Раскинувшись на берегу у водной глади,
Зашедших в даль такую, изумляла чистой красотой
Обитель Божья. Купола с крестами золотыми отражались
В озёрном зеркале, даря блаженство духа людям и покой.

Те стены крепостные белые видали много.
Убийства, нападенья, разрушения, стенанья и покой.
Но монастырь, как Феникс, возрождался прославляя Бога.
Вновь с верой возносился к небу, ещё краше, человеческой рукой.

Там в кельях скромных не богатых, но уютных
Молились сестры дни и ночи в послушанье
В монашках с детских лет. Но и бывало, что беспутных
В храм приводило жизни грешность прошлой осознанье.

То солнечное утро, наступающего дня,
Плохого матушке ничуть не предвещало.
Молитву сотворивши, в келью, голову склонив, зашла.
В ворота монастырские вдруг робко еле слышно постучали.

Открыв, увидела бессильную разбитую девицу.
По ветру, вместо платья, лишь лохмотья развивались.
Взгляд жуткий был, как дикой загнанной тигрицы,
Казалось, человеческого мало в нём чего осталось.

Зайдя, упала на пол, сразу чувств лишившись.
Но пред тем, как потерять своё сознанье
Шепнула фразу очень тихо: «Сёстры, помогите.
Но только осторожны будьте, беспощаден дьявол».

Закрыли на замок её надёжно в комнате без окон,
Хлеб, воду только в смотровое подавали.
Достала грамоту святая мать, составленную в прошлом,
Детально в ней описан дьявола обряд изгнанья.

Глава 8. Обряд

Ночью темной привели в алтарь колдунью,
Приковали цепью к принесённому кресту с могилы.
Билась ведьма в приступе истошном, истекая кровью.
Игуменья зачла моленье, изгоняющее, с манускрипта.

Слово 1 «О, ты, злодей и душегубец окаянный, еретик, диавол,
Несчастный дух и искуситель, лжец, безумец,
Всевидящим и всемогущим Бога именем, тебя я заклинаю
Из тела человеческого выйди, грехолюбец».

И сразу поняли, в волхве той чернокудрой,
Красой, которую не обделила божья милость.
Вдруг что-то мерзко отвратительное в чреве повернулось,
И с каждым словом заклинания сильнее и сильнее шевелилось.

Грудь поднималась белая в одышке.
Как будто б изнутри кулак стучался в тело,
Скрипели зубы, сжатые от боли, и крошились.
Взгляд, обезумевший, её блуждал, вокруг остервенело.

Слово 2 «Скройся в пучине бескрайних морей,
Или исчезни в бесплодных деревьях,
Скройся в пустынных песках без людей,
Душ христианских не сыщешь в тех землях».

Тишь гробовая вокруг наступила.
Через глаза, будто в душу, смотрела.
Чудилась всем беззащитной такой, очень милой,
Дивный казалось, сошел небожитель на землю.

Демон, сидевший внутри, обо всём догадался.
Сладкой улыбкой, как светом, алтарь озарил.
Без толку в чистого ангела маскировался.
Текст экзорцизма, звуча, снова зло пробудил.

Слово 3 «Сгинь, где не ступит простой человек.
Пусть уничтожит небесный огонь.
Змий подколодный, изыди вовек,
Тело людское не порть и не тронь».

Дух сатанинский псом злобным взбесился.
Начал вокруг утварь, мебель, иконы крушить.
Вырваться, залу святую покинуть скорее стремился,
Всех окружающих жаждав с собою во тьму утащить.

Образ, висевший под сводом массивный тяжелый
Чем-то незримо с крепления, выдрав, сорвало.
С бешеной силой невероятной ударило об пол.
В мелкие щепки. Святыни побив, раскидало.

Слово 4 «Сгинь, провались в преиподнюю ада.
Там будь до Страшного часа суда
Бренному телу то будет награда.
Не возвращайся в него никогда».

Мерзко вокруг голоса гадкие зазвучали.
Страх в головах наводящие дикий животный.
Невыносимую нервную боль причиняли.
В муках, кто слышал, стонали, рыдая невольно.

Руки подняли сквозь силу, чтоб уши заткнуть,
Дабы не слышать, ломавшие органы звуки.
Злой какофонии потусторонняя мрачная суть,
Мозг разрывала тяжелой пронзительной жутью.

Трижды «Аминь!» прозвучало под арочным сводом.
Близок финал, в храме окна на волю открыли.
Взяло кропило в себя освящённую воду.
Ведьму ей, перекрестив, в тот же час окропили.

Демон, столкнувшись с Божественной силой,
Сдался, и вдруг неожиданно стих.
Боль нестерпимая смертных сразила.
Каждую клетку, нерв каждый пронзив.

С окон, захлопавши, ставни сорвались,
Бес улетел, грешницу освободив.
Люди, без сил на покрытие пола упали.
Духа совсем не осталась, казалось у них.

Деву несчастную сняли с креста.
«Что со мной было?» — она прошептала.
Ей попытались про всё рассказать.
Тщетно, не верила, и не понимала…

Эпилог

Девочка в роще грибы собирала.
Споткнувшись, упала. Скатившись в канаву,
Поднялась, находку во мху увидала —
Том черный как смоль с крестом Левиафана…