Ночной перрон

Ночной перрон в тумане утопает,
Горят огни усталых фонарей.
И рельсы к горизонту убегают
И манят бесконечностью своей.

Где их предел? В каких краях и странах?
Ведут они в какие города?
Идут неутомимые составы,
В туманах растворяясь навсегда.

Ночной перрон спит в сумерках рассветных,
Который год, или который век.
Он провожает нас, обычных смертных,
В далекий путь, сквозь семафоров свет.

Смотрю в окно плацкартного вагона,
Как умирает медленно закат.
А на меня с холодного перрона
Глаза поднял усталые солдат.

Его лицо знакомым показалось,
Как будто где-то я его встречал.
В глазах бойца тяжелая усталость,
Глубокая и давняя печаль.

Он закурил, отбросив искру спички,
Поежился и поднял воротник.
Слегка блеснули на погонах лычки
И ранней седины белесый цвет.

Солдат сидел и руки грел в карманах,
Дымил своим дешевым табаком.
Поморщился - не застудить бы раны
Под этим шаловливым ветерком.

Он в даль смотрел, и отражались пятна
От фонарей на стали его глаз.
И было мне отчетливо понятно,
Что смерть, похоже, видел он не раз.

Особый взгляд смотревших сквозь прицелы
Совсем не на картонные щиты.
Тяжелый взгляд тех, что остались целы,
Кто чуть не лег под звезды и кресты.

Глаза солдат всю жизнь хранят тревогу.
Ее ни смыть, ни выплакать нельзя.
Стрельбу и боль, и трудную дорогу,
И ранящую память о друзьях.

Солдаты топят память - кто-то в спирте,
А кто-то в крепком чае по ночам.
Вы им в глаза подолгу не смотрите,
Чтоб не увидеть то, что скрыто там.

Они чужие в шумных ресторанах,
На праздниках, где песни и гульба.
Они другие, в памяти из шрамов.
С дымком пороховым у них судьба.

Солдат всю жизнь во сне идет в атаку,
Сжимая зубы, стонет иногда.
И бывших не бывает, ибо всяко -
С войны нельзя вернуться навсегда.

Так думал я, сидя на нижней полке,
Потягивал остывший горький чай.
И в душу мне летели, как осколки,
Его усталость и его печаль.

Не потому ль, что сам я был уволен
Из армии, всего как третий день.
И что так ярко отзывался болью
Ушиб свинцовый на моей груди.

Быть может, потому, сквозь медь заката,
Среди перронной пёстрой суеты
Увидел я такого же солдата,
А в нем - свои тревоги и мечты.

Он докурил и встал, слегка сутулясь,
Накинул на плечо свой вещмешок.
Мой поезд дернул, и вагоны встрепенулись.
Я прошептал ему "Прощай, браток..."

А он кивнул, как будто мог услышать
Прощание безмолвное мое.
И вновь бежали столбики и крыши,
Плацкартный сон - не сон, а забытье.

И только засыпая, я подумал,
Что больно старомодным был бушлат.
С какой войны все едет этот воин?
В каких годах служил ты, брат - солдат?

Я засыпал и чудилось в дремоте,
Что впереди неспешно он шагал.
"Эй, старшина! В какой ты служишь роте?"
Уже во сне его я окликал.

Он не ответил, может не услышал,
А может потому что сам я знал,
Кого тогда по странной воле свыше
Я на ночном перроне повстречал.

И он ушел сквозь ночи бесконечность,
А мой вагон понес меня домой.
Солдат дойдет сквозь время и сквозь вечность.
Он не забыт, а значит, он живой.