Декоммунизация

По Москве я час хожу, другой,

Нету улицы такой.

А была она, была.

Вот такие, друг, дела.

Видно, всё не по пути,

Не могу её найти.

Москвичи не знают сами,

Все разводят мне руками,

А другой и хмурится:

"Нету такой улицы".

Наконец, один мужик

Разъяснил мне напрямик:

"Видишь, девка, этот след?

В нём и кроется секрет".

Вижу. Солнцем дом согрет,

А на нём таблички нет -

Говорящей умницы -

Про названье улицы.

От таблички лишь пятно

Там, где крайнее окно.

-Поняла?

-Нет, - сказала я ему, -

И в чём дело, не пойму?

Вышел также и сосед:

-Не читаешь ты газет.

-Объясните мне, ребята,-

Говорю им кудревато, -

Надо, что уж за напасть,

Мне на Кирова попасть.

Оба ржут. Приносят весть:

-Это Кирова и есть.

-Точно? Кирова ли это?

Говоришь, а где приметы?

-А приметы - этот след,-

Намекнул опять сосед, -

А табличка та - заложник,

И забрал её художник.

Будет он терновую

Делать надпись новую.

Тут я призадумалась

Да и сама нахмурилась:

"Отчего опять хула,

Худа ль улица была?"

И тогда они в печали

Усмехнулись и сказали:

-Вишь, меняют давние

Привычные названия.

-Это верно, к вечеру,

Когда делать нечего?

-Ты куда летаешь, птица?

-Мне бы надо до больницы.

-Так иди, не сомневайся,

И глядеть туда старайся.

Чтоб не влево, а направо,

Непонятный, эко, право.

-Ну, спасибо, мужики! -

И пошла я напрямки.

Так, как было сказано,

Сказано - указано.

У меня же в голове

Революция в уме,

И пока я шла туда,

Думала, что за ерунда,

Если нашу вдруг родную

Дорогую Трудовую

Вовсе не по профилю

назовут Картофельной?

Что тогда? Тогда конец,

Всей истории венец.

Спросят: где живёшь, соседка?

Что скажу я им в ответ?

-Я живу на профильной

Улице Картофельной.

А по мне, сердца ласкают

И Тверская, и Ямская,

Лишь бы были хороши,

Лишь бы были от души

Им названия даны

И права соблюдены.

Всё же странная какая

Дорогая Трудовая.

В самом деле, труд в державе

Перестал честь, и славу

Олицетворять.

Надо понимать.

И чему тут удивляться,

И напрасно нам смеяться?

Ведь картошка, всем известно,

В нашем крае повсеместно.

Наша знамя, флаг и герб,

И второй к тому же хлеб.

Заслужила честь не зря

Со времён царя Петра.

Пусть уж будет профильной

Улицей Картофельной.

Но пускай не хмурятся

Люди с этой улицы.

Почему? Такой размер,

Заразительный пример:

Нам не завоевать -

Переименовывать...

И в пургу, и средь дождей

Чистим мы своих вождей.

Не коварство это разве

Выливать ушаты грязи

На газетные листы?

Любим это я и ты.

Ну, а тем, кто не на месте,

Захотелось много чести?

"А причём, - подумай, -

честь?

Только память-то и есть".

И ведь больше им, отрадам,

Ничего от нас не надо,

Не осталось потому

И таблички на дому.

Ворошилов не у дел,

Луначарский устарел,

В самом деле, всё равно,

Было это так давно,

А потом придут, как мщенье,

И другие поколенья.

Хорошо бы лирики,

Ну, а если циники?

И начнут, как курицы,

Копошиться в улицах.

Разве - дальше или близко -

Нету мест для обелисков?

А кому за ратный труд

И другое воздадут.

Если мы без памяти

Кланяемся Западу.

То на западный манер

Взять должны от них пример:

Почему французы свято

Робеспьера и Марата

Берегут, как лилии,

Со времён Бастилии?

А у нас другой поток,

Чуть подует ветерок

На востоке ли, на юге,

Закружится новый флюгер,

Петушок глядит в реку

И кричит: ку-ка-ре-ку!

Всё же лучше курицам

Отступить от улицы.

И уйти, найдя проход,

В свой копаться огород...

Вспоминать в фактории

Родимую историю.