Сотворение мира

                И был вечер, и было утро: день один
                Бытие 1:5

И был
          вечер.
                Первый.
А потом была ночь.
                Время транса и спермы.

Вечность в первом оргазме
мучительно корчились…
– Начиналась, а, мнилось, погибельно кончилась!
Божий замысел делал детей ей,
а она лишь того,
                лишь того,
                лишь того и хотела…
– И зачала она всё –  и сразу!

– Прорастало то древо с плодами опасными.
А рыбарь Иоанн сочинял апокалипсис.
В наготу свою куталась леди Годива.
Дивный голос теряла злосчастная Каллас,
не допев Casta diva.

С не своими детьми погибал Януш Корчак.
А голодный Тантал домогался у Цербера хоть бы мослов.
Непорочная дева, рожая дитя свое
в предустановленной тягости,
больно кричала – но молча.
– Миру Спаса явить – повезло?
                или не повезло?

Люцифер саркастично копил досаду
и грозил небесам вендеттой.
Мед осваивал участь яда.
Тьма училась вражде со светом.
В скромненьком белом цвете –
вся палитра несметных колеров
скрыта и запаролена.
Алый – кровавый:
всегда неправый.
И обреченный
черный.
Рыжий –  шалавый (назавтра ржавый).
Серенький – здравый.
Животворный, лесной – зеленый.
Розовый - в прелесть свою влюбленный.
– Вот из какой чертовщины сделан
столь непорочный белый!

Может, так же и благодать
– из всего, что ересь и что беда,
из всего что поиск, и путь, и край…
Из всего, что вчера – еще не пора,
завтра – плачевно поздно.
Из всего, что даже и не опознано,
что в мозгу бытует немым вопросом.
Из всего, что мутные околичности.
Из всего, что чрезмерно просто.
Из всего, что зла и добра количество
общее.
Из всех кур-надежд,
что попали в ощип.
Из всех гадких утят-идей,
превратившихся в лебедей…

Подлый Савл превращался в апостола Павла.
Смрад кормящего грунт навоза –
не предтеча ли запаха милой розы –
той, что Gloria Dei?
На источники вод звезды-Розы пали.
Кудеяр отмолил тьму своих злодейств.

Сердце страсти тщетно держало в камерах...
Что однажды оно спокоится,
безутешно сулили карты!
Рок и горе страстно вступали в коитус.

Бред приливом могучим топил в себе явь,
поглотив ее и объяв.
Явь из бреда в свой срок выплывала
и пучину в родной суете забывала…
Видно, не было в бреде Девятого вала!

Бог сотворил все искусы мира.
Свой запрет – и лукавство змия.
Открывал ли Он правду? Творил ли ложь?
– Но и правда и ложь были истиной!
– Той, что больше того и другого.
 – Той, что рядом и сплошь.
–Той, что догма и что наитие.
 –Той, совлекающей быта оковы
с Бытия…
Явь порою не знала: а вдруг она навь?

Явь порою слыхала сирены пение
и химеры далекий зов.
– И влеклась туда в нетерпении.
И училась душа очень странному:
                магию
воплощать
             – на отправленной в принтер бумаге
– прихотливым узором слов.

…Это все зачалось-зародилось
в ту волшебную первую ночь,
когда пела-рыдала великая Каллас свою Casta diva…
(– пел ее неизбывный, бессрочный прообраз),
когда были стихи и стихия,
                и не было прозы,
когда Вечность в объятиях Бога смогла изнемочь –
и смогла забеременеть уймами сутей и смыслов…
наконец-то познав свою сущую миссию.

– Светлый ангел и бес, сами небо и бездны,
вас любовно Отец ваш и Матушка пестуют!
Даже ежели детушки трудные.
Даже если кусают кормящую грудь они.
Даже ежели неслухи.
Если учатся нехотя...

… Если ж смыть их придется всемирным потопом.
Если адского пекла их ждет неизбывная топка...
– Что же, значит, Отец пожалел им ремня!
Значит, Мать понапрасну прощала...
Значит, добрые феи удачу им зря предвещали.
И одна Карабос не ошиблась, до судного дня
роковое свое веретенце храня
и точа его остриё.
Но вина – не её!

…Вечность и Бог.
                – Мать и Отец!
Может, где-то – на "том" уже свете – конец
впрямь законный для всякого дела венец.
– Но не в вечности,
изначально –
и так неслучайно –
и так благотворно развенчанной…

Без изнанки
                у сущности
                нет лица.
Палки нет,
              чтоб была не о двух концах.
Здесь кривое добро
                – там прямое зло.
Здесь лишь горечь: правда.
                Там сладость: ложь.
А посередке –
меж свирепым и кротким –
меж высоким и меж коротким –
жизнь!
…Разрушитель-Шива… родной… пляши…
Ведь пока ты танцуешь самозабвенно
(мнится, чудится, кажется – лишь мгновенье
одно!)
– неизбывным и незакатным быть мгновению суждено…
– От подмоги, Яхве, не откажись!

Самое себя расшибает палица:
тяжек край ее, где ничто.
Ибо жуток замах
                – ибо страшен удар
                – пустотою!
От него только в смысл бытия и спрятаться…
Отбояться досыта – а потом
(у Творцов есть такие способы!)
сделать злую палицу добрым посохом.
– С ним бодрей по всемирной брести истории!
– Вместе – справитесь!
Позовите и Будду:
вот нелишний в пути неизведанном  спутник!
…Наша Вечность защиты стоит.