Не зомбики

****




Перестань делать зомбиков из куличиков:
воплощаешь личное - чти приличия.
Город смотрит стооко, и катится дней клубок.
У забвения памяти пальцы в ночи проворные,
потерять очевидность – смешней, чем терять снотворное,
в час, когда твой волчок дегустирует правый бок.
 
Улетай, моя рыбка летящая, сети смертны.
На углах переулков собачьи наслоены метки.
Если бросить монетку - ребром прилетит монетка,
чтобы нам показать - все так поровну здесь правы! 
Это равенство туш разрисует багрянцем лица,
улыбается жёлтым клоуном нам столица.
Время каркает вороном, эхо протяжно длится,
и вразвалку доходит от сердца до головы.

Улетает метла, ожидать Маргарит устала.
Надвигается солнце, На тучах густа опара.
Мысли вспугнуты волком, и сгрудилась их отара.
Кто слегка мудренее – давай, веселей гляди.
Если помнить о том, что удача заходит с тыла,
есть возможность прозреть и запомнить, что счастье было.
Но потом задвигают опять занавески быта,
говорят — ничего, по тропиночке – не ходи.
 
Сны метровы, когда их из омута тянешь бреднем.
В пятьдесят бы не грех укрепиться на чём-то среднем,
потому что до крайностей – просто подать рукой.
Перелистывай день – не порежься страничкой тонкой.
Что-то в нас есть такое. что будет и дальше торкать:
этот внутренний «я» - удивительно подросткОв.

Можно трижды заснуть – но единожды нам проснуться.
Добрый Карлсон сто раз за сезон обещал вернуться,
если выпекут плюшки. Какие тут плюшки, брат?
Поиграй мне на дудочке. сделанной из ладоней.
Слава Богу, что нам поросятово в крепком доме.
Волк – ты помнишь? – по-своему, в чём-то по-волчьи прав.

Дождь скребёт подоконник, как блудный голодный котя.
Тучи в очередь к дойке. Дома, что стоят напротив,
под разливом тумана смыкают тесней ряды.
Перестань делать зомбиков – их неформатна форма.
Дай себе и судьбе две горстИ очевидной форы.
Помаши мне рукой – ведь вода не хранит следы.