Рассказ о двух колокольцах

                На русском севере до сих пор можно услышать
                фразеологизм «колоколец в горле заиграл». Так
                говорят о дыхании человека, который уходит в мир
                иной.

День шел к концу, сменяя зной прохладой.
Легко скользили лодки по воде.
Тут крикнул капитан: «Шабаш, ребята!
Встать на ночёвку предлагаю здесь!»
Тот островок (их на Двине без счёта),
Казалось, был таким же, как и все:
Высокий берег, а за поворотом –
Сухой песок на небольшой косе.
На сушу затащив байдарки, вёсла,
Мы разбивали лагерь к ночевой.
У берега – кустарник низкорослый.
А дальше – лес стоял сплошной стеной.
«Эй, юнга! За дровами сбегай в ельник!
Вот эти ветки быстро прогорят!» -
- «А правда, что в лесу живет отшельник?» -
- «Да мало ли, что люди говорят!»

Я взял топор, но вдруг порезал палец.
Хотел пойти к реке – промыть водой,
Как вдруг смотрю: из леса вышел старец,
Высокий, статный, с длинной бородой.
- «Вам доброго здоровьичка, туристы! –
Сказал с улыбкой странный человек. –
- В ночь быть дождю. Глянь: вечер хмурый, мглистый.
Прошу в мой дом на ужин и ночлег!»

Убрав мешки с вещами под байдарки,
Мы взяли спальники и кой-какой еды,
Махорку, соль и сахар – на подарки
Для старика за все его труды.

Он нас повёл едва заметной тропкой.
Молчали. И старик был молчалив.
Вдруг слышу – звон: негромкий, слабый, робкий.
- «Дядь, что это?» - «Да ты нетерпелив! -
Прищурившись, старик шепнул: - Не всякий
Расслышит колокольца с юных лет!»
И вслух сказал: «Ну всё, пришли, вояки.
Тут вам и дом, и кровля, и обед!»

Тропинка вывела к большой лесной поляне.
Звенел ручей: он бил из самых недр,
А на другом конце, в густом тумане,
Стоял огромный расщеплённый кедр.
Посередине – старая часовня.
Поодаль – деревянная изба,
Раскрыты ставни, двери – без засова,
Вдали – плетень, ворота – два столба.

- «Входите, гости, ждет вас добрый ужин! –
Старик достал из печки чугунок. –
Грибные щи, наваристые дюже,
А вот мочёной клюквы туесок…»
Мы подарили деду куль махорки,
Сказав ему «спасибо» за прием,
Отсыпав соль и сахар, щедро, с горкой,
Поговорили с ним о том о сём.
Дед трубку раскурил, пускал колечки,
Всех, вроде, сразу потянуло в сон.
А я не спал, смотрел на угли в печке
И слышал снова странный перезвон.
Из щели в крыше на дверные кольца
Дождь вылил сотни струек над крыльцом…

- «Ну что, ты снова слышишь колокольца? –
Спросил старик. – А ну, вставай, пойдем!»
Накинув плащ, я вышел из избушки,
Побрёл за стариком в слепую тьму.
Вон там – плетень, столбы, конец опушки –
И старый кедр. Мы подошли к нему.

- «Смотри, его давно грозой разбило
На две частины. Эта вот – жива,
А та - мертва, здесь даже воздух стылый,
И дышится с трудом, едва-едва.
Смотри: вот здесь – разбитый колоколец,
Он глух, надтреснут - грустен его звук.
Чей грешный путь достиг земных околиц –
Услышит перед смертью его стук.
Тот колокол – живой и первозданный,
Ты слышишь стройное сплетенье голосов?
Хор ангелов в краю обетованном
Или мелодия из чистых детских снов…
Одна мелодия – но сколь различны звуки!
Её запомни, жизнь сверяй по ней:
Что дашь ты людям? Счастье или муки?» -
- «Ты кто, старик?» - «Я - страж земных путей».

…Наутро мы проснулись в ветхом доме.
Повсюду – пыли в целый сантиметр.
В часовне – лопухи в дверном проёме.
Скрипит в тумане расщепленный кедр.